что успели и чего не успели Лев Николаевич и Фёдор Михайлович


(картинка про ЛНТ в объятиях Сотоны - церковная роспись из с. Тазова Курской губернии).
Вот как так? При жизни они друг друга взаимно ценили и почитали, в учебниках литературы они оба первые и равные, портретики их в одном ряду украшают стены святилищ родной словесности, при чтении того и другого, хоть параллельно, хоть вперемежку – мы вобщем испытываем примерно одинаковый

Но при этом по линии «кому в ад и кому в рай» они у нас столь полярны, что полярней и быть невозможно.
Невольно задумаешься, в чём же тут фокус.
Надо полагать, в том же самом, что и сейчас. В том же, что и сейчас случается с русским образованным сословием, ныряющим в русское православие. Фокус в том, что надолго не хватает никого. Состоянье, именуемое «неофитка», переходит у кого в затяжной кризис и депру с последующим лёгким или мощным отрицаловом, а у кого и прямо в отрицалово. Но внутри круга традиционных практик никто не находит возможностей для долговременного (длиною во всю жизнь) личностного развития. Это уже аксиома, дорогие бр. и сёстры, это уже видано-перевидано и проверено-перепроверено. У одних это, скажем так, колено зигзага к каноническим практикам и обратно получается длиннее, у других короче, у одних круче, у других постепеннее, у одних практики летят в помойку вместе со всякою верою во что бы то ни было, у других мухи от котлет всё же отделяются, но ни у кого не получается долговременной, логичной, длиною во всю жизнь, линии.
(Ну разве что у тех, кому выскочила удача провести «весь срок» среди себе же подобных, среди образованных и воспитанных, в теплице, ткскть, в
У образованного же класса позапрошлого века дело несколько осложнялось ещё и тем, что первоначальное воспитание все они получали в традиционном православии, т.е. их линия начиналась вне их личного выбора, и по большей части уже к началу пубертатного периода мирно уходила в песок, т.е. в лёгкое, пассивное отрицалово.
У Толстого же и Достоевского как раз не ушла. А пошла писать зигзаги. И Толстой как раз попробовал для начала протолкнуть её вправо – мы помним и его подростковый (с треском провалившийся) опыт с особо дотошным отношением к исповеди, и его юношескую попытку сколько-то месяцев, не помню, год? поисполнять всё фканоне, - и после того опыта линия у него уже вправо не хаживала, а то мирно уходила в песок, как у всех, то забирала несколько влево, и наконец забрала влево настолько сильно, что это уже пришлось заметить сверху.

Достоевский же, напротив, для начала весьма сильно забрал влево, за что, собственно, и получил срок, затем на каторге перевернулся направо кругом – но тут закорюка! На каторге-то он перевернулся вследствие, или путём, простого индивидуального чтения Нового Завета, подарённого комитетом декабристских жёнок. А вовсе не путём возврата к регулярным каноническим практикам. Поэтому тут стоит большой удивительный знак.
Как так?
Ведь Толстому-то за то же самое, за самостийное прочтение Нового Завета, официально вменили как раз левый, крайне левый поворот!
– но ладно, проедем этот парадокс, будем вслед за общественным мнением условно считать, что у Достоевского поворот с самостийным обращением чрез Евангелие был не левый, а правый, и смотрим, что было дальше, по возвращении с каторги, когда уж он был совершенно свободен и мог осуществлять все свои душевные и телесные движения в русле состояния, именуемого «неофиткой». И – сюрприз, да? – приходится признать, что по линии собственно практик там был вот именно что обычнейший для людей его сословия мирный уход в песок, и ни в какой активной и регулярной церковной жизни, хоть сколько-то сравнимой с тем, чему годами по неофитке предавались мы-все-кто-в-лодке, ФМД не замечен. Частил ли он на все службы подряд? Говел ли он со всеми примочками, соборовался ли? Погружался ли в основное богословие и литургику, в чтение душеспасительных книжечек и елейной прессочки? Пел ли на клиросе? Сделался ли приходским старостой или зав. свечным ларём? Водил ли личную дружбу с представителями духовенства? Заказывал ли молебны, освящал ли свои квартиры и рабочие бюро? Строил ли или восстанавливал храмы или хотя бы часовни? Ездил ли в половнические поездки, живал ли в монастырях, в крестные ходы хаживал ли? Имел ли духовника? – нет, нет! отнюдь нет и никак нет, не бывал, не состоял, не имел, не водился, не замечен. Одни прочерки во всех графах, и мы можем с полным основанием предъявить самому классику те же предъявы, которые Константин Леонтьев печатно предъявлял к его Сонечке Мармеладовой, что она-де ТОЛЬКО читала НЗ и более ничесоже, что ж это и за православие?
(я намеренно оставляю вообще за скобками всё жызненное страстное и грешное, что можно было бы предъявить – настолько эти предъявы у нас маловажны по сравнению с вышеперечисленными тестами первого ряда.)
Ахъ, онъ в Оптину пустынь ездил?
Угу. Живя в СПб, где храмов и монастырей было в шаговой доступности за самые за гланды, из всего этого наличного вокруг стаями, полками, косяками духовенства белого и чёрного, причём духовенства столичного, более-менее образованного и с манерами, Достоевский ни с кем не то что дружбы с регулярным обменом какими-то интеллектуально-нравственными референциями, но даже и простого знакомства не водил. А вот в Оптину доо, этож сразу сто баллов в зачотку великому русскому писателю.

Между тем в Оптину он ездил 1)всего однажды, 2)в большой праздник, 3)всего на два дня, 4)в состоянии горя и подавленности после смерти младенца сына, 5)где та Оптина находится, он понятия не имел и, согласно воспоминаниям современников, перешерстил пол-Петербурга, чтоб это разузнать, 6)впоследствии никаких намерений продолжать знакомство ни со ст. Амвросием, ни со всем тем очагом специальной духовности для русских интеллигентов, ни с другими какими монастырями, старцами или хотя бы священниками – не обнаружил.
Да, эпизоды с натуры в «Братьев Карамазовых» вставил. Правда, эпизоды те оптинской братии (со слов всё того же строгого К. Леонтьева) непондравились.
Их, впрочем, никто не спрашивал. Также неизвестно, пондравились бы им дальнейшие планы писателя относительно Алёши Карамазова, который с неумолимой художественной логикой в следующей части романа должен был пойти из монастыря прямо в революционеры.
Просто не успел. Т.е. ФМД не успел конвертировать положительного героя Алёшу
За целых девятнадцать лет до выхода в свет романа «Воскресение».

(а это прославленный иконописец И.Е. Репин, этюд к картине "Толстой на молитве")
Как видим, Лев Николаич как раз всё-всё успел. Отлучение он схлопотал в свои 73 года, не в последнюю очередь за вышереченный роман. Это при том, заметьте, что резкого зигзага влево, как ФМД в свои 28 лет, ЛНТ не делал, а напротив – в юности пережил как раз правый загиб, подобный «неофитке» (какого, между прочим, ФМД вообще никогда не переживал). А на левый загиб ЛНТ вышел только под старость, почему и наказан был не как юный сопляк расстрельным приговором и Сибирью, а мяхко, синодальным Определением. Синодальное определение – далеко не
Или просто тоже не успел? Обратно-то вправо? Умер-то в 1910, в возрасте 82 лет.
А до МАССОВЫХ обратных конверсий вправо – будь то из состояния мирного ухода в песок, из состояния радикального афеизма или из состояния какой-нибудь неправославной веры во Христа - до массовых обратных конверсий образованному сословию России оставалось ещё целых семь (и более) лет.
Не успел.