Про избу, усадьбу и конструктивизм

anlazz — 21.09.2019 У Галины Иванкиной вышел новый пост на тему советского конструктивизма. В котором много чего интересного сказано по данной теме – однако, как это не удивительно прозвучит, наиболее важна следующая реплика самой Галины. Касающегося того, что указанный стиль «жизнерадостен и футуристичен», однако он совершенно не подходит для жизни человека. Не «уютен», не удобен как пишет сам автор поста: «Удобна русская изба или — дворянская усадьба с беседками, то есть обиталища, давным-давно сформированные для жизни, а не для бесперебойного функционирования; складывающиеся веками, а не вычерченные в угоду актуальности.» 

Это отступление – в сторону «удобства естественного», исторически сложившегося – прекрасно само по себе, поскольку показывает одну из важнейших особенностей современного мышления. Поскольку в действительности назвать «крестьянскую избу» сколь либо «удобной» для жизни можно очень и очень условно. Да, тут сразу стоит указать, что под «избой» следует подразумевать не сельский дом «образца 1950-1960 годов» - что обычно приходит на ум. А тот тип постройки, что составлял большинство во время зарождения и популярности конструктивизма – т.е. в 1920 годах.

Разница тут состоит в том, что «изба до 1950 годов» была крайне тесной: 20-30 квадратных метров жилой площади для средней полосы России. Да, на Севере, где был избыток леса, строили более крупные срубы – однако даже в этом случае большая часть их уходила на неотапливаемые помещения: клети, чуланы. Причина, думаю, всем понятна: для того, чтобы обогреть большую комнату, нужно много дров. А дрова, это, во-первых, значительная трата сил. Попробуйте нарубить-напилить кубов 10 березы – что требуется для отопления дома в 50-60 квадратов. И да – безо всяких бензопил, поскольку последние вошли в быт только в 1950 годах! Впрочем, и привести эти «кубы» без наличия «Камаза» или, хотя бы, «газона» будет проблемно: кубометр «березы» весит порядка 600 кг., а крестьянская лошадка вряд ли вытянет более – не тяжеловоз же.

Впрочем, это все лирика – поскольку в реальности эти дрова еще нужно взять. Что, в условиях дореволюционной России, задача нетривиальная. (Леса были владельческие, частные или находящиеся в собственности общины – однако даже в последнем случае пользоваться ими можно было ограничено.) Поэтому позволить себе роскошь «больших помещений» избовладелец смог себе только тогда, когда, во-первых, стоимость леса упала. (Из-за его национализации – часто колхоз/совхоз вообще давал его бесплатно: только пили.) А, во-вторых, из-за внедрения средств механизации труда – бензопил, тракторов, грузовиков – позволявших серьезно уменьшить трудозатраты. Ну, а главное- когда из-за той же механизации серьезно снизилось количество «необходимого», полевого труда. Тогда-то – в уже помянутых выше 1950-1960 годах – и началось увеличение площадей возводимых сельских домов до более-менее комфортных 50-60 квадратов. Ну, а к 1980 года – вследствие начала массовой газификации после освоения газовых месторождений Сибири – эта цифра выросла до 80-100 кв. метров и выше.

Однако в 1920 годах средняя изба – это комната на 20-30 кв. метров, половину которых занимала русская печь, а так же щели в полу и потолке (так как нет ни леса, ни инструментов для его обработке), лучина в качестве освещения – в общем, колоссальный уют. На этом фоне даже удобства во дворе покажутся мелочью – впрочем, часто и их не было из-за того же дефицита дерева. (Ходили просто «за овин».) Зато была возможность загонять скотину зимой в жилое помещение – дабы та не околела от холода. Так сказать, зоопарк на дому с соответствующим запахом. И в эту самую «обитель уюта» было «загнано» человек десять жильцов – начиная от грудных младенцев и заканчивая стариками. Правда, треть из них жильцы «временные» -в том смысле, что детская смертность среди крестьян до начала индустриализации составляла от 30% до 50%. Кстати, во многом вызванная как раз описанным выше «уютом» со всеми его прелестями, начиная с тараканов. Тем не менее, «плотность населения» крестьянской избы была, все же, достаточно высокой – что не могло прибавить комфорта.

В общем, стоит понять, что крестьянская изба – это жилище, «настроенное», прежде всего, на выживание человека в условиях крайнего дефицита всевозможных ресурсов. Которое давало возможность жить и размножаться – не всем, конечно, но все же – но не более того. И да: разумеется, лучше иметь избу, нежели не иметь жилья вообще или жить в землянке, поэтому для крестьян она действительно могла считаться уютной. Но данный субъективный уют вряд ли может быть назван уютом в современном понимании. Поэтому сравнение по уровню комфорта данного типа жилья с конструктивистскими проектами выглядит достаточно натянутым. Так как даже в случае самых «радикальных» из них –домов-коммун без индивидуальных кухонь, санузлов и т.д. – уровень обеспечения человеческих потребностей в данном случае был на порядки выше, нежели в приведенном выше примере «исторически сложившегося жилища».

Перейдем теперь к усадьбам. Которые, на первый взгляд, могут показаться, что тут то веками отработанные традиции «дадут жара» всем современным идеям. Просто за счет многократного превышения затрат на реализацию – в том смысле, что помещичья усадьба крайне избыточна по той же площади. Тем не менее, в реальности это не так. И дело тут даже не в том, что подобные типы построек по понятным причинам не могли похвастаться развитостью «санитарно-гигиенических сооружений» - иначе говоря, имели удобства на улице и печное отопление, которое вряд ли может быть названо идеальным. Кстати, с печами тут так же была вышеупомянутая «засада» - в том смысле, что, у большей части помещиков топилась, как правило, небольшая часть дома. Остальная использовалась только летом – скажем, для приема гостей и т.д. Просто потому, что иначе дров требовалось очень много, что было дорого даже для данной категории населения.

Поэтому стоит понимать, что – в наших климатических условиях – реальный комфорт усадеб в подавляющую часть времени был гораздо меньшим, нежели то, что показывается в фильмах и на картинах. Однако и это не самое главное. Поскольку гораздо важнее то, что и указанный уровень «уюта» мог существовать только потому, что для обслуживание подобных способов проживание требовались значительные затраты труда. Иначе говоря – помещик жил за счет слуг. Поскольку если бы ему самому пришлось топить-убирать свои хоромы, то, думаю, он вскоре возненавидел бы их. Кстати, это касается не только усадеб – но и всего «уютного» жилья, с его «роскошной мебелью», коврами и т.п. «мещанскими радостями». В том смысле, что содержание всего этого требовало огромного количества малооплачиваемых людей - горничных, лакеев, кухарок, дворников, извозчиков и т.д. – вне которых данное богатство превращалось в свою противоположность.

На этом фоне разговоры о «комфорте и уюте» - противопоставляемых холодным рациональным линиям архитектуры XX века – выглядят весьма странно. Поскольку к комфорту одного помещика – или иного представителя господствующих классов – тут обязательно следует плюсовать «комфорт» - а точнее, антикомфорт – множества людей, обеспечивающих его существование. (Живущих как раз в избах – часто курных, в темных узких чуланах, на чердаках и в подвалах.) После чего говорить об каком-то «уюте» станет невозможным. Отсюда неудивительным станет тот факт, что конструктивизм, в целом, оказался очень хорошо принятым советским обществом 1920 годов – обществом демократичным, не ограничивающим свои интересы только интересами 10% представителей «образованных сословий». (Последние да, рассматривали происходящее, как «разрушение уюта» -не задумываясь о том, за счет чего существовал их «уют».)

Ну, а потом стало понятно, что – как было сказано выше – рациональность принятого пути серьезно ограничивается, во-первых, слабой проработанностью имеющихся проектов. По той простой причине, что архитекторы не имели отлаженного механизма «рационального проектирования» - т.е., проектирования, опирающегося не на эстетические представления, а на учет стоящих перед проектировщиками проблем. Конструктивистская эстетика – несмотря на множество действительно здравых мыслей, заложенных в нее, оказывалась, все же, эстетикой. Ну, а во-вторых, совершенно очевидным стал тот момент, что главная задача «новой архитектуры» - а именно, обеспечение всех нуждающихся качественным жильем – просто невыполнима. По причине отсутствия нужной производственной базы. Именно поэтому видимая технологичность конструктивизма оказалась чуть ли не чистой имитацией: то, что по задумкам авторов должно было создаваться из железобетона и сооружаться при помощи мощных машин, на самом деле строилось из кирпича руками рабочих. (А то и из «камышита» - материала, имеющего в основании нарезанный камыш. Надо ли говорить, что резали камыш отнюдь не камышеуборочные комбайны.)

На этом фоне вряд ли будет удивительным отказ от данного пути – и переход к «неоклассике». Но об этом – а равно, и о том, что же стало результатом данного перехода, и почему в 1950 годах о «неоконструктивизме» все же вспомнили, надо говорить уже отдельно…

P.S. Кстати, забавно, что по приведенной ссылке у Иванкиной комментаторы-антиконструктивисты в качестве аргументов приводят… демонов. Т.е., однозначно иррациональные сущности – что прекрасно показывает суть подобного антиконструктивизма.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив