Судьба этой старинной русской песни "Раскинулось море широко..."
(до революции "Кочегар") давно стала поводом для легенд.
Наиболее распространенная из них приписывает авторство слов Ф.С.
Предтече - матросу коммерческого парохода "Одесса", сочинившего ее
во время рейса весной 1906 года Херсон-Дели под впечатлением
трагической гибели своего земляка, молодого кочегара В.
Гончаренко.
Другая версия - фольклористы В.Ю. Купрянская и С.Н. Минц в своей
книге "Материалы по истории песни ВОВ" (М., 1953) ссылаются на
фрагменты письма Х.Д. Зубаревой-Орлинченко из Балаклавы от 30 июля
1948 года в адрес Всесоюзного радио, что слова и музыку песни
"Кочегар" сочинил ее брат, участник русско-японской войны Г.
Зубарев еще в 1900 году.
На самом деле автором литературного первоисточника является
известный в 60-е годы XIX века поэт Н.Ф. Щербина (1821-1869), о чем
сообщил музыковед Е.В. Гиппиус, отыскавший рукопись и публикацию
стихотворения Щербины "Моряк" в украинском литературном альманахе
"Молодик" (СПб., 1844).
Начиналось оно так:
Не слышно на палубах песен:
Эгейские волны шумят.
Нам берег и душен и тесен;
Суровые стражи не спят.
Раскинулось небо широко,
Теряются волны в дали,
Отсуда уйдем мы далеко,
Подальше от грешной земли.
В этом стихотворении, посвященном борьбе греков против турецкого
порабощения, были еще две строфы. На эти стихи композитор А.
Гурилев написал романс "Поле битвы", популярный в годы Крымской
войны, но его героем был уже русский моряк и события перенеслись с
Эгейского на Черное море. Романс этот и является предком
"Кочегара", от которого последний унаследовал измененную мелодию,
слова начальных четверостиший, слегка переработанные.
С открытием в 1869 году Суэцкого канала, Красное море стало главным
путем из Европы в Азию. Именно им следовала и Петербурга на Дальний
Восток эскадра адмирала З.П. Рожественского, поход которой
закончился в Цусимском проливе трагедией. Тогда-то возможно и
появились строки:
Не слышно на палубе песен,
И Красное море шумит...
Во всяком случае именно в период русско-японской войны песня
"Расскинулось море широко" получила всенародное распространение
наряду с интонационно родственной песней "Варяг".
Как видоизменялась мелодия "Кочегара" установить трудно, т.к. до
наших дней дошел один-единственный опубликованный мелодический ее
вариант (1907), исполнявшийся популярной певицей Н.В.
Плевицкой.
Тогда же выходили пластинки с записью этой песни в исполнении Д.
Ершова, А. Кирсанова, где значилось, что музыка "Кочегара"
принадлежит Ф.К. Садовскому, но подтверждения этому нет, скорее
всего Садовский был аранжировщиком и интерпретатором песни, но не
автором.
После революции, гражданской войны и первых пятилеток песня
оказалась забытой. Честь ее возрождения принадлежит Леониду
Утесову. Вот, что рассказывал он сам:
"Я узнал эту песню когда мне было 10 лет. Услышал от человека,
который жил в одном доме со мной. Это был рабочий-железнодорожник.
Он часто пел эту песню. Была она длинная, с бессчетным количеством
куплетов. Но это не помешало мне запомнить ее. Я собирал в кружок
своих сверстников, брал в руки гитару и начинал петь эдак
залихватски почему-то:
"Эх-да, раскинулось море широка-а-а...".
Почему "эх-да" - не знаю.
Много лет спустя, а именно в 1936 году, задумал я со своим
оркестром поставить спектакль "Два корабля". В первом акте
показывался старый флот и трудная доля матроса, а во втором -
советский - с его морской дружбой, осмысленной дисциплиной,
товарищеским отношением между командирами и подчиненными. Второй
акт строился на основе советских произведений. А вот для первого
нужно было что-то контрастное - песня с трагическим сюжетом. Мы
долго искали ее, пока я не вспомнил песню своего детства.
Я спел ее почти всю тогда. Мне предложили записать "Раскинулось
море широко" на пластинку. Долгоиграющих тогда не было. Пришлось
сокращать текст и петь песню немножко быстрей, чем я пел обычно во
время спектакля. Там она и звучала лиричней, и трагедийности в ней
было больше. А при записи на пластинку эти элементы ее красоты, ее
впечетляемости исчезли".
Записанная на пластинку, прозвучавшая с киноэкрана и по радио песня
как бы заново родилась и настолько завоевала сердца, что в
предвоенные и особенно в военные годы к нехитрому ее напеву стали
приспосабливать новые слова, соответствующие, как говорится,
моменту.
Такого рода песенных вариантов и переделок, ориентированных на
стихотворный размер и мотив "Раскинулось море..." было много. В их
числе: "Товарищ боец, становись, запевай", "Я встретил его под
Одессой родной", "Раскинулись рельсы широко" и т.д.
Утесову довелось услышать в блокадном Ленинграде от балтийских
матросов песню:
Раскинулось Ладога-море,
И волны бушуют в дали.
Пришли к нам фашисты на горе,
Но взять Ленинград не смогли.
Леонид Осипович рассказывает еще и вот о чем:
"Песней это пытались "пользоваться" и гитлеровцы. Но как? (Я сам
был свидетелем.)
Они выставляли на передовой огромные репродукторы и заводили
пластинку с песней в моём исполнении, из которой брали только
последний куплет, да и то не целиком, а только слова: "Напрасно
старушка ждет сына домой", повторяя их бессчетное количество раз
подряд. и кричали: "Рус! Слушай: "Напрасно старушка ждет сына
домой..."
И вы знаете, это производило обратный эффект: зверели наши
солдаты!..."
Дань увлечения песне отдали и два поэта - В. Гусев и В.
Лебедев-Кумач. Так одна из песен к пьесе в стихах В. Гусева
"Москвичка", опубликованной в 1942 году издательством "Искусство",
начиналось строфой:
Угрюмые мины летят в синеву,
Над лесом снаряд завывает,
В лесах Подмосковья за мать, за Москву,
Безвестный москвич умирает.
Спустя некоторое время журнал "Огонек" (1942, №49) опубликовал ее с
оригинальной музыкой Ю. Милютина, в народе все равно пели эту песню
на мотив "Раскинулось море..."
"Раскинулось море широко" - незабываемый музыкльно-песенный символ
времени, особенно военного: Крымской, первой мировой,
Отечественной...
(Источник: Российский исторический журнал "Родина", 1995, №3-4)
Ларик
|
|
|