ЧИСТО БРИТАНСКИЕ УБИЙСТВА. ЖЕНЩИНА В МИРЕ ДЕТЕКТИВА.

roman_rostovcev — 06.04.2021

Описывая рождение своего знаменитого персонажа, детектива Мма Прешас Рамотсве, Александр Макколл Смит пояснял, что сделал главным двигателем сюжета женщину, потому что, будь это мужчина, «картина получилась бы не столь занятной… менее личностной, менее субъективной и в целом не такой захватывающе эмоциональной». Макколл Смит убедительно и неопровержимо доказывает, какое огромное удовольствие и теперь способны доставить нам успехи женщины‑детектива. Читатель испытывает удовлетворение, «наблюдая, как женщины, так долго страдавшие от мужского высокомерия и снисходительного к себе отношения, доказывают, что превосходят мужчин умом и не уступают им в сферах деятельности, которые ранее считались исключительно мужской территорией».

Макколл считает женщину‑детектива «своего рода аутсайдером в отданном на откуп мужчинам мире политики и борьбы с преступностью», то есть в области, где лучше всего проявляется сильный характер, умение противостоять трудностям и не теряться в напряженных ситуациях, что и составляет ядро всех литературных конфликтов. Но свое маргинальное положение женщина может использовать и себе во благо: «Внезапно мы осознаем, что эта женщина наблюдала и поняла все, что происходило у нее на глазах. Оставаясь вне подозрений, она может представлять угрозу для многих».

Эту правдивую характеристику неподражаемой Мма Прешас Рамотсве можно отнести и к самым первым женщинам‑детективам, в литературе появившимся значительно раньше, чем в жизни.

Много спорили насчет точной даты появления в литературе самой первой женщины‑ищейки. Обычно считается, что «Женщина‑детектив», опубликованное в 1864 или, возможно, в 1861 году произведение Эндрю Форрестера (литературный псевдоним Джеймса Реддинга Вэра), явилась первым опытом в этом новом жанре. Героиня Форрестера миссис Гледден расследует преступления как профессионал, получая деньги за свои услуги.

К миссис Гледден обращено всеобщее внимание, но у нее были предшественницы, которым, пускай по‑любительски, но случалось играть роль детективов, разгадывающих некую тайну. Ряд исследователей отдают пальму первенства Сьюзен Хопли, служанке из романа Кэтрин Кроу «Приключение Сьюзен Хопли, или Косвенное доказательство». Свой роман, героиня которого расследует убийство, Кроу написала еще в 1841 году. Сьюзен Хопли, детектив‑любитель и притом женщина, ведет свое происхождение от героинь готического романа, которым удавалось изобличать злодеев или избавляться от их преследования, как это делала Эмили из «Удольфских тайн».

Но Хопли, служанка, заделавшаяся ищейкой, уже предваряет каноны полноценного и вполне зрелого детектива. Она точно следует процедуре сбора улик: «первое ее желание», например, – «хорошенько осмотреть дом, ставший местом катастрофы, и досконально изучить каждый его уголок». Загадку преступления она разрешает играючи. Журнал Athenaeum отмечал «неестественную легкость, с какой пролагает путь сквозь все препоны эта Dea Vindix [богиня‑мстительница], умеющая развязывать самые хитрые узлы». И помогает в этом Сьюзен ее классическая сторонняя позиция женщины‑детектива: имея относительно невысокий статус служанки и не пользуясь особым авторитетом, она проникает повсюду, не вызывая подозрений. Она всецело посвящает себя задаче выяснения истины, но в какой‑то момент платой ей за преданность идее становится увольнение – Сьюзен лишается своей основной работы.

«Сьюзен Хопли» стала бестселлером и была поставлена на сцене, но ее героиня во многом опережала свое время и вызывала у современников не только восхищение, но и некоторую оторопь. Детективный роман, не говоря уж о детективном романе с главной героиней‑женщиной, тогда еще не встречал всеобщего понимания. «Не знаем даже, что сказать об этой книге, – писал один критик. – Она озадачивает и ставит в тупик. Написана книга сильно – сомнений в этом нет, но, к нашему неудовольствию, в точности как в жизни, факты и обрывки воспоминаний самого тривиального свойства, таящиеся бог весть в каких темных уголках памяти, неуклонно выдвигаются на первый план и выстраиваются в бесконечную цепь случайных эпизодов, пока какой‑нибудь из них не прерывает эту цепь, связывая все воедино полностью, но несколько неожиданно. Одним словом, искусством изображать жизнь, как она есть, автор владеет отменно. Но поражает и утомляет дотошная подробность мелочей, которые на поверку оказываются вовсе не мелочами».

В наши дни мы научились наслаждаться хорошими детективами, но ко времени создания «Сьюзен Хопли» детектив как литературный жанр еще не устоялся, сыскной лихорадке, порожденной делом в Роуд‑Хилл‑Хаусе, только предстояло охватить общество, а сенсационный роман не успел проникнуть в дома англичан и обнажить скрытые за мелочами повседневной жизни драмы.

Но почему же эта писательница‑первопроходец и ее героиня, к которой со столь теплым сочувствием отнеслась в числе прочих и Мэри Элизабет Брэддон, оказались забытыми? Ответ кроется частично в биографии писательницы: репутации Кэтрин Кроу нанес значительный ущерб выход нового ее произведения – вызвавшей множество насмешек книги о спиритизме и знахарстве. В результате имя Кроу было предано забвению, в котором оно пребывает и по сей день, забвению столь полному, что в серии издательства «Пингвин» «Женщины Викторианской эпохи в преступлениях» (2011) ее сыщица‑любитель отсутствует.

Кроу была личностью любопытной и таинственной. Видная фигура в литературных кругах Эдинбурга, в 1847 году она шокировала общество, прилюдно, вместе с приятельницей, вдыхая эфир или веселящий газ на обеде в честь Ханса Кристиана Андерсена, отчего у другого гостя сложилось впечатление, будто рядом с ним две сумасшедшие. Она интересовалась френологией, считалась «очень умной и эксцентричной особой и верила, что однажды мир сверхъестественного тоже станет предметом изучения науки».

Сеансам спиритизма она отдавалась безраздельно и так рьяно, что в 1854 году это обернулось для нее своего рода умственным расстройством. Услышав об этом, Чарльз Диккенс решил, что она «…совершенно сошла с ума – и совершенно разделась – вот до чего доводит все это мошенничество с вызыванием духов! На днях ее нашли на улице, облаченную лишь в целомудрие, носовой платок и визитную карточку. Кажется, духи сообщили ей, что если она выйдет в таком наряде, то станет невидимой. Сейчас она в доме для умалишенных и, боюсь, безнадежно утратила разум».

Нарисованная картина совершенно не соответствовала действительности, и Кэтрин Кроу пришлось защищать себя, отослав в газеты опровержение. Она испытала, уверяла Кроу, лишь «кратковременное состояние беспамятства», сопряженное с галлюцинациями, которое из‑за бытующего в обществе предубеждения как против спиритов, так и против женщин‑писательниц было представлено как помешательство и блуждание нагишом по эдинбургским улицам.

Итак, Кроу была забыта, а лаврами первых создателей образа женщины‑детектива наградили двух мужчин – Эндрю Форрестера, условного победителя этой гонки, и У.‑С. Хейворда, занявшего следующее за ним место. Отдавая им должное, надо признать, что в их книгах «Женщина‑детектив» и «Откровения леди‑сыщика» действительно выведены женщины, которые, в отличие от Сьюзен Хопли, выполняют работу детективов официально и, соответственно, получают за это деньги.

Кэтрин Джонсон, куратор организованной Британской библиотекой выставки «Убийство в библиотеке. Детектив от А до Z» (2013), полагает, что решение сделать женщину‑детектива главной героиней стало для Эндрю Форрестера логичным следующим шагом на его долгом писательском пути. Начал он, и весьма успешно, выпустив беллетризованные мемуары ряда сыщиков уголовной полиции. Получилось так реалистично и убедительно, что настоящим сыщикам пришлось писать в газеты, доказывая, что эти их якобы мемуары на самом деле выдуманы. Форрестер писал и об убийстве в Роуд‑Хилл‑Хаусе – как в художественной, так и в документальной форме. Литература об убийствах пользовалась спросом, а фигура женщины‑детектива могла сделать книгу особенно своеобразной и волнующей.

Детективы Форрестера и Хейворда издавались в новом особом оформлении и получили название «желтые книжки» из‑за ярко‑желтой каймы на хлипких, почти бросовых бумажных обложках. Стоившие полшиллинга, тогда как роман в твердом переплете обходился в десять шиллингов, продавались эти книги в основном на вокзалах (к 1860‑м годам сеть железнодорожных дорог охватила уже всю Британию). Обещая на некоторое время мирное и дешевое развлечение, купленная в киоске «желтая книжка» представлялась идеальным приобретением путешественнику, отправлявшемуся, скажем, в десятичасовую поездку из Лондона в Эдинбург.

Напечатанные на очень тонкой и непрочной бумаге, в хорошем состоянии эти книги почти не сохранились. Тем не менее Британская библиотека располагает экземпляром «Откровений леди‑сыщика» Хейворда в неповрежденной обложке. Похоже, автор не только не принимал участия в выборе обложки, но даже в глаза ее не видел, а оформители, убежденные, что секс – товар самый ходкий, изобразили на ней женщину вида более пикантного, чем предполагает содержание романа: изящно одетая дама курит, что считалось вызывающим, и к тому же, приподнимая юбки, демонстрирует свои щиколотки. Образ этот имеет явное сходство с типичным портретом викторианской «принцессы с Хеймаркета», одной из ночных бабочек Хеймаркета, района лондонских театров, где выставленная напоказ щиколотка с давних пор служила условным знаком проститутки.

Этот скабрезный образ, по‑видимому, призван был соблазнять читателей на покупку пикантной книжки, и надо признать, что женщина‑детектив в этой истории иногда позволяет себе вещи, не совсем соответствующие правилам поведения настоящей леди. Так, где‑то она, преследуя злодея, сталкивается с необходимостью пролезть в погреб через узкий лаз. Но ей мешает пышный кринолин, и она, недолго думая, стаскивает его с себя. Это дивный миг освобождения женщины от тяготящих оков: скинув с себя этот несносный, по ее выражению, предмет, она может продолжить свою работу. К тому же она носит с собой серебряный кольт.

Такое поведение характеризует женщину современную, и героиня «Леди‑сыщика» миссис Паскаль, как и миссис Гледден из «Женщины‑детектива», производит впечатление сильной личности. Миссис Паскаль как детектив обладает большим мастерством, о чем знает и сама: почти сорокалетняя, она наконец‑то сумела реализовать свое призвание, состоящее в том, чтобы расследовать преступления. Она заявляет нам, что ум у нее «мощный и проницательный» и целиком сосредоточен на работе. «Я была рождена и воспитана для роли, которую мне предстояло сыграть, а для нее требуются смелость и сила, изворотливость и уверенность в себе, бесконечное терпение и многое другое, о чем актеры и понятия не имеют. Они горделиво выступают и произносят слова, придуманные другими, но почву для их диалогов создаю я и такие, как я».

Героиня романа «Женщина‑детектив», миссис или же мисс (очередной редакторский ляп, а возможно, намеренный ход, призванный подчеркнуть призрачную туманность личности героини) Гледден объясняет нам преимущества, которыми обладает женщина, расследующая преступление. Подобно миссис Паскаль, она тоже умеет жить, оставаясь невидимой. «У женщины‑сыщика, – поясняет миссис Гледден, – гораздо больше возможностей вести незаметное наблюдение за тем, что происходит рядом, в то время как мужчина для слежки не так приспособлен». Обе героини доказывают этот тезис в ситуациях чересчур театральных – одна специально, чтобы проникнуть в дом «таинственной графини», становится служанкой, другая наряжается монахиней, чтобы попасть в женский монастырь. Но здесь обнаруживается новая тенденция детективного сюжета – сыщик находит преступника, растворяясь в его окружении, как это делает отец Браун у Г. К. Честертона или, наконец, мисс Марпл.

И все же две эти яркие женщины 1860‑х годов не положили начало долговечному тренду. После них вплоть до 1890‑х образы женщин‑детективов потускнели и стали исчезать. Причина в том, что они, слегка опередив свое время, пришлись ему не вполне по вкусу. Оба персонажа вынуждены оправдываться за то, что занялись такой грязной, неженской работой. Миссис Паскаль говорит нам: «Вряд ли стоит обращаться к обстоятельствам, заставившим меня выбрать дело одновременно странное, волнующе притягательное и таинственное, позволю себе лишь заметить, что муж мой умер внезапно, оставив меня в бедственном положении».

Миссис Гледден, со своей стороны, защищается, доказывая, что вставшая на путь преступления женщина настолько опаснее и хитрее мужчины, что поймать ее может только женщина.

При этом после Первой мировой войны женщин официально стали принимать на работу в полицию. Это не стало неожиданным шагом, перемена готовилась исподволь, а подхлестнула ее сама война. Именно во время войны женщины доказали свою способность водить машину, производить боеприпасы и выполнять прочие работы, ранее считавшиеся исключительно мужскими. В 1916 году Скотленд‑Ярд из‑за сократившегося штата мужчин принял на работу женщин в качестве машинисток. Обнаружилась и нехватка отцов и братьев для сопровождения женщин на улицах, как это было принято в Британии. В общественных местах Лондона создавались специальные женские группы для добровольного содействия полиции с целью защиты других женщин.

Этот эксперимент вызвал неоднозначную реакцию, но в конечном счете оправдал себя. В 1918 году женщинам старше тридцати впервые разрешили участвовать в выборах. 22 ноября того же года был подписан приказ о зачислении 110 женщин в офицеры полиции на постоянной основе, хотя и с меньшими полномочиями, чем у констеблей‑мужчин. Нарождавшиеся женские полицейские силы в 1922 году попали под сокращение, но уже в 1923‑м были восстановлены – теперь уже навсегда. 50 женщин были приведены к присяге и на этот раз получили право производить задержания. Лилиан Уайлс (1885–1975), в 1919 году ставшая одной из первых женщин‑сержантов, в 1923 году расследовала убийства и дослужилась до главного инспектора.

Значительно труднее отыскать свидетельства работы женщин в качестве платных сотрудников частных сыскных агентств, зато в послевоенный период они триумфально возвращаются на страницы романов, не в последнюю очередь в виде пожилых леди, которых использовал в расследованиях лорд Питер Уимзи. Начинался золотой век.

http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=63414737

«Чисто британское убийство»: Синдбад; Москва; 2021

ISBN 978‑5‑00131‑288‑8

Оставить комментарий

Популярные посты:

uksibsan

Где лучше купить недвижимость на Северном Кипре

ljubov_i_svet

Сохраняйте в семье мир и любовь!..

von_hoffmann

"Социальная справедливость" как её понимают коммунисты

nefer

Алексей Орлов рассказывает, что пили в Москве и где это делали

booky_moussy

#Лоскутки_и_тряпочки Всегда радостно хоть немного

seregalab

Госдума ввела штраф до 40 тыс. рублей за навязывание потребителю допуслуг за

elmaspb

Самолётные фото

colonelcassad

Встретились как-то истребители 5-го поколения...

salenta

11-12 февраля (астропотенциал)

• Ранее
• Архив