Чудовищная потерянность
filin7 — 07.08.2021Вспоминая свои первые дни в американской иммиграции, я иногда ужасаюсь. Тогда, десятки лет назад, я прибыл с нехитрым багажом. Это никакие не контейнеры морем, это просто то, что разрешалось взять в самолёт.
Я помню, насколько был потерян. И это ещё благо, что помогли заранее снять квартиру.
Ну вот, я в квартире. Родственники даже холодильник наполнили продуктами, что очень удивило и что вспоминаю с благодарностью. Правда, практически сразу стало понятно, что этими жестами гостеприимства всё их участие и ограничивалось. Дальше --- определяйся сам.
Вот эта потерянность очень быстро и проявилась: ты в огромном чужом городе, ты никому не нужен и ты ничего не знаешь.
Я просто как на сокровища смотрел на привезённые с собой из Молдавии вещи: отвёрточка, плоскогубцы, открывалка для пивных бутылок. Что-то из ложек-вилок и мелкой посуды.
Состояние шока не давало возможности просто посидеть, помедитировать и выработать план действий. Надо было мчаться в центр поддержки для переселенцев. Там были руководители моего «дела», у них можно было всё спросить. Но для этого надо было учить английский, тут же, на коротких курсах. А что ты выучишь за три месяца? Я не знал даже, где купить иголки и нитки. Что делать с обувью, которая расползлась от местного мокрого снега? Где купить продукты подешевле? Как пользоваться автобусами? Где раздобыть карты маршрутов? ... Вопросов было сотни, и ответы предстояло искать постепенно, с растяжкой на неопределённое время.
Я любил ходить пешком помногу, и в Манхэттене, и в Бруклине, по большой авеню Кони-Айленд, на которой множество всяких мелких магазинов, автомастерских, прачечных, всяких кафе и прочего. Так я постепенно приучал себя к двум соседним мирам одного мегаполиса — рабочей окраине и блещущего центра с его каменными джунглями.
Через месяца четыре я уже устроился на работу и мотало меня аж до Майями: в командировки по коротким вахтам, туда-сюда. Приключений было много. А к концу первого своего года я уже работал не у русского босса, а в солидной американской компании, живописцем, правда, на самую мизерную зарплату.
Самой большой моей ошибкой было то, что я не захотел сидеть на пособии от города и штата подольше. Вот это и могло стать временем покоя, нужным для адаптации с чувством и расстановкой. С другой стороны, я приобретал опыт труженика, что мне помогло в дальнейшем при устройстве на работу посолиднее, пусть и там надо было начинать с какого-то мизера в приближении. А перед тем довелось проволынить безработным, так и так, на пособии по безработце, и это почти год. Правда, я хоть в колледж поступил, на неполный курс, до года.
Лет через восемь я постепенно начал находить себя — в Америке. Долгий срок это был, как жизнь.
|
</> |