рейтинг блогов

Биржа во время войны

топ 100 блогов taxfree05.10.2022
Биржа во время войны


Я уже рассказывал об интереснейшей трилогии известного человека в Петрограде начала 20 века - писателя и издателя журнала для аристократов Столица и Усадьба, журналиста, Крымова " За миллионами " В этой трилогии есть книга, в которой есть интереснейший раздел, касающийся поведения петербургской биржи в время 1 мировой войны и прямо в время революции. Всю книгу, "Хорошо жили в Петербурге", а это точно раритет, можно скачать здесь И мне кажется что сейчас, трейдеры и спекулянты бегущие от мобилизации и путинских безумств, повторяют то, что чувствовал Крымов и его герои в 1916 - 1917 годах. Под катом я привожу отрывки из книги и рекомендую вам обязательно ее прочитать. Вам точно понравится. Отрывки неполные, но дают представление о том, что чувствовал русский спекулянт в 1916 году


Биржа делает войну и останавливает ее. Орден банкиров заменил орден иезуитов.
Биржа направляет мировую историю...
Вдруг бумага начинает расти. Месяц назад стоила двести, сегодня — триста. На бирже на миллиард бумаг, и все увеличились на пятьдесят процентов! Чудом создалось новых пол-миллиарда и кучка людей поделила их между собой. В дележе участвовали сначала многие, но в результате осталось все у немногих...

Биржа нервничала.
Вечером в пятницу некоторые бумаги котировались на тридцать-сорок рублей выше дневной, официальной цены. Торговали в банковских кабинетах, в мелких банкирских конторах, в кафэ. Торговля шла просто на тротуаре около банков или в подъезде. Служащие банков, перегруженные работой, сидели до полночи, и давно бы забастовали и бросили службу, если бы им не разрешали играть самим. Играли все. С неба сыпались миллионы.
В субботу биржи не было. Но утром вдруг, по непонятным причинам, стало слабее. Цены упали на десять-двадцать рублей, хотя в банках осталось много невыполненных приказов на покупку и все поступали
210
новые из провинции, и было ясно, что в понедельник будет очень крепко. Большинство приказов шло без лимита, покупать по какой угодно цене.
С войны известия были нерадостные, между строк читали трагичное и, понятно, биржа должна была ит- ти вверх. Чем хуже, тем лучше.
«Почему вдруг понижение?» — спросил Арсений по телефону заведующего фондовым отделом большого банка.
«Спекуляция берет разницу... Это не надолго», — ответил тот.

Цены делались до позднего вечера, даже ночью. Утром в субботу Арсению предлагали в банке Мамона семьсот бакинских по восемьсот, как особое одолжение.
«На какой цене кончилось вчера?»
«Семьсот сорок».
«Семьсот сорок! Тогда дорого восемьсот... Шестьдесят рублей разницы. Нельзя-ли семьсот семьдесят?..»
«Нет, нет, Арсений Павлович... Это только для вас по восемьсот. Сейчас восемьсот «деньги», на какое угодно количество».
Арсений почему-то не взял.
В субботу ничего не случилось, что могло бы неблагоприятно повлиять на биржу. Хороших известий с войны не было, а только этого боялись. Кто-то сказал по телефону, что бакинские пойдут до тысячи. Есть большой приказ из Парижа. Арсений нервничал, жалел, что не взял. Позвонил вечером домой к двум маклерам, но у тех товара не было.

В воскресенье были особо печальные вести с войны. Значит война затягивается, значит биржа будет еще крепче, значит игра обеспечена еще надолго вперед... Такова была логика биржи.
Ночью в воскресенье Арсений видел в редакции телеграмму и не спал всю ночь, и не мог простить себе, что не взял по восьмисот.
«Будут в понедельник восемьсот пятьдесят, а то и выше... Потерял тридцать пять тысян... Глупо».
В воскресенье по телефону опять ничего нельзя было купить.
«Все крепко и товару нет», — отвечали везде. — «В понедельник будет сумасшедшая биржа...»
Утром в понедельник поехал в банк в девять часов, чтобы поспеть до биржи. Решил купить по цене какая будет.
«Сейчас нет цены... Через несколько минут будет биржевая котировка. Называют восемьсот двадцать пять»,—ответили у Мамона.—«Подождите немножко».
Пошел к самому Мамону, но ничего не вышло. Дал приказ купить по первому биржевому курсу и назначил лимит в восемьсот пятьдесят.
Едучи из банка в автомобиле, стал жалеть, что лимитировал приказ.
*'Может быть курс будет восемьсот шестьдесят и из-за десяти рублей не купят, а к концу биржи могут быть девятьсот, если правда, что покупают на Париж...»

Хотел вернуться в банк, уже снял с крючка рупор, чтобы приказать шоферу ехать обратно, но опять почему-то не сделал этого. Из конторы сейчас же телефонировал в банк и просил покупать без лимита.
«Уже куплены». — ответили оттуда, «по семьсот сорок».
«Куплены?!.. Почем?»
«По семьсот сорок».

«По семьсот сорок бакинские?!.. Не может быть».
«Да, по семьсот сорок, господин Аристархов... Очень слабо сегодня».
Арсений не мог придти в себя. Десять минут тому назад он просил их по восемьсот и дал лимит по восемьсот пятьдесят.
«Разница в сто тысяч рублей!.. Я их заработал на том, что ошибся... Но все-таки глупо, что приказал купить по первому курсу, рассчитывая на очень крепкую биржу. Очевидно, дальше будет еще слабее...»
Но в два часа бакинские были опять семьсот семьдесят! Биржа опять окрепла.

Известия с фронта были трагичны. Но к этому давно уже привыкли. Биржа нервничала, но шла вверх.
Забастовки прибавляли нервозности, но бумаги все- таки повышались...
Сегодня, в субботу, было понижение: в Петербурге бастовало несколько заводов. Так объясняли в биржевых отделах газет. В действительности влияло не это: биржа должна повышаться и понижаться, чтобы деньги уходили из карманов многих в карманы немногих

«Сегодня ниже, завтра выше... Ведь это биржа, Арсений Павлович! Биржевые волны — так и должно быть. Везде волны, все во вселенной волнообразно». Мамон не обеспокоился даже и тогда, когда заведующий онколем растерянно вошел в кабинет: на Невском остановились трамваи... Биржа не работала. Город был полон слухами. Из редакции вечерней газеты, куда удалось дозвониться, сообщили:
«Протопопов назначен диктатором... Государственная Дума отказалась подчиниться указу о роспуске...»
Часа в четыре узнал, что горит на Литейном окружный суд и дом предварительного заключения. «Наивные люди. Они полагают, что сменится правительство, и все... А они останутся жить в роскошных квартирах и по-прежнему будут ездить в своих лимузинах и держать по десять прислуг... Нет! Дворцы и лимузины уже не ваши, и если вы не отдадите их сейчас же, грозит опасность вашей жизни. Впрочем, ей все равно грозит опасность...»


Оставить комментарий

Архив записей в блогах:
Смогли бы вы дружить с парнем, который убил десятки людей? Не спешите отвечать, ведь вы не знаете Томаса Юджина Крича — серийного убийцу из США, который вот уже 40 лет ожидает казни в камере смертников. За это время он стал другом многим сотрудникам тюрьмы, которые называют его «старина ...
Дорогой мой друг. Чтобы не рассказывать историю 148 раз, решил ее написать. Теперь знаю не понаслышке, что такое свобода. Олегфридом это не просто так, я действительно самое свободолюбивое существо на свете. В 2008 году во время кризиса компания, ...
1. Теперь разрешен проезд по Линии Октябрьской железной дороги до метро Петровско-Разумовская. Будьте внимательны, заезд с Дмитровского шоссе через Линейный проезд! Данный разворот стал особенно актуальным в связи с открытием участка СВХ и продлением Люблинско-Дмитровской линии на север. ...
Fiestas del Almendro en Flor Сейчас на севере Испании цветет еще альмендра (миндаль), а на ...
Вот буквально пару часов назад обсуждали в личке с френдом, как эффект маятника срабатывает абсолютно во всех сферах жизни общества, когда речь идет об идеологии. После всплеска нацизма и поколений национализма - через точку равновесия - есть признаки начинающегося взлета в другую ...