Бруклин Дины Рубиной
lenkaru — 25.05.2021Читаю Дину Рубину.
Бабий ветер. Пронзительно и грустно. И очень жизненно…
А еще про Нью Йорк.
Очень совпало.
Далее тест Мастера. Картинки мои)))
«Тебе когда-нибудь случалось бывать в Бруклин-Хайтс? Если нет, набери в гугл-абрамыче, полюбуйся на дома и виды – не пожалеешь. Старинный, зеленый, очаровательный район через реку, неподалеку от Бруклинского моста. Один из самых дорогих. Изумительной красоты и стати трехэтажные дома – мощный старый камень, благородный мрамор на облицовке, кованые перила наружных лестниц, двери с портиками и фонарями, как соборные… Когда-то давно, на заре своей эмиграции и своих потерь, я приходила сюда гулять: представляла свою другую жизнь, как бы не себя, а кого-то другого, кто живет в таком вот доме и каждый день, возвратившись откудато, поднимается по этим ступеням к этой двери, вынимает ключ или звонит в старинный звонок с бронзовой розеткой. И дверь ему открывает статная негритянка в кружевной наколке на курчавой голове. (Картинки то ли из Гарриет БичерСтоу, то ли из Марка Твена – любимые миры киевского книгочейного детства. Ты на диване с камфарным компрессом на горле, и к тебе приходит доктор, папин друг дядя Володя в черной с золотыми пуговицами шинели. Он с дождя, и мокрая шинель пахнет, как овечья кошма.) Да. Бруклин-Хайтс…» (с)
«Да. Бруклин-Хайтс… Хожу-хожу там, бывало, по улицам, остановлюсь напротив какого-нибудь особо роскошного парадного и мечтаю: вот бы кто вышел или вошел, а я в приотворенную дверь увидела бы кусочек той моей другой жизни . И каждый раз выбирала себе свой дом, каждый раз другой, пыталась ощутить, угадать в себе чувство привычности, душевной притертости ко всей этой жизни здесь. Например, к граненым навесным фонарям над дверью. Представляла, будто помню их всю свою сознательную жизнь – с тех пор, как нянька спускала мою коляску по этим ступеням и фонари проплывали над моей головой в меховой шапочке с помпонами»…(с)
Я читала электронные страницы успешной писательницы и поражалась КАК ей удалось прочитать мои мысли, ведь я тоже просто брела по улицам и думала ту же мысль: что за люди скрываются за этими дубовыми дверями, чугунными оградками…
Интересно из какого домика вышел этот человек прогулять своего сОбака?
Кто выходит покурить на этот ажурный балкон?
Кто водит свою зверюшку в эту старую ветлечебницу?
Какая она жизнь за этими ставнями?
«Человек – как трава, дни его, как цветок полевой… Ибо ветер
прошел по нему, и место его не узнает его». Проносится жизнь под
меркнущим небом, она проносится мимо, цокая каблучками и шелестя
плащами и юбками, окликая нас то по имени, то по прозвищу. А бедная
душа остается один на один со своим единственным днем и своим
последним мигом: человеческая душа, одинокий ребенок в безнадежном
поиске материнской любви…
Иерусалим, 2016–2017» (с)