Белые ночи Казани

werewolf0001 — 26.08.2023 11 июля 2021 года
Казань, Россия

Схема которую я придумал для выявления террористов – была довольно простой. В моем понимании, они не будут высаживаться с лодок. Или, по крайней мере, здесь, на земле – должна быть группа поддержки. Те кто предполагает, что террористы будут высаживаться с лодок как в Мумбаи – забывают, что в Мумбаи у террористов были пункты боепитания, была наземная группа поддержки. Когда Басаев пошел на Россию – он не просто так свернул в Буденновск. С учетом еще и того что незадолго до этого кавказцы ремонтировали что-то в больнице, которую он в итоге захватил. Такие дела не делаются без наблюдения – если конечно хочешь сделать дело без провала.
Значит, что-то уже есть на месте. Что – пока не известно. Но что-то есть. Точка, где можно вести наблюдения, спрятаться, что-то положить. Крыша, позволяющая присутствовать в каком-то месте, и не вызывать вопросов. И это «что-то» нам надо найти и обезвредить.
То что Шевченко был из Мариуполя – это даже хорошо. Я придумал интересную вещь… каждый из нас станет беженцем из Украины. Ну, как – не совсем беженцем, а умным и прохаванным мужиком, который вовремя просек к чему все идет и сумел с разумными потерями окешиться, убежать в Россию и вывезти семью. До того, как родина закрыла границы и начала всех грести выполнять долг перед нею на фронте, хочешь ты того или нет. Такой осмотрительный сельский куркуль. Жлоб, как это принято на Украине называть.
Для этого надо знать пару плоских шуток, несколько фактов, время от времени пропускать в речи украинские словечки, говорить «Доброго дня» вместо «Добрый день», «Пыво» вместо «Пиво» и так далее. И желательно бы сымитировать акцент. Люди Востока Украины – как Игорь – обычно говорят на чистейшем русском языке, но при этом у них ни с чем не сравнимый акцент. Глядя на то как говорит Игорь, я понимал, почему мова – соловьиная. Он даже по-русски говорил очень мягко, как не говорят ни здесь, в Поволжье, ни в Москве, ни в исконных русских регионах, где например налегают на «о».

Из оружия у Игоря была только заточка – по примеру старших «товарищей» он засунул ее под ремешок часов.
Игорь до того был в Ростове, в Краснодаре, куда его эвакуировали после ранения, в Москве, в Петербурге. В Казани он был первый раз. И в отличие от своих товарищей – он смотрел на нее взглядом неофита, с удивлением подмечая то что местные почти не замечали – а ему, выросшему на Украине это было удивительно.
Какой старый город… Но при этом – почти все старые здания аккуратно отреставрированы и используются по назначению. До войны он был в Днепре, которым сейчас стал Днепропетровск, учился. Там по сравнению с Казанью – мрак. В центре города стоят, разваливаются никому не нужные исторические здания, их никто не реставрирует и не использует. И это Днепр, один из самых ухоженных городов Украины.
Днепр запомнился караванами скорых на улицах, парнями в камуфляже, пикапах с желто-синими флагами. Возвышающейся над городом махиной еврейского центра, недвусмысленно заявляющей, кто здесь хозяин. Просто родина пришла в город на Днепре…
Днепр от Казани отличался тем что там роскошь (того же культурного центра Менора) соседствовала с дичайшей нищетой и разрухой. Особенно разбитыми были общественные пространства… трамваи, например не ходили, а скакали по рельсам. Здесь ничего подобного нет, общественная среда как раз очень ухоженная.
Нет этой навязчивой патриотической метушни типа раскрашенных в цвета «державного прапора» скамеек и урн. Все в принципе понимают, где живут - но это не создает конфликта, люди просто заняты своими повседневными делами.
Первое, что он помнит, что его поразило в России, как он попал сюда – тишина. Нет, не отсутствие обстрелов. Просто общественная тишина. От украинского радио или «телебаченья» например неподготовленному человеку станет плохо: напористый стиль ведения передач, быстрая, на грани истерики надрывная речь героев, постоянное бросание от перемоги в зраду и обратно. Перемога, зрада, все на Майдан! То открываем крышку гроба, то вбиваем в нее последний гвоздь. Когда ему в палате включили местное радио, его поразило, что люди обсуждают благоустройство города. Причем на передаче люди были явно недовольны – но никто не срывался на крик и истерику.
По крайней мере, в центре – видно что мелкий бизнес живой и живет он тут нормально. В Мариуполе был такой шикарный клуб «Санта-Барбара» - тут такие на каждом шагу. Небольшие отели, заведения в которых можно выпить кофе и перекусить.
Он купил себе кофе – заведение уже открылось с утра. Кофе оказался хорошим, он явно стоил заплаченных за него денег. На Украине все предприниматели постоянно пытаются втюхать – ему например, налили бы растворимого и выдали за нормальный. Здесь – по крайней мере, в этом кафе клиента уважают…
Очень много мелких архитектурных форм – небольшие скульптуры, например, курящей лошади, много скамеек. Что удивительно, они не сожжены, не изрезаны ножами, не вырваны с корнем. На Украине они были бы за сезон угвазданы.
Из-за домов показалось солнце. Он осмотрелся, посмотрел на малочисленных, уставших после бессонной ночи молодых горожан, поднял взгляд к нему и впервые за долгое время почувствовал что-то вроде мира в своей израненной душе.
Они не знают, что такое война. И пусть так и останется.

Через три часа он устало опустился на скамейку. Болели ноги. Он открыл банку энергетика… вспомнился Моторола, которого он знал лично. Тот тоже все время был на этих энергетиках, приговаривал, что это топливо войны. Потом ему в госпитале врачи объяснили, что это не слишком полезно, особенно раненому – он попытался скинуться. Но сейчас он действительно устал. Непривычные для мариупольца казанские холмы – нагружали ноги. И чтобы не свалиться с ног, он купил в магазине кусок сыра и банку энергетика.
Все это время он ходил, фотографировал на телефон, совал везде свой нос, угощал сигаретами, много чего обещал. Работа была похожая на оперскую - но душевно почему тот выматывала. Он иногда думал – остался ли он ментом? Мент и воин, солдат – очень разные люди. И совершив переход – обратно уже не выйдет…
Пока что он ничего зацепившего взгляд не нашел. Кто тут был? Обычный мелкий бизнес – он пытался найти признаки того, что это декорация, поставленная наспех – нет, не нашел. Работяги с Киргизии, с Таджикистана. Он поговорил с теми, поинтересовавшись где можно их нанять – и получил телефоны бригадиров, на всякий случай.
Сыр оказался приличным. Не «порошковым»…
Кто-то остановился.
- Мужик! Все нормально?
Он показал большой палец – неужели так плохо выглядит?
Укатали сивку крутые горки…
Он иногда утром подходил к зеркалу, рассматривал себя. Нет и сорока, а выглядит уже на сорок с хорошим хвостиком. Мужик с рано поседевшей гривой и биографией на лице. Укатали сивку крутые горки…
Хватит себя жалеть!
Он поднялся, аккуратно (привычку приобрел эту только в России) бросил мусор в урну и пошел дальше…

И нашел…
Это был еще один объект, первый этаж старого дома, он выделялся только тем, что его для ремонта полностью закрыли конструкцией из досок и брезента, на котором было нарисовано старое здание. Было это у самой колокольни, то есть в начале казанского «Арбата» рядом со старейшей в городе действующей аптекой и отелем Шаляпин.
Он осмотрелся, потом полез внутрь.
- Хозяева!
…
- Хозяева!
Внутри валялись обломки каких-то досок, но было видно, что ремонт только начали – оконные рамы еще не меняли. Дверь стояла открытой.
- Есть кто?
На шум вышел строитель, явно узбек или киргиз. Загорелый, грязные руки, одет в изгвазданные спортивки и растоптанные кроссовки.
- Чего надо дорогой?
- Хозяев ищу.
- Нэт хозяев…
- Хозяева нужны, поговорить надо.
- А ты мент, э?
О как! Ну и чутье
Те, кто его учил – новой профессии – учили его: если лжешь, то лги как можно ближе к реальности. Старайся не опровергать собеседника, а придумывай объяснение, которое прямо не противоречит тому, что придумал он – но в то же время выворачивает ситуацию в нужную тебе сторону. Человек плохо принимает мысль о том, что он не прав – даже если он не прав.
- Я уже десять лет как с ментовки уволился. Ищу тут помещение в аренду, хочу с хозяевами переговорить, может, подскажут, к кому зайти? Я тут новый, не местный. Курить будешь?
- Нэ курю. Нэт хозяев…
И тут как назло – движение за спиной. Откинутая дверь из брезента и голос за спиной
- Что происходит?

Игорь повернулся – скорчив деловое и вместе с тем виноватое лицо.
- Арендаторов ищу. Вы арендатор?
- Что надо?
Нет не сказал. Но и да не сказал.
- Я в субаренду помещение ищу.
- Это занято уже, не видишь, ремонт идет?
- Да я знаю, просто мне метр нужен, не больше
На лице громилы, у которого только-только проросли волосы на голове появилась понимающе-циничная усмешка
- Автоматы что ли ставить хочешь*?
- Ну. Кофейные ставлю.
Громила с той же усмешкой покачал головой
- Не. Не катит. Субаренду не берем.
- А может телефончик дадите, я с директором переговорю.
- Я директор!
Игорь решил сворачиваться, он уже все понял
- Ну, ладно. Шо делать. Визитку возьмите если передумали.
«Шо» моментально было замечено
- Оттуда приехал?
- Откуда?
- Из Украины.
- Ну! Четыре хода как. Хорошо успел свалить вовремя до того как эти п…ры границу закрыли и все такое. Через год гражданство. А вы… тоже оттуда
- Оттуда, оттуда.
Игорь шагнул вперед.
- Ну… я пойду тогда.
Шансы на то, что его не выпустят, были процентов двадцать… все же белый день, центр города, заорет – привлечет внимание. Громила посторонился …
Не торопясь, но и не медля – Игорь направился пешеходной улицей в сторону Казанского кремля.

То, что за ним следят, он просек почти сразу. За ним шел еще один среднеазиат, работяга по виду, но одетый нормально. В руке он держал сотовый – возможно, на связи с теми, кто его послал.
Народу было много. Собравшиеся туристы и не подозревали, что происходит, а главное – что может произойти…
Он тоже достал свой телефон, набрал номер – в памяти телефона его не было, держать что-то в памяти – косяк
- Треха – сказал он
- Говори
- Я нашел
- Где ты?
- Иду в сторону Кремля. Точка – рядом с аптекой, где ремонт идет. Там все брезентом завешено. У колокольни.
- Хорошо.
К разговору подключился третий
- Вижу тебя спереди.
- Хорошо.
- Иди дальше. Не спеши. Спускайся к набережной.
- Просек. Может в метро?
- Нет. Делай, как сказано, мы его примем.
- Хорошо.

Несмотря на неказистую внешность – бывший житель Бишкека Равшанбек Эрланов был крайне опасен.
Он родился в месте еще хуже чем «Карпинка» - бишкекских трущобах-нахаловке, в доме, который раньше был чьим-то гаражом, а теперь его занимала целая семья. Это был бывший гаражный кооператив, который сменил хозяев после «революции тюльпанов» 2005 года, их захватили обездоленные сельские жители, которые пришли на майдан в поисках лучшей жизни – а возвращаться им было некуда и незачем. Власти не рискнули отправлять полицию освобождать гаражный кооператив – но отключили свет. А воды и канализации тут отродясь не было.
С тех пор прошло много лет, больше десяти. Жители трущоб надстроили над гаражами вторые этажи, провели свет от дизель-генераторов, и наладили самодельный трубопровод от родника. Поставили общественные туалеты. Но кому-то повезло больше чем другим – и теперь рядом с бесконечным рядом гаражей в «ничьем» поле выросли несколько самодельных, но все же коттеджей на два, а один – даже на три этажа. И недалеко на турецкие деньги построили мечеть, куда они все ходили.
Но все было непросто и Равшанбек был один из тех, кто задавался еще в пацанском возрасте, когда то подрабатывал, то по мелочи воровал на рынке вопрос – почему так? И где справедливость?
Ответ на свой вопрос он получил тогда, когда случайно узнал, что в мечеть регулярно приходят контейнеры с подержанной, но хорошей одеждой с Ближнего Востока, которую собирают в мечетях верующие на благотворительность. Но эта одежда тут продается за деньги на рынке, и долю имеют имам мечети и некоторые из тех, кто построили себе коттеджи рядом с бывшими гаражными кооперативами.
После этого Равшанбнек стал искать истину, и истина привела его в Сирию, где он вступил в одну из банд Исламского государства**.
Отряды ИГ шли победным путем, пока Россия сначала не поставила в Ирак новые танки и боевые вертолеты – а потом не вмешалась сама. Но Равшанбек уцелел – их амир вместо того, чтобы оставаться в погибающей Ракке и принимать неравный бой с закаленными в боях курдскими бойцами, ведомыми инструкторами ЦРУ и американского спецназа – а пошел в услужение туркам, и их перебросили в Турцию, на тыловую базу.
Там им всем объяснили, что то, что они делали – это было хорошо, но не имело смысла. Чтобы сломать куфарскую систему – надо иметь за спиной государство, настоящее. Которое имеет право покупать самолеты и танки, держать армию, которое имеет суверенитет, то есть в пределах границ делает все что хочет. Турция и есть такое государство. Государство Турция, когда придет День – захватит огромные территории и установит на них шариат Аллаха. А они должны всеми силами приближать этот день, выполняя приказы своих командиров.
Равшанбек спросил, почему на его родной земле есть такая несправедливость – и получил ответ, что это потому что кыргызы не нация и они не боятся Аллаха. Нация одна – туранская, и когда они установят единое государство, то установят и справедливость, а те, кто построил себе коттеджи, продавая пожертвованную одежду – уедут к кяфирам или будут наказаны по законам шариата.
Равшанбека это объяснение устроило.
Его собирались перебросить в Крым, где он должен был начать джихад, он изучал способы изготовления бомб и детонаторов из того что продается в обычном магазине. Но пришел другой приказ – и он оказался в Казани, полный ненависти к людям, которые тут живут, бидаатчикам и кяфирам.
Вот только опыта для того дела, на которое его послали – у него не хватало. Ибо одно дело – это участвовать в джихаде, посылая заминированные машины на блокпосты и врываясь в районы, охраняемые деморализованными солдатами правительства, которые не уверены в себе и не уверены что в воинов джихада вообще можно стрелять. И совсем другое – участвовать в слежке в чужом городе, играя в смертельную игру с профессионалами, приобретшими свой опыт как раз в тайной городской войне…

Я единственный из всех был на машине. Нико перехватил меня как раз на улице, огибающей Кремль – и я успел ему сунуть в окно сумку, где было два пистолета Макарова. Оба пистолета из изъятых, целую сумку таких на случай чего мне передал куратор, следы от таких пистолетов никуда не вели – их изъяли по уголовному делу о незаконном изготовлении оружия. Отстреляли, потому что если бы они не стреляли, нельзя было бы предъявить обвинение. Нико махнул рукой и начал поспешно спускаться к набережной, а я рванул по Баумана на Федосеевскую и дальше, чтобы успеть их перехватить, предположительно у моста Миллениум или раньше – как получится. По пути сверяясь с навигатором – а нормальной дороги тут не было…

- Притормози. Медленнее – раздалось в наушнике
Игорь замедлил ход. Он шел по набережной Казанки, даже не смотря назад.
- Справа сейчас будет проход, там стоянка. Сверни туда, только не резко.
Игорь понял – они планируют взять языка живым, и разузнать что ему известно…

Равшанбек, увидев, что кяфир сворачивает – он плохо знал эту часть города – последовал за ним. И только там понял, что попал в ловушку.
Справа – пустой газон, метров десять. Слева – глухая кирпичная стена выше человеческого роста. А тот, кого он преследовал – стоит у внедорожника, а рядом еще один, с пистолетом.
Равшанбек обернулся – как почуявший засаду волк. На набережную ход был перекрыт – там стоял чернявый, похожий на араба человек, и у него тоже был пистолет.
Оскалившись, Равшанбек потянул пистолет из кармана – смерти он не боялся, тот, кто пал от руки неверных на джихаде тот шахид и ему рай. Но он успел – смертная вспышка в голове сменилась вечной тьмой…

Когда прошел выстрел – я рванул за машину, но Игорь меня опередил. Нико, не поняв ситуации, рванул к упавшему Равшанбеку
Но больше стрельбы не было. Мы были в такой ситуации, что нас в любой момент могли раскрыть. По набережной ходил народ… нас пока спасало только то, что это довольно глухой проулок и тут стояли машины, они закрывали труп от гуляющих. Но в любой момент, кто-то что-то заметит и поднимет тревогу. Народ сейчас совсем другой, у всех сотовые, в сотовых камеры, могут снять, могут позвонить. Это центр, время реагирования полиции пять – семь минут, не больше.
Что произошло!?
Я не видел, кто стрелял, и видел, что не стрелял ни один из нас – но кто-то же стрелял! Этот кто-то неизвестно, где и неизвестно, что у него на уме, и он легко может застрелить любого из нас. Но если промедлить – то каждая секунда может стать той самой, когда нас обнаружат, и тогда нам кранты. П…ц, говоря по-русски.
- Давай со мной. Не беги! – скомандовал я
Игорь, надо сказать, отличался смелостью. Вместе мы подошли к лежащему… он валялся на раскаленном от летней жары тротуаре… с головы натекло, но немного. Справа, значит оттуда и стреляли, с набережной. Но кто?! И как он отстрелялся, не нашумев.
И главное – зачем? У этого что, был контролер, который понял, что исполнитель попал в ловушку и обрубил концы?
Я взглянул на набережную. Никого и ничего, только народ. Какие-то молодцы на электросамокатах носятся.
- Несем его в машину. Как пьяного. Пошли.
Нико врубился, подошел. Тут самое главное – не вызвать подозрений, люди все видят и думают, что это значит – но плохого не думают, если плохое не очевидно.
Мы дотащили убитого до машины, за нами от того места, где он упал, тянулась дорожка почти черных капель. По пути у него выпал пистолет и упал на асфальт со стуком. Я вернулся, чтобы подобрать пистолет и тут увидел валяющуюся пустую бутылку. Решение пришло само собой – я подтолкнул бутылку ногой к нужному месту и с силой навалился на нее подошвой, чтобы раздавить. Если кто увидит кровь, а рядом осколки, что подумает человек? Кто-то упал и порезался об бутылку.
Когда бутылка противно звякнула, разбиваясь – по меньшей мере, пара человек на набережной споткнулись и посмотрели на меня. Ага, осколков битой бутылки все боятся, и звук знакомый и сразу вопрос – зачем разбил. А человека убили – никто и не заметил.
Выругавшись про себя – я пошел к машине, не зная, может кто-то все же что-то заметил и позвонил и нас тогда примут. Может, по жесткому…

Араш Демир был доволен собой.
Он отстрелялся как всегда на отлично – единственным выстрелом с тридцати метров из бесшумной Ругер-Амфибии. Попал в голову и самое главное – выхватил пистолет, прицелился, выстрелил и снова спрятал его так быстро, что никто из гуляющих на набережной не успел понять, что сделал этот хорошо одетый мужчина в несколько неуместном для такой жары легком летнем плаще. Он увидел пустую скамейку, и вместе с тем возможность… люди обычно смотрят либо под ноги, либо на уровне своего роста, а тут его еще прикрывала клумба с цветами. Он сел на скамейку, прикрыл вооруженную руку клумбой, выстрелил через пустое пространство газона, прикрываясь этой клумбой – и тут же спрятал пистолет, встал и пошел назад.
Минус…
Демир ничуть не жалел о том, что убрал террориста, он делал это не в первый раз и то что террорист теперь работал на них – мало что меняло. Террорист есть террорист. Он шел по набережной, широко улыбаясь – мужчина средних лет, может одетый слишком жарко для такой погоды, и широко улыбаясь прохожим: он впервые за долгое время сделал то, что он хотел сделать, а не то, что должен был или ему приказали. Впервые за долгое время он был в ладу с самим собой.
Араш Демир решил сам уничтожить террористов.
Решение это пришло к нему после долгих размышлений, он думал о том, имеет ли право он так поступить. В конце концов, решил что имеет – это террористы, они собираются убивать мусульман, в республике, где нет ни джихада, ни условий для джихада. Если брать шариат – то это преступление как не крути. Ему сколько раз говорили, что Аллах доволен тем, что он делает, что это по шариату. Значит, он и поступит, так как подобает мужчине, мусульманину и воину.
По-прежнему широко улыбаясь, Демир шел тем же путем, каким только что до него прошли Равшанбек и тот, кого он преследовал – а за ними и он сам, выбирающий момент для смертельного удара. На ходу, он сбросил плащ на руку, не доставая пистолет из сумки на боку, сменил магазин – теперь у него было одиннадцать выстрелов. Плащом на руке, он прикрывал боевой нож, взятый пока обратным хватом. Нож был с лезвием длиной всего двенадцать сантиметров, рукоятки не было, только стальное полотно, он был похож на метательный – но это был отличный боевой нож «для всего» для понимающего человека.
Телефона у него с собой не было. На голове – каскетка с длинным козырьком, еще противосолнечные очки. Он шел по улице Баумана, улыбаясь людям – всем людям, местным и туристам, молодым и пожилым, мусульманам и христианам. Он улыбался широко и искренне – посланник смерти, опасный как змея, сам уничтоживший несколько сот человек, решивший спасти жизни тех, кто неминуемо погибнет от рук террористов. Как? Уничтожив террористов, другого пути нет. Тот, кто приготовился отнять чужие жизни – должен быть готов отдать свою.
А Аллах там разберется, кто они. Воины джихада – или преступники, которым приготовлена участь – огонь.
Мускулистый амбал со свастикой на запястье стоял у ремонтируемого помещения, у импровизированной палатки, скрывающей место ремонта и с кем-то говорил по телефону. Он отвлекся и не увидел – как средних лет, на вид мирный мужчина в приличном костюме с белым плащом, висящим на левой руке – проходя мимо, ударил его ножом. Только вдруг перестали держать ноги, а тот мужчина, обхватив его как подвыпившего приятеля, втолкнул в палатку. Поскольку не было ни шума, ни криков – никто опять ничего не заметил, а Демир толкнул смертельно раненого им человека, и когда тот упал – выхватил пистолет и добил выстрелом в голову.
Затем перешагнул труп, продолжив движение, и вломился в помещение ремонтируемого магазина. Ремонт продвигался ни шатко, ни валко, посреди комнаты на кирпичах лежал лист ДСП, который заменял стол, на нем были вскрытые консервы, лаваш, зелень, бутылки с водой. За столом сидели четверо, успел вскочить только один. Демир застрелил и их, одного за другим, никто не успел ничего предпринять. Все происходило почти в абсолютной тишине, самый большой шум издал один из застреленных, когда с грохотом повалился на пол.
Не сходя с места, Демир выстрелил в каждого еще раз, для верности. Потом спрятал пистолет, втащил за ноги в помещение труп амбала, чтобы его не сразу было видно, как зайдешь в палатку. И, уходя, аккуратно прикрыл за собой импровизированную дверь.
Остался еще один.

* Игровые
** Организация запрещена в России

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив