Бедные-несчастные, или Как стать дерьмом за 15 лет - 10

qebedo — 05.05.2024 Призрак коммунизма

Если в стране недостаточно революционно настроенных радикалов — заграница им поможет. Советская Россия, даже в кольце своих собственных врагов, не могла спокойно и равнодушно наблюдать за событиями в Германии — в конце концов, ее вожди всё еще верили в мировую революцию дедушки Мракса, и им очень не хотелось существовать в гордом одиночестве. Так в Берлине появился очень любопытный персонаж — дрессированная обезьяна (не я первым применил это слово к сабжу — ни вторым, ни третьим…) Кароль Зобельзон, еврей, не знавший ни идиша, ни традиций иудаизма (его родным языком был польский — так получилось), придумавший себе для участия в леворуциях фейковое имя-фамилие Карл Радек. В Советской России он стал завотделом внешних сношений ВЦИК и был 19 декабря 1918 года командирован «на помощь немецким товарищам».

 
Карл Радек и Лео Йогихес

Прибыл в Берлин Радек, естественно, нелегально — как настоящий большевик. И тут же начал агитировать «спартаковцев» за выход из НСДПГ и создание «своей партии с боевыми подругами и шахматами». Либкнехт, Цеткин, Меринг, Люксембург и ея бывший любовник Лео Йогихес купились на посулы Радека (а может, не посулы — мало ли что привез с собой эмиссар Ленина в чемоданах, май би раритетные первые издания Мракса-Енгельса...) и объявили 30 декабря 1918 года об образовании Коммунистической партии Германии (КПГ). Что-то такое начав подозревать, Люксембург добивалась на учредительном съезде фиксации отказа от ультра-левого направления. По ее настоянию в программу партии внесли пассаж: «Союз “Спартака” возьмет на себя власть только в результате ясной и однозначной воли большинства пролетарских масс Германии и никак иначе, чем на основании сознательного согласия масс со взглядами, целями и методами борьбы союза “Спартака”».

Однако большинство делегатов пропустили эти слова мимо ушей, проголосовав за бойкот выборов в национальное собрание и дав понять, что мирными парламентскими средствами бороться за «диктатуру пролетарьята» не собираются. Всё это выплеснулось уже в январе 1919 года, когда начался «вооруженный путч „Спартака“». 4 января министр-президент «Свободного государства Пруссия» соцдем Пауль Хирш уволил с поста берлинского полицай-президента «независимца» Роберта Эмиля Айххорна, по приказу которого во время путча матросов полицаи сражались на их стороне против правительственных войск (см. предыдущую серию). НСДПГ объявила 5 января демонстрацию протеста, на которую пришли и новоиспеченные коммунисты, причем в рядах и тех, и других имелось много вооруженных людей. Именно они в итоге захватили типографии газет «Форвертс» и «Берлинер Тагесблатт», а также частную типографию Бюксенштайна и телеграфное бюро Вольфа.


Вооруженные "шпартакусбундеры"

В здании также оккупированного «демонстрантами» полицай-президиума руководство НСДПГ и КПГ совещалось по поводу вечного вопроса «чо делать-то?». Тут им принесли телеграммы (как оказалось впоследствии — ложные, отправленные «неизвестными в масках»), что Народная морская дивизия и «все берлинские войска» поддерживают «демонстрантов» и «готовы к свержению правительства Эберта — Шайдемана». Воодушевленный Либкнехт заявил: «При таком положении вещей должен быть не только отражен удар, нацеленный против Айххорна, но и возможно, и безусловно необходимо осуществить свержение правительства Эберта— Шайдемана». Большинство собравшихся выступило за удержание захваченных зданий, за призыв берлинских рабочих к генеральной стачке и продолжение борьбы с правительством до победного конца. Так начался вооруженный путч, патетически названный коммунистическими историками «Восстание „Спартака“», хотя на самом деле ни НСДПГ, ни КПГ его не начинали и не готовили, а всего лишь поторопились «встать в авангард трудящихся масс».

Впрочем, даже некоторым коммунистам было ясно, что эта фантастика — ненаучная. Йогихес потребовал, чтобы КПГ дистанцировалась от событий, а Радек настаивал, что попытки свергнуть правительство сейчас бесполезны и нанесут только вред. Но «Либкнехт Люксембург» уже увлеклись «восстанием масс» и пошли на поводу у радикалов. Формируется Временный революционный комитет из левого крыла «независимцев», коммунистов и «революционных старост» (профсоюзных лидеров, реорганизовывавших забастовки на заводах: из 70 «революционных старост» около 4/5 были левыми «независимцами» и 1/5 — членами КПГ). ВРК решает «начать борьбу против правительства и продолжать, пока оно не падет». Однако утро 6 января принесло ряд разочарований — ни матросы, ни какие-то иные военные в Берлине не собирались поддерживать мятеж. СНУ призвал рабочих ко своей всеобщей забастовке с танцовщицами и рулеткой, а сотни сторонников правительства явились в центр города «защитить» его резиденцию.


Фрайкорманы

Народному уполномоченному Носке поручено сформировать вооруженные силы, которые подавят путч. На стороне правительства выступили несколько берлинских запасных батальонов, а также части «Республиканской солдатской обороны» и подразделения «Шарлоттенбургской самообороны». К ним присоединились только что созданные отряды «Добровольческой помощи социал-демократической партии». Из этих «вооруженных горожан», а также из членов «Группы Либе», названной по имени их командира, 8 января были созданы полки «Либе» и «Райхстаг». Также на сторону соцдемов перешли фрайкоры — формировавшиеся из распускавшихся солдат и офицеров вооруженные отряды, как правило правой и ультраправой ориентации. Из служащих 1-й гвардейской дивизии был сформирован «Добровольческий полк Райнхарда» (фрайкоры обычно назывались по имени командира — на сей раз полковника Вильхельма Райнхарда), из стоявшего в Потсдаме полка появился «Фрайкор Потсдам», имевший тяжелые пулеметы, легкие гаубицы и пушки.

Принимая командование войсками, Носке произнес фразу, вошедшую в анналы: «Извольте! Кто-то же должен быть бладхаундом, я не страшусь ответственности». Поскольку собаки породы бладхаунд, используемые, кстати, в основном для поиска добычи, а не для травли, ибо обладают очень уравновешенным характером, по-немецки зовутся «блатхунд», буквально «кровавая собака», то услужливые советские пИрАвоТчиГи «бобросовестно» обозвали Носке «кровавой собакою» — а чо, он сам так сказал!.. Понявший, что зольдатен не за него, ВРК струханул и попробовал вести переговоры с правительством, для чего в СДПГ был отправлен правый независимец Каутский, которые усиленно изображал седого голубя и махал веткой с листьями.

t.me/Tercios_catrenos

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив