Чем больше зомби, тем выше экономический рост

swamp_lynx — 06.12.2023 Многие отмечали связь между потребительской экономикой и желанием не быть (например, в фильме «Рассвет мертвецов» действие происходит в торговом центре). Главное направление прогресса именно в эту сторону: забыться в радостных или не очень эмоциях. Поселиться в пряничных домиках и получать в них бесконечные удовольствия, отгородившись от непредсказуемой природы (сад Борреля против джунглей). В результате мужчины неизбежно слабеют, и женщины сбегают от них в партнёрство, то есть независимую роль (сюжет недавней "Барби"). Без мужчин в сильной роли качество пряничных домиков ухудшается, они всё менее уютные и грёзы в них всё более тревожные. Вот здесь автор сделал потрясающий разбор, насколько более убогим стал современный кинематограф. Но зомби-экономика не может не расти, люди уже готовы идти на серьёзное ухудшение качество жизни лишь бы продлить агонию, потому что вне пряничных домиков жить разучились. ВОЗ неслучайно называет депрессию главной болезнью 21-го века, как неслучайно растут продажи антидепрессантов и опиоидов. Появятся ли на Западе герои, которые бросят вызов зомби-апокалипсису, это большой вопрос, в России они точно есть.



"Существуют хорнианские аналитические исследования елизаветинской и викторианской культур. Хорни называет невроз "личной религией", которая включает погоню за славой и сопутствующие ей Надо, требования, гордыню и ненависть к себе. Они предлагают сделку с судьбой, при которой обещано вознаграждение за определенную веру, действия, жесты, ритуалы и черты характера. Большая часть Старого Завета прославляет сделку с судьбой "поклонника совершенства", при которой человек вовлекается в исполнение набора выработанных ритуалов и приказаний под ливнем угроз и обещаний. В Новом Завете главная сделка иная. Не покорность закону, но установка на смирение – прощение, веру и уступки – принесет награду." Д-р Бернард Перис, Университет Флориды, Директор Международного Общества Карен Хорни.


Александр Тюрин. Столыпинская концепция «мелкого рачительного хозяина», которая опять на слуху, не сработала сто лет назад, не сработает и сейчас. Я тоже хотел бы видеть упитанных мужичков, подъезжающих с пятью румяными детками на бричках к церкви под колокольный звон. Но это никак не основа нормально функционирующей и развивающейся цивилизации, а лишь одно из следствий.

Наша традиция – это служилый характер элит, служение своему государству, по сути взаимное служение, это способность в определенные периоды дать своей стране больше, чем она дает тебе, то есть мобилизация общества. Государство сформировалось и веками существует в тяжелых геополитических и природно-​климатических условиях, и только служба может обеспечить ему всеобщие условия безопасности и развития.

Наша традиция – это самоорганизация на всех уровнях, в том числе низовом общинном – то, что дает нам возможность выжить в критических условиях, когда государство (будучи инерционной системой) еще не срабатывает или уже не срабатывает. И это свойство очень не нравится марксистам и либералам. Первые его вытравливали, а вторые его не признавали.

Наша традиция – это уживчивость со всеми кто входил в нашу цивилизацию, со всеми племенами и народностями. Бывали всякие эксцессы в истории и не все вхождения были мирными, но мы не смотрели на входящие народности и племена по-​капиталистически - лишь как на то, что надо эксплуатировать до полного расхода, или от чего надо избавиться, чтобы повысить ценность приобретенных активов (земли и других природных ресурсов).

Благодаря этим нашим традиционным принципам мы и создали самую большую страну в мире, страну-​цивилизацию, и отстояли ее от всех врагов.


Андрей Фурсов. Мир после научно-технической революции, в отличие от индустриального, не нуждается ни в многочисленном рабочем классе, ни в многочисленном среднем классе, т. е. в «социалистической буржуазии». Научно-техническая революция прикончила XX в, как век глобального социализма, как век торжества социальной функции капитала. Она упрятала последнюю глубоко в производство, создав ситуацию, эквивалентно сравнимую с состоянием дел при Старом Порядке. Рабочий класс и средний класс как таковые постепенно отмирают в энтээровском мире. Сторонники тэтчеризма и рейганомики приветствуют этот процесс, полагая, что это приведет к формированию массового, глобального среднего класса. Конечно же, это социальное или политическое лукавство. Массовый средний класс уже не может быть социалистической буржуазией не только по источнику дохода, но и по уровню, качеству жизни. Большая часть бывших «новых средних классов», из рядов которых в тэтчеристско-рейгановские 7080-е годы выделилась и поднялась вверх относительно небольшая группа «новейшего среднего класса», пошла вниз (Тэтчер и Рейган «опустили» средние классы). По своему реальному положению она, эта большая часть, приблизилась к рабочему классу.

Из сегментов постепенно разлагающихся рабочего и среднего классов формируется слой, который условно можно назвать «социально организованным населением». Его главная характеристика, которая со временем будет усиливаться, заключается в том, что оно существует в рамках социальной организации, т. е. регулируемой государственными, легальными институтами, правом и т. д. Социально организованное население остается средним слоем в том смысле, что занимает положение между господствующими группами, с одной стороны, и социально неорганизованным населением с другой. При относительно невысоком материальном уровне жизни социально организованное население все равно заинтересовано в поддержании status quo. Главная задача и главный интерес их жизни заключаются в том, чтобы ни им, ни их детям не выпасть из своей среды в социально неорганизованное население.

Речь идет о сегменте населения, жизнь и социальное поведение которого регулируются не государством, не капиталом, не их институтами, не правом, а различными неформальными структурами и группами, прежде всего криминальными и; квазикриминальными, агрессивными военизированными сектами и т. д. Это по выражению Ж.-К. Рюфэна мир «социальных джунглей» и «экономика джунглей». Или, если воспользоваться одной из метафор Стивена Кинга, «червоточина мира». Это мир аномия. Мир усиливающейся асоциализации. Криминализация, нарастающая ныне во многих странах, это лишь видимая привычным к реальностям XX в. глазом верхушка айсберга. Рядом с Социумом начинает формироваться его Тень, его энтропия Асоциум.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив