Ars militaris - 4

qebedo — 13.04.2023 Только гребля, только хардкор!

Дараявауша персы очень боялись, и потому, даже скрывшись на кораблях в море, не захотели сразу бечь — ломанулись к Афинам. Может быть, Хиппиас обещал им восстание каких-нито своих «сторонников», или Артафарна (если Датия таки ж был убит) надеялся, что раз войско у Марафона, то город защищать некому. Ну, или просто «бросок отчаяния». Но Мильтиадес очень быстро привел рать назад, и ничего у оккупантов не получилосЯ — пришлось плыть восвояси. Шаханшах, понятное дело, был вельми зол, и поклялся «за всё легрекам отомстить!», но как раз об то время началось мощное восстание в ЕгипЕДе во главе с Псамтиком (Псамметихосом) IV, и пришлось всё внимание переключать на это дело.


Дараявауш I

Греки получили временную передышку, и самые умные из них (отнюдь, кстати, не все — пипл считал, что «при Марафоне мы их знатно урыли, обоссатушки-убегатушки, можем повторить, будут знать!») понимали, что нужно готовиться к худшему. Буквально в следующем 489 году до Р. Х. Мильтиадес уговорил соотечественников напасть на остров Парос «потому что они помогали оккупантам», а на самом деле — чтобы ограбить богатое святилище Деметры. Паросцы не согласились выплОтить 100 талантов серебра и сели в осаду. Во время которой Мильтиадес был ранен какой-то хренью в бедро, расхворался и вынужден был вернуться с войском в Афины. Там на него наехали «небображеватели», затеявшие судебный процесс по обвинению в госизмене (чего уж там, пиши больше!), Мильтиадес не мог даже стоять в народном собрании и тупо лежал, в итоге ему присудили штраф в 50 талантов, не будучи в состоянии выплотить который и от воспаления раны он и помер. Шишку в Афинах взяли два демагога («говорящий с народом» — политик, выражаясь по-нашему) — честный аристократ Аристидес и жуликоватый демократ Фемистоклес.

Последний стоял за то, что все общественные деньги надо не раздавать равными долями, как раньше, всем гражданам, а строить на них стомульёнов (для начала — хощя бы 200) кораблей (настоящий комми!). Когда же Аристидес высказался против такой идеи, Фемистоклес подал на него в суд и выЙграл. Пришлось афинянам строить корабли — ведь их новый «воШТь» был одержим флотофилией головного мозга, постоянно восклицая «на суше все просрут, копья накуй, только вёслы, только хардкор!». Но, как уже было сказано, демосы не боялись персов и кричали, что «накуй строить корабли, они не приплывут всёрна, сцыкуньё». Тогда Фемистоклес сыграл на жадности и злобстве соотечественников — заявил, что 200 кораблей нужны для оккупации острова Эгина, самого близкого и несгибаемого соседа-врага Афин. На это демосы с криками и песнями подписались, и 200 кораблей были построены. А продолжавшего упираться Аристидеса в 484 (или 483) году до Р. Х. выгнали из города с помощью остракизма (регулярной процедуры определения голосованием самого нелюбимого горожанина и выгоняния его нафиг) с блестящей аргументацией одного глухого деда из глубинки: «Я ХЗ, кто такой Аристидес, и мне он ничо не сделал плохого — просто, плять, задолбало, что с кажинного угла все гундят, какой он отличный!»


Фемистоклес

В 481 году состоялось наконец всегреческое собиралово по вопросу, как отмахиваться от перса будем. Коринфяне и эгиняне, тоже с большими флотами, «уперлись наотрез» — ну и пох, что 200 кораблей, мы не будем подчиняться грязным аХвинянам! Пришлось выбрать главным навархом (флотоводцем)… спартанца Еврибиадеса, человека, чей полис был в состоянии выставить от силы десяток «суден». И тут же «так удобно получилось», что и сухопутным всеэллинским ополчением выбрали командовать тоже лакедемонянина — басилеоса Леонидаса I. Хотя тут логика таки была — у Спарты имелось самое большое в Греции войско, ибо ей подчинялся Пелопоннесский союз, а собственно лакедемоняне имели первую в Европе регулярную армию. Потому что мужики-спартиаты (примерно 6 000 лбов на то время — но половина всегда оставалась дома с отдельным басилеосом из двух, ибо «тем крепче наша оборона») всю жизнь не делали ничего, кроме как с утра до вечера тренировались с оружием и без. Могли себе позволить — у них имелись многочисленные государственные рабы-илоты, которые делали всю работу за хозяев, и их еще оставалось для того, чтобы иногда и в войско брать.

Всё это было более чем вовремя. В 486 году умер Дараявауш, и его наследником стал сын Хшаярша (для греков — Ксерксис). Он догнал и победил Псамтика IV, установил в ЕгипЕДе «еще более сильный прижим» и назначил сатрапом туда своего брата Хахаманиса (для греков — Ахеменеса). В 484 году до Р. Х. повстали вавилоняне, пришлось подавлять и их, но сразу не получилось — в 482 году они повстали вновь. Войско зятя шаханшахова Багабухши (Мегабасоса) целый год осаждало непокорный град халдеев и таки взяло его в 481 году, пограбив и пожжа. Теперь руки Хшаярши были развязаны, и пришла пора вспомнить про клятву его отца «отмстить незарумным эллянам». Большое воинство и флот неизвестной нам численности (см. предыдущие серии — про 3,14здеж) в 480 году до Р. Х. переправились через Геллеспонт и двинулись по (вдоль) побережью Фракии на Элладу. Срочно был собран второй «Панэллинский конгресс», на котором выяснилась пичалька (ну, она еще на первом выяснилась, а тут четко подтвердилась) — Ахайский союз, Этолия, Акарнания, Аргос, Эпир, Крит, половина островов и колонии на Сицилии заявок не прислали и на грядущую войну подписываться не собрались.


Хшаярша

С оставшихся было собрано пешее ополчение и флот. Фессалийцы предлОжили обороняться всем в узком Темпейском проходе, на границе с Македонией, и «несколько тыщ человеков» (подробности не известны — см. выше) поплыли туда и даже высадились, но оказалось, что македоняне-коллаборациониЗДы показали Хшаярше обходные тропы… Тут надобно сделать сразу важное замечание. Дилетанты уверены, что война в горах состоит в том, чтобы «стоять в узости и отбиваться». Однако любой, кто в горах воевал, даже в древней древности, всегда в курсе, что нет неприступных позиций, а козьи тропы и баранские дорожки для обхода и просачивания найдутся всегда, так что «стоять насмерть в узости» там в основном тупо бесполезно. И я согласен с Дельбрюком, что и древние греки были в курсах. И отошло общегреческое ополчение от Темпейского ущелья потому, что кое-какие полисы (и фессалийские тоже) в тылу уже послали шаханшаху «воду и землю», так что тупо могли всадить «нож в псину».

Еще одна здравая мысль Дельбрюка — все оборонительные позиции, даже Фермопильское ущелье, «ворота Средней Греции», куда отошло воинство Леонидаса I, были бесполезны, ибо персидский флот мог спокойно высадить большой десант в любой подходящей гавани. Посему самым важным пунктом стратегии стало навязывание Хшаярше в первую голову морского сражения, чтобы раздолбать его корабли — помимо прочего, это обрекало сухопутное войско на голод, ибо взять много «лишнего» продовольствия в небогатой Греции было попросту негде. Так что пехота просто «держала время» в Фермопилах, пока флот сосредотачивался у мыса Артемисия на Евбее, «морских воротах» в Среднюю Грецию...

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив