БОРИС КУСТОДИЕВ. КУПЧИХА ЗА ЧАЕМ. 1918

nikonova_alina — 28.10.2024

Часть 3.

         Впервые Кустодиев показал свою "Купчиху за чаем" публике весной 1919 года. Тогда в Зимнем дворце, спешно переименованном во Дворец искусств прошла Первая Государственная выставка картин русских современных художников. В их числе был и Борис Михайлович, который представил 11 своих работ, самой значительной из которых, программной, так сказать, была именно "Купчиха".

        На выставке побывал Константин Сомов, который оценил её в целом как "скверную", но добавил при этом, что к картине Кустодиевп это не относится (дело было во время визита Сомова в мастерскую Кустодиева).

        Год спустя, в мае 1920-го, у Кустодиева состоялась персональная выставка (первая и единственная прижизненная) в трёх комнатах квартиры Федора Нотгафта в здании петроградского Дома искусств. Сам Нотгафт, состоявший на тот момент секретарём художественного отдела петроградского Дома искусств выступил её организатором (а пока выставка шла, Кустодиев даже жил в квартире у Нотгафта). На выставку художник представил около 170 произведений, самых разных по стилю и технике, выполненных в основном в период с 1915 по 1920 год, в число которых вошла и «Купчиха за чаем». Это было одно из самых значительных и ярких произведений, представленных на выставке, которое, несмотря на явный "реакционный" и ностальгический характер, вызывало у зрителей неизменный восторг.

        Осенью (15 октября) 1922 в Берлине состоялась грандиозная Первая выставка русского искусства, в которой приняли участие около 180 художников, представившие почти 1000 произведений. Экспозицию открыли в новой галерее Ван-Димена на Унтер-ден-Линден, недалеко от здания советского посольства. На выставку отправили две картины Кустодиева, "Купчиху за чаем" и "Красавицу", причем обе по идеологическим соображениям переименовали. В каталоге, и, затем в рецензиях, "Купчиха" значилась как "Женщина за самоваром", а "Красавица" как "Невеста".

        Русские эмигранты, пришедшие на выставку поностальгировать, очень сокрушались, что из всех мирискусников на ней был представлен только Кустодиев. Но зато эмигрантский журнал "Жар-птица" за 1922 год вышел с репродукцией "Купчихи" на обложке, а в рецензии на выставку говорилось:

        «...Ярким пятном горит на выставке своей „Купчихой за самоваром“ лишь Б. М. Кустодиев, но уж такова сила его палитры…»

        Кстати, вторую кустодиевскую картину напечатали в этом издании на цветной врезке.

         Когда картины ещё развешивались, художник и искусствовед Георгий Лукомский восторженно написал в эмигрантской газете «Накануне»:

         «Кустодиев — „богатейшие“ сюжеты: „Купчиха“ за чаепитием у самовара — русский Тициан! Живопись его стала строже, продуманнее. Кустодиев — огромный художник... может быть поставлен вровень с Венециановым..."

         А после открытия выставки он же сделал, как считается, самое лучшее литературно-художественное, почти поэтическое описание этой кустодиевской картины:

        «...Балкон с деревянными тоненькими, бутылкообразными балясинами. Внизу двор, кучер коня вывел. Ворота синие с позолотой; калитки по сторонам ворот. Налево балкон, и купец или подрядчик бородач, в красной рубахе и жилетке пьёт с женой чай. Вдали налево, как бы на холме, шатёр церкви в «Нарышкинском Барокко», направо — город, гостинный двор, «ряды», колокольня церковная, столь типичная для «уезда» — провинциальный «ампир» 1830-х годов. Справа и слева обрамление из листьев, дубовые листья и кусты. На таком фоне сидит у стола и услаждает свою душу и тело чайком красивая, полная дама — купеческая. Платье лилового шёлка с кружевами, повязка на голове, в руке блюдце, и ластится кот к круглому плечу хозяйки. И жмурит он глаза и прижимается мордочкой и к шёлку и к телу. А прижаться-то есть к чему! Тело — атласистое, плечи круглые, формы пышные, руки полные, пальчики нежные. И глаза серые, чуть вкось смотрят. Брови лукавые дугой вытянутые. Губы-то какие-то витьеватые и пышные. На столе порасставлены яства. Здесь и крендельки, и ватрушки, и бисквитная булка, и варенье, — а на самом видном месте — арбуз. Самовар, чайник на нем расписной, с розанами, «поповский». Живопись (арбуза) рисунок (губ) — силы, достойной Франца Гальса. Небо в облачках порозовевших передано с изумительным совершенством. Осень в небе, в городке, как игрушечной модели Троице-Сергиевой Лавры, в «рядах» гостиного двора и каланче пожарной, в общем тоне. Это первые дни августа. Спала жара, а расцвет ещё полный. Пейзаж — российский. Быт, — русского Брегэля — неприкрашенный..."

         Последний раз при жизни Кустодиева "Купчиха за чаем" выставлялась в 1924 году на XIV Международной выставке искусств в Венеции. После смерти художника она была через посредничество Отдела изобразительных искусств Наркомпроса передана в Русский музей.

        В 1923 году Кустодиев ещё раз вернулся к теме купеческого чаепития и написал ещё одну картину на этот сюжет:

         При очевидном композиционном сходстве, обе картины существенно различаются по колориту, и, как следствие, по настроению, более лиричному и ностальгическому в первом варианте. К тому же в героине первого "Чаепития" чувствуется индивидуальность и характер, она явно женщина непростая, хотя мягкая и добросердечная, неглупая, умеющая любить и радоваться жизни, а героиня второй картины представляет собой достаточно типичный, почти лубочный образчик русской купчихи, как бы сошедшей со страниц какой-нибудь пьесы Островского.

P.S. О дальнейшей жизни баронессы Галины Адеркас, позировавшей Кустодиеву, пракьически ничего не известно. Медицинский институт она так и не закончила, вместо этого увлеклась музыкой, а точнее вокалом (у нее было неплохое меццо-сопрано) и начала профессионально работать как певица. Вроде бы она даде пела в русском хоре при Управлении музыкального радиовещания Всесоюзного радиокомитета, а так же, уже в 1930-е годы, занималась озвучкой кинофильмов. Одно время предполагалось, что она могла выступать на сцене Большого театра в Москве под ошибочно записанной фамилией Андеркас, однако, скорее всего, это была не она. Вероятнее всего Галина Адеркас, а точнее Адеркас-Богуславская в дальнейшем устроилась работать в цирк. Во всяком случае, в Рукописном отделе Пушкинского Дома хранятся рукописные воспоминания за авторством Г. В. Адеркас (инициалы не развернуты), озаглавленные «Цирк — это мой мир...»

         Очень может быть, что это действительно мемуары женщины, которая когда-то позировала Кустодиеву. Но судя по всему исследователя, который занялся бы установлением и идентификацией ее личности, так и не нашлось.

Оставить комментарий

Популярные посты:

vespasianus

Гостиница на час для двоих: практичное решение в ритме мегаполиса

red_nadia

Кто рулит, а??? Даже не троечники!

uctopuockon_pyc

Утренний глоток поэзии

l_boris

Злободневное. Корейское. Ядерное

elven_tankmen

Джон Уик vs Ликорис Рикойл

lana_ustinov

Спелло, по городу

roomd

Lake Tahoe

colonelcassad

Террористы устроились на завод

colonelcassad

Основание. Война с Мулом

• Ранее
• Архив