Декриминализация отцовства как первый шаг к укреплению семьи и повышению

kornev — 08.10.2025 Судя по многим сигналам, руководство России всерьез обеспокоено малым выходом от мер по стимулированию деторождения и по борьбе с пропагандой бездетности. Помимо общей рекомендации «сыпать больше заварки» в плане материальных стимулов, нужно обратить внимание на до сих пор не устраненную «идеологическую мину». Если вы хотите стимулировать какой-то вид деятельности, то для начала хотя бы отмените наказание за него (в виде штрафов, уголовного преследования и т.п.). Велика вероятность, что после этого дело само как-нибудь наладится, даже без дополнительных поощрений. Представим, что у нас на дворе благословенный 1975 год, расцвет советского строя, выходит премьер-министр Косыгин на трибуну партийного съезда и начинает жаловаться: «Товарищи, у нас в СССР слишком низкий уровень частного предпринимательства. Народ какой-то вялый, не хочет ничего предпринимать. А давайте поощрим предпринимателей, чтобы их стало побольше». На что ему резонно отвечают: «Папаша, вы для начала хотя бы статью за предпринимательство из уголовного кодекса уберите». (А в СССР реально была такая статья). Но Косыгин спорит, упирается: «Нет, отменять наказание не будем! Как это можно? Ведь для нас, коммунистов, эти предприниматели – барыги, спекулянты, гниды буржуйские, контра недобитая, ненавижу! Поэтому будем стимулировать, а потом – сразу сажать. Пусть весь мир удивляется, какие мы загадочные!» С таким важным условием рождаемости, как отцовство, в современной России дела обстоят так же противоречиво, как в этом воображаемом примере с предпринимательством в СССР. В одном аспекте поощряют и приветствуют, а в другом – относятся, по сути, как к околокриминальному виду деятельности, за который над любым человеком нависает угроза серьезных многолетних штрафов. Любой отец у нас по умолчанию виновен в своем отцовстве и должен нести за него ответственность, как будто это что-то плохое, что наносит вред обществу.

Я говорю, разумеется, об институте алиментов, который, при всей оправданности в теории, на практике нередко превращается в способ изгнать мужчину из семьи и жить за его счет. Практика принудительного взимания штрафов с отцов по факту неудачного брака приводит к криминализации института отцовства на концептуальном уровне. Эти меры, несомненно, мотивированы исключительно благими намерениями властей, заботой о благосостоянии детей, но негативная идеологическая волна, которую они поднимают, распространяется далеко за пределы непосредственной «группы риска». Они содействуют обессмысливанию института семьи, принижению роли отца, демотивации молодых мужчин и, как следствие, падению рождаемости, поскольку материнская многодетность как массовое явление невозможна без сильной фигуры отца. Тема борьбы с неплательщиками алиментов, различные гонения и поражения в правах, которым они подвергаются, открыто присутствует в СМИ и действует противонаправленно с желанием государства вовлекать молодежь в семейную жизнь. Что самое печальное, наиболее негативно эта контрпропаганда воздействует на тех молодых людей, которые лучше всего подходят для отцовства: рациональные, предусмотрительные, склонные учитывать последствия своих поступков. Именно таких «идеальных отцов» тема алиментов и связанные с нею подводные камни отталкивают от желания завести серьезные отношения, представляя отцовство как «путешествие по минному полю».

К какой категории вы бы отнесли поступок, за совершение которого виновного присуждают к почти двадцатилетним выплатам в пользу потерпевших? Очевидно, речь идет о серьезном криминальном деянии, на уровне «выбил глаз», «отрезал руку», «сделал инвалидом». Парадокс, но по своим последствиям отцовство у нас рассматривается именно как такое противоправное деяние, за которое человек должен платить немалый штраф в течение целых десятилетий. Человек, который платит алименты по предписанию суда, по сути, расплачивается именно за то, что он стал отцом, за то, что он участвовал в создании новой жизни. Вы, конечно, можете возразить, что человека наказывают штрафами не за само по себе отцовство, а за пренебрежение связанными с отцовством обязанностями (пусть даже вынужденное пренебрежение, когда жена инициирует развод). Однако эти обязанности возникают именно по факту отцовства. Отцовство - это то, за что нужно «расплачиваться», «нести ответственность», «выплачивать долг» в той или иной форме. С момента становления отцом, над человеком нависает некий комплекс вины, он становится «должником». Он как бы не дал обществу нового человека, а наоборот, что-то забрал у общества и теперь должен «компенсировать ущерб». Логичным было бы такое отношение к отцам в стране, которая борется с рождаемостью и хочет сократить население. Но у нас вроде бы другого хотят?

Можно подумать, что указанное выше негативное отношение справедливо по крайней мере в адрес некоторых безответственных мужчин. Однако такой подход полностью лишает нас морального права требовать от еще не виновного в отцовстве человека самому стать отцом. Если отцовство, по умолчанию, рассматривается как источник вины, задолженности и штрафных санкций, то как можно требовать от невиновного человека вдруг взять вину на себя? Если человек против отцовства (как функции) ничего не имеет, но ему не комфортно чувствовать себя «виноватым по умолчанию», то у него появится сильное желание избегать отцовства. Допустим, человек хочет быть чистым перед законом и совестью, чтобы ни у кого не было даже возможности его завиноватить, назначить ему какие-то штрафы, как-то к нему «прикопаться», – тогда ему в современной России захочется отказаться от желания стать отцом. Важно понять, что эти две вещи логически не совместимы: (1) поощрение людей становиться отцами и (2) приписывание отцовству некоего «первородного греха», за который нужно платить и каяться.

Несомненно, в пользу системы алиментов есть много разумных, дельных и справедливых аргументов, однако факт криминализации отцовства эти аргументы не отменяют, а только оправдывают. То есть, из совершенно разумных, справедливых и гуманных соображений отцовство в России по факту рассматривается как потенциально наказуемый и как бы «вредоносный, порочный и антиобщественный» проступок, за совершение которого человек должен платить, и платить серьезно.

Можно возразить, что алименты по закону могут назначить и матери, так что не одни отцы от этого страдают. Погуглив, можно найти вопиющие случаи, связанные с матерями. Пишут, например, что у многодетной матери отобрали детей из-за отсутствия жилья, то есть, фактически – из-за нищеты, а потом этой официально нищей и бездомной женщине назначили алименты в пользу государства, причем по самому «конскому» тарифу, исходя из размера «средней» зарплаты в регионе (именно «средней по больнице», а не хотя бы медианной). Эти алименты она, естественно, выплатить не смогла, долг быстро перевалил за миллион, и в итоге «наградой за многодетность» стал срок по приговору суда. Однако в среднем к матерям система более благосклонна, и даже описанный выше случай тут же привлек внимание руководителя СК. Тогда как отцам алименты, в том числе «конские», назначаются в рутинном режиме, и никто им по этому поводу не сочувствует.

Еще раз: не будем спорить о том, что алименты - вещь совершенно необходимая и оправданная, однако идеологически они превращают отцовство в источник вины, в наказуемый вид деятельности. Факт наказуемости довлеет над отцовством и подспудно маркирует его как негативный антиобщественный проступок, а самих отцов – как «правонарушителей», «мошенников», чуть ли не «позор общества». Что, очевидно, не способствует рекламе этого вида деятельности. Как вы думаете склонить к отцовству молодежь, если у нас здесь царит такая шизофрения? С одной стороны, государство через воспитание и пропаганду стремится втянуть молодых людей в семейную жизнь. А с другой стороны, СМИ смакуют тему федерального реестра неплательщиков алиментов и обсуждают различные репрессивные меры, которым эти неплательщики подвергаются. И в этом реестре не какие-то единичные отщепенцы, а почти две сотни тысяч человек. Подумайте над этим: почти двести тысяч! Это масштаб репрессий 1937 года. И молодежь ведь не слепая, она все это видит. Суммарное впечатление от разнонаправленных стимулов получается примерно такое: «Становитесь отцами, дорогие парни, заводите детей, страна в этом заинтересована, но знайте, что это серьезное правонарушение, и вам, гады, потом за это полжизни придется расплачиваться». Среди многих рассуждений о том, почему у нас молодые люди не спешат жениться и заводить детей, очень редко упоминается этот сбой в пропаганде и подспудная негативная оценка отцовства в современной морально-правовой системе, которая по умолчанию делает его источником вины и как бы ставит в ряд наказуемых деяний.

Декриминализация отцовства – это необходимый шаг в укреплении этого института. Если мы хотим, чтобы молодые парни охотно заводили семьи, то отцовство должно преподноситься как почетный и вознаграждаемый государством поступок, а не как сейчас, когда это основание для обвинений и штрафных выплат. Другими словами, к отцовству нужно относиться так же позитивно и бережно, как сейчас – к материнству.

Кто-то может сказать, что отцы этого не заслуживают, что они не так важны для демографии, что детей рожают именно женщины, поэтому их и нужно поощрять, и в том числе за счет мужчин, чтобы не слишком обременять госбюджет. Проблема в том, что женщина, как правило, решается стать многодетной матерью, только если рядом – поддерживающий муж. Одинокая женщина может или вообще отказаться от деторождения, или решиться максимум на 1-2 детей, если рядом есть мама или бабушка, готовые помочь. А для демографии 1-2 ребенка на женщину – это смерть. Выживание нации – это минимум 2-3 ребенка на женщину. То есть, мать сама по себе, без поддерживающего отца, демографию не вытянет и нацию от вымирания не спасет. Именно фигура отца оказывается решающей для преодоления «черты вымирания». Если вы зациклились только на поддержке материнства, то ваша нация вымрет. Если вы хотите повысить рождаемость до приемлемого уровня, то вам придется укреплять и поощрять институт отцовства, а не только заботиться о материнстве. Далеко не случайно, что спад рождаемости за рамки воспроизводства практически во всех странах коррелирует с падением роли мужчины в обществе и с криминализацией института отцовства. Избавление отцовства от нависающей над ним «криминальной тени» - это одно из первейших условий оздоровления этого института.

Недооценка отцовства, как мне кажется, связана с тем, что многие люди плохо учились в школе и имеют превратное представление о биологии человеческого вида. Им кажется, что люди – это что-то вроде рыб: «отметал икру – и дело сделано, поэтому главное – самка, как производитель икры». Открою вам тайну: на самом деле «вынашивание плода» у человека длится не 9 месяцев, а 18 лет и 9 месяцев (как минимум) – до самого совершеннолетия. И в полной семье женщина занимается этим эксклюзивно только 4% времени от этого срока. В течение остальных 96% времени «большой беременности» мужчина может играть не меньшую, или даже большую роль в «вынашивании потомства», чем женщина. То есть, в среднем, 48% усилий по «вынашиванию плода до совершеннолетия» ложится на мужчину. И над этими 48% усилий нависает тень криминала.

Представьте, что мы не людей выращиваем, а автомобили собираем, и половина работников, необходимых для сборочных операций, буквально «ходят под статьей», как будто они какие-то наркобарыги, а не честные автомеханики. И периодически эти работники видят, как в цех врываются «маски-шоу», одного из них выхватывают из толпы, скручивают, тащат в суд и далее штрафуют или приговаривают к тюремному сроку. Понятно, что такая нервозная обстановка неизбежно скажется и на качестве, и на количестве продукции. Многие предпочтут уволиться и поискать более спокойную работу.

Если пытаться оценить влияние криминализации отцовства на рождаемость, то для грубой оценки вполне сойдет эта цифра – 48%. Другими словами, без влияния криминализации и всех связанных с нею негативных последствий, ведущих к разрушению института отцовства, рождаемость могла быть примерно в 2 раза выше, чем сегодня. Часть рождаемости, потерянной из-за криминализации отцовства, попадает в статистику абортов, поскольку одна из главных причин абортов – отсутствие рядом поддерживающего отца. Из-за фактической криминализации отцовской роли, многие российские мужчины разбегаются от отцовства, как украинские - от сотрудников ТЦК.

Скептики могут возразить: «Если вы склоняете нас к идее перекинуть алименты на государство, то последствия будут еще хуже. Это приведет к массе фиктивных разводов и к насаждению извращенных форматов семейной жизни, как наблюдается в американских гетто, где пособия на детей большие, но получают их только семьи, оставшиеся без отца, поэтому отцы предпочитают прятаться». Однако этого можно избежать, если с самого рождения каждому российскому ребенку, независимо от состава семьи, назначить пособие, реально окупающее затраты на его содержание. Это пособие изначально «прикреплено» к самому ребенку и при разводе его распорядителем будет тот родитель, с которым останется ребенок. Гарантирую, что рождаемость при этом подскочит в 2 раза.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив