Будущее: возвращение профессий

anlazz — 24.09.2019 Сейчас по всей блогосфере - и не только – «прокатилась» волна «плача по профессиям». Дескать, грядущая автоматизация приведет к сокращению самых массовых современных специальностей – начиная с водителей такси и заканчивая юристами. Что, в свою очередь, приведет к очень значительному изменению нашего мира – начиная с системы социального обеспечения и заканчивая образованием.

Более того – в некотором гипотетическом будущем подобный процесс приведет, вообще, к исчезновению массового «профессионализма», и превращение большинства людей в полных «неумех». Существующих то ли в качестве иждивенцев «на руках» некоей автоматизированной системы во главе с ИИ, то ли в виде бесправных поденщиков, живущих за счет случайных заработков. (Которые дает тот же ИИ.) Впрочем, понятно, что это примерно одно и то же – смысл только в «знаке».

Рассуждать на эту тему – с обязательным «слезливым» сожалением о «судьбе профессий» - любит, например, уже не раз помянутый Фритцморген. Однако понятно, что одним им число сторонников данного развития событий не ограничивается: судя по всему, они встречаются даже среди высшего руководства страны. (Скажем, пресловутая идея об «ограничении рабочей недели» вполне может вытекать именно из данного прогноза.) Но означает ли подобная «массовость» то, что данная идея верна? В том смысле, что действительно ли начало массовой автоматизации низбежно приведет к пресловутому «исчезновению профессий», и превращению всех людей в пресловутых «прекариев»-поденщиков, живущих за счет разовых заработков и подачек всемогущего ИИ?

Разумеется, нет. И дело тут даже не в том, что пресловутая «массовая автоматизация» в действительности идет гораздо медленнее, нежели кажется. В результате чего вместо автоматических заводов, кои – по прогнозам 1970-1980 годов – должны были стать массовым явлением уже в начале XXI века, мы до сих пор имеем лишь отдельные «вкрапления» автоматизированных линий. А уж о «домашних роботах» за пределами фантастики и говорить смешно: даже распространение примитивных роботопылесосов идет с черепашьей скоростью. (Хотя применяемые там технологии стали доступны еще в 1980 годах.) Развитие же т.н. адаптивных робототехнических систем, способных действовать в обычной – а не специально подготовленной – обстановке, до сих пор еще остается на «лабораторном уровне». Даже если брать во внимание военную сферы – т.е., область, где, во-первых есть огромные деньги, а, во-вторых, существует жизненная необходимость по замене людей автоматами.

На этом фоне, кстати, забавным выглядят прогнозы некоторых «футурологов» о том, что скоро «роботы вытеснят людей в интимной сфере». Дескать, будут такие сексуальные и послушные «роботессы», по сравнению с которыми живых женщин и не захочется. И это притом, что реально пока существуют лишь силиконовые манекены, могущие выступать заменителями лишь пресловутых «резиновых женщин» - конечно, любимых определенном видом извращенцев. (Которые существовали «всегда» - вне всякой связи с развитием робототехники.) Но не более того.

Впрочем, перейдем к более глобальным вещам. И, прежде всего, еще раз отметим, что вопрос с «исчезновением профессий» в связи с развитием автоматики не стоит сводить к одному только торможению прогресса. В том смысле, что тут ошибочной является сама постановка вопроса, состоящая в том, что «роботы» неизбежно ведут к вытеснению людей из «профессиональной» деятельности. Поскольку в действительности «депрофессионализация» оказывается связанной вовсе не с будущим – а с настоящим. А точнее – с господствующим в настоящее время типом организации производственных отношений, ведущих к росту отчуждения труда. Поскольку именно указанная особенность и ведет к разрушению ценности имеющихся у человека навыков и знаний – т.е., того, что представляет собой «профессия».

Вместо этого современный мир внедряет ее «эрзац» - некую производственную функцию, жестко ограничивающую действия человека на рабочем месте. Это относится, например, к самым массовых современным «профессиям»: охранникам, курьерам, грузчиками, продавцам и т.д. – для которых знания и умения, по существу, не нужны. А нужно только знание данных им «инструкций» - и нежелание выходить за их пределы. Впрочем, и многие из «нормальных» видов профессиональной деятельности: конвейерные рабочие, строители, и, конечно же, пресловутые менеджеры и дизайнеры – на самом деле так же являются именно «местом», не требующим от человека что-то знать и уметь. ( Ну, и конечно же, разнообразные чиновники и депутаты так же не могут считаться «профессионалами»: реальный их уровень знаний часто оказывается ниже, нежели у курьеров. Но это несколько иное явление.)

Почему так происходит – понятно: рост отчуждения труда неизбежно ведет к превращению человека в чистую «производственную функцию». «Способности» которой не имеют никакого смысла – это, кстати, еще Генри Форд понял во время отработки своего «конвейера». (Вследствие чего, сделав ставку на прием именно непрофессиональных рабочих, он сумел серьезно обезопасить себя от классовой борьбы.) Ну, а через восемьдесят лет после Форда данное понимание охватило практически весь остальной мир. (Правда, тут стоит указать на то, что процесс «советизации мира» существенно замедлил данную ликвидацию профессиональности. И даже привело к обратным процессам – но после 1991 года все «стало на места».) Поэтому происходящая сейчас окончательная «функционализация» трудящихся является более, чем естественной для текущего мироустройства. И с «уровнем прогресса» она связана весьма и весьма условно.

И да: на указанном фоне ожидать «перехода человечества на иждивение» было бы крайне глупо, поскольку никому нет смысла поддерживать «неработающую производственную функцию». Кстати, что касается роста производительности труда, которая, якобы, дает возможность отдавать часть продуктов «иждивенцам», то стоит еще раз указать, что нынешний вариант данного роста – не самый первый в истории, и даже – не самый значительный. Были в ней изменения и посерьезнее: одно только внедрение «искусственной энергии» в виде пара чего стоит. Но никогда при этом данный процесс не приводил к превращению людей в «нахлебников», кормимых за счет возросшей производительности: скорее наоборот, в условиях классового общества технический прогресс вел к увеличению эксплуатации. И лишь параллельное данному процессу развитие классовой борьбы позволяло работникам получать хоть какие-то блага.

Поэтому современное состояние общества– при котором с классовой борьбой очень плохо– вряд ли может способствовать идее «давать людям даже скудный минимум» в обмен на лояльность. (Как это «планируют» Фритцморген и прочие правые «мыслители».) Скорее наоборот: это значит лишь дальнейшее закабаление их, вовлечение в более «жесткие» эксплуататорские отношения – как, например, происходит на пресловутом «Амазоне» и т.п. предприятиях. Где, в лучшем случае, автоматические системы становятся базисом для «задания темпа» всем остальным.Ну, а в худшем – их развитие идет по линии «увеличения контроля» за работниками, в результате чего главным достижением автоматизации становится ограничение для последних посещения туалета. (Впрочем, это тоже не новость – можно вспомнить фильм «Новые времена» с Чарли Чаплином, где показано что-то подобное.)

То есть: депрофессионализация, действительно, происходит – в том смысле, что работник перестает вообще понимать чего-либо за исключением заданного для него в технологической карте – однако связано это оказывается вовсе не с развитием техники. А с тем самым превращением работника в «придаток машины», о котором писали «основоположники» в позапрошлом веке, и которое было остановлено известными процессами века прошлого. Однако означает ли, что сторонники «подчинения в будущем человека машине» оказываются по своему правыми – несмотря на неверное понимание источников данного явления?

Разумеется, нет. Поскольку описанное выше состояние означает, что дальнейший переход от нынешнего состояния с заменой профессий «квазипрофессиями» вроде охранников, кладовщиков и менеджеров среднего звена вместо слесарей и инженеров, в реальности невозможен. (Потому, что невозможно длительное существование даже текущего «гиперотчужденного мира») Впрочем, о причинах данного явления надо говорить отдельно, тут же можно только отметить, что связано это с известной необходимостью соответствия производительных сил и производственных отношений. А значит – рассчитывать на радикальное изменение производственного комплекса вряд ли стоит. Вместо этого будет нечто иное…

Ну, а после «иного», когда общество пройдет через все стадии Суперкризиса и «переродится» в гораздо более совершенную социальную систему, развитие автоматизации вызовет совершенно иной эффект, нежели ожидается сейчас. В том смысле, что оно приведет не к исчезновению, а к возвращению професси – т.е., описанной выше необходимости обладания человеком необходимых для трудовой деятельности навыков и знаний – на новом уровне. Когда сменив человека при выполнении рутинных операций – что, собственно, и является главным следствием данного процесса – автоматика позволит ему гораздо полнее овладеть, собственно, производством. Иначе говоря, сделать из «производственной функции» настоящего творца.

На самом деле это, в общем-то, так же известно было давно: по крайней мере, в 1970-1980 главным преимуществом той же роботизации виделось именно сокращение «функциональных» работ, вроде установок заготовок на станки и снятие их. Это потому уже придумали сказки про «роботов-нянек» над неразумными людишками вместе с ужасами про «киберрабство» и про «убить всех человеков». Изначально же развитие автоматизации труда виделось лишь в указанном плане, как продолжение произошедшего веком раньше процесса механизации. В результате которой часть профессий действительно исчезла – однако еще больше было создано. (Правда тут, как уже было сказано выше, стоит учитывать снижение уровня «функционализации» при советизации мира –поскольку иначе действительно мог бы реализоваться «Метрополис».)

В общем, можно сказать, что в «неискаженном мире» автоматизация и даже внедрение ИИ приведет вовсе не к исчезновению профессий, а, напротив, к их развитию – особенно по сравнению с современным миром «людей-функций». В результате чего человек получит потребности в развитии собственного «багажа» знаний и умений, поддержанные мощными информационными и аналитическими системами, и обретет еще большую необходимость в постоянном усовершенствовании своего миропонимания. (В противовес текущей ситуации, когда знать и уметь надо ровно столько, сколько написано в технологической карте или должностной инструкции.)

И уж конечно, этому человеку будет, где прилагать свои силы. Поскольку – в отличие от крайне узкой области современного удовлетворения потребностей, в которую входит только то, что выгодно хозяевам производства, а все остальное пускается на самотек – перед ним встанет огромнейший «пул» задач. Где только необходимость переустройства современных мегаполисов-человейников во что-то, более пригодное для жизни и труда людей, потребует десятки, если не сотни миллионов человеко-лет. (Даже при условии, что каждый человек будет управлять множеством роботизированных систем.) А ведь это – только один из огромного числа проектов, которые станут необходимыми.

В общем, можно сказать, что работы в нашем мире окажется более, чем предостаточно – и для людей, и для роботов. (Несмотря на кажущееся состояние «полной удовлетворенности» всех потребностей в пресловутом «потребительском обществе».) И в действительности «люди будущего» будут смотреть на наших современников – кичащихся своими автомобилями и смартфонами – так же, как мы смотрим на богачей Средневековья. Которые были увешаны драгоценными украшениями, но при этом не имели канализации и водопровода. (Вследствие чего чуть ли не поголовно страдали от дизентерии и холеры в совокупности с пневмонией и сифилисом.) Так что все разговоры о том, что «в будущем люди не понадобятся» выглядят весьма смешно. Но, разумеется, это уже тема совершенно иного разговора…

Р.S. Разумеется, что ряд профессий – настоящих профессий, а не эрзацев, вроде «охранника» - действительно исчезнет. Но на смену им придут другие – как уже не раз было в мире.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив