Будем как кошки!


Ох, помню, приоткрылись шлюзы памяти и истории в годы Перестройки и хлынуло на на наши бедные головы то, что хранилось под спудом, под грифом, да в запасниках.
И выстрелил в 88-м фильм Бортко «Собачье сердце» и многим открылся господин Булгаков.
И разошёлся на цитаты.
Вот это помните?
Но я спрашиваю: почему, когда началась вся эта история, все стали ходить в грязных калошах и валенках по мраморной лестнице? ...Кому это нужно? Почему пролетарий не может оставить свои калоши внизу, а пачкает мрамор?
Возмущался сильно Филипп Филиппович. Грязь и неустройство раздражали его. Через это ли лежит путь к свободе?
Он ведь как говорил?
Невозможно в одно и то же время подметать трамвайные пути и устраивать судьбы каких-то испанских оборванцев!
И вот если уж вспоминать про «испанских оборванцев», то там тоже была схожая история. Причём у другого прекрасного писателя по имени Эрнест Миллер Хемингуэй.
В 1940 году, значительно позже, чем Михаил Афанасьевич написал свою повесть, Хемингуэй издаёт роман «По ком звонит колокол».

И в этом замечательном романе есть такие строки:
Андрес почувствовал зловоние, которое шло из зарослей дрока, загаженных защитниками этой вершины. Ему не нравились эти люди, похожие на беспризорных ребят, грязные, недисциплинированные, испорченные, добрые, ласковые, глупые, невежественные и всегда опасные, потому что в их руках было оружие. Сам Андрес в политике не разбирался, он только стоял за Республику. Ему часто приходилось слышать, как говорят эти люди, и они говорили красиво, и слушать их было приятно, но сами они ему не нравились. Какая же это свобода, когда человек напакостит и не приберёт за собой, думал он. Свободнее кошки никого нет, а она и то прибирает. Кошка — самый ярый анархист. Покуда они не научатся этому у кошки, их уважать не будут.
И опять мы видим людей, которые могут красиво говорить, но не хотят соблюдать чистоту. И опять борьба за свободу и лучшую жизнь.
Тут мне вспомнилась ещё одна книга и я даже порадовался своей памяти, так как книгу эту я читал очень давно, и она вовсе не такая известная, как первые две.
Вот она:

Книга хорошая. Это я вам как человек, не больно увлекающийся советской литературой, говорю.
Создал её писатель с причудливым именем Радий Фиш. В ней он описывает свои плавания по морям на судах рыболовного флота СССР. И есть там и воспоминания о далёком городе Гаване.
И кое-какие строки перекликаются в этих воспоминаниях с Булгаковым и Хемингуэем.
Вот они:
В танцзале дым стоял коромыслом. После очередного «ча-ча-ча» танцоры, обливаясь потом, отходили в сторонку освежиться пивом. Стоило, однако, заиграть музыке, как они снова кидались в круг, побросав бутылки и бумажные стаканчики-фунтики прямо на пол.
Народ, недавно обрётший свою свободу, ничем не желает её стеснять. В конце концов, есть уборщики, подметут…
Радий Фиш, конечно, не столь категоричен, как классики, но видать его тоже такое отношение покоробило. Перемены — переменами, но мусорить-то зачем?
И я, может быть, припомнил бы ещё кое-что из книг на эту тему, но память подсунула мне эпизод из реальной жизни.
Недавно, 23 февраля, была годовщина митинга, прошедшего в Севастополе в 2014 году. Он положил начало Русской весны в нашем городе. И звучали речи, и было столпотворение, и принимались решения...
Но когда, через несколько дней, я шёл утром на работу, я увидел, как по центральному кольцу города медленно движутся уборочные автомобили и моют асфальт.
И я порадовался, что избранная совсем недавно на митинге власть, нашла время на коммунальщиков.
И от увиденных машин мне стало приятно и хорошо на душе.

И вот, что я хочу сказать: а давайте, несмотря на бури, революции и катаклизмы, попробуем оставаться чистоплотными и телом и мыслями, и не мусорить ни на улицах, ни в душах людских.
Времена разные, но мы-то можем попытаться оставаться такими, чтобы могли потом уважать друг-друга. И прислушаемся в этом к Папе Хему, и станем учиться чистоте у самого свободного в мире создания.
Будем как кошки!
