[[без названия<<

Вообще, меня очень интересует феномен неожиданной гениальности — —
Это когда она, гениальность, совершенно без спросу вдруг вылезает — —
Кажет (скажем так) из-под опущенного занавеса свой крокодилий халкидонитовый хвост.
У меня, например, есть на примете одна пишущая дева. Её зовут Маркиза. Она пишет прозу и стихи. Стихи она пишет как прозу, а прозу — как стихи.
И вот у неё мелькает — она, эта халкедонитовая... (Я вовсе не уверен, что «халкедонит» — правильное слово. Я вот думаю о полупрозрачном светящемся камне зеленоватого оттенка. Такие камни встречались на Марсе во времена правления Аэлиты и инженера Лося. Но гугель отчего-то выдаёт только вселенский собор... Ну да ладно. Passons.)
Сегодня я прочитал у Маркизы очередной рассказ. Это очередной полупсиходелический разсказ-сновидение. Полагаю, он навеян видами недавней пара-олимпиады. И вот рассказ начинается с того, что героиня и её любовник оказываются на шествии... Да, на шествии; перво-наперво — безногих. И вот она (авториня, не героиня... а впрочем... а впрочем, может, и обе!)... и вот оне обе (авториня и героиня) описывают это сомнамбулическое шествие с марсианским оттенком... Описывают само шествие («топот их металлических ног приближался раньше, чем они сами»... «он нёс тот самый факел. Огонь в факеле плавился на солнце и сквозь марево казалось, что безрукий не только безрукий, но и двухголовый» и так далее), потом описывают себя в толпе и часть этой толпы («они оказались между стариком в салатовой рубашке и молодой парой с детьми. Дети мечтательно смотрели на парад инвалидов, словно хотели вырасти и стать такими же»).
Вот, да... Вы заметили? Гениальный момент подкрался незаметно.
«Дети мечтательно смотрели на парад инвалидов, словно хотели вырасти и стать такими же».
Я понимаю: не должно мне вырывать цитаты; прозу должно приводить как поэзию — целиком, чтобы не сбивалось дыхание. Но поверьте уж на слово старому усачу-ворчуну (наполеоновская гвардия не врёт): у Маркизы очень хорошо это вышло, нелепо-завораживающе. Словно мы (читатель) — тоже эти дети и вот, замечтавшись (чуть не сказал: «зачитавшись»; впрочем, отчего же не сказать? можно и сказать! Итак: «зачитавшись»...)... хотели вырасти и стать...
(Я, когда был ребёнком, любил ездить на переднем пассажирском сиденье автобуса марки «ЛиАЗ-677»: во-первых, там было тепло. А ещё можно было мечтательно следить за движеньями рук водителя: как плавно-ладно получалось у него крутить баранку, обмотанную чем-то жёлтым, налаченным, как обворожительно-небрежно двумя только пальцами он надавливал на рычажки отворения-затворения дверей; какое очарование было в хрипловатой лени его голоса из-под усов, коим он в микрофон объявлял следующую остановку... Да, было в этом занятии много упоительного. Я хотел вырасти и стать таким же — водителем автобуса).
(всякая рифма — случайна)
|
</> |