Активист из провинциального городка.

В этом посте я никого не хочу учить, давать советы, просто высказываю свои мысли, делюсь тем, что пережил, что видел. Может быть не так много как другие, но все же.

Иммиграция, Европа, первые шаги.
Если ты родился в каком-нибудь российском провинциальном городке, то выбраться из него крайне сложно. Рожденный в рабочей семье, без каких-либо связей, кумовства, ты обречен постоянно работать на богатого дядю за гроши, а если в городе есть градообразующее предприятие, вокруг которого кольцом образовался город, то у тебя одна дорога - на завод. Все за тебя решено, ты рабочий, ты звено в этой цепи, в этом гиганте, который пожирает человеческие души. Учеба, завод, кредиты, семья, сад, иногда хоккей и пиво на диване. Это обыденная, безрадостная жизнь обывателя, которая дает тебе постоянно еле-еле сводить концы с концами, где нет место для путешествий, особенно по Европе. Если ты конечно не отпрыск нового русского, но таких - меньшинство.

Поездка в Европу у нас была первой, и сразу иммиграция. Что предшествовало этому?

Наша оппозиционная деятельность. Что мы не могли смириться с действительностью, в которой оказалась Россия. Постоянно увеличивающийся разрыв между бедными и богатыми, повальное воровство чиновников, олигархов, силовиков. Деградация населения. Страна, где выстроена вертикаль власти, когда человеческие пороки являются фундаментом и базой, от которой гарантирован тебе карьерный рост, статус и власть. Агрессивная воинствующая политика к братскому народу. В этой стране можно забыть о справедливости, доброте, порядочности, взаимовыручке, сострадании. Страна, которая погружается в средневековье и единственный выход - это борьба с той системой, которую навязали нелюди из кооператива «Озеро», заменив человеческие ценности на пороки. Борьба с системой приносит постоянные угрозы, испытания, лишения, и, в конце концов, забирает твою свободу и жизнь. Эта грань всегда тонка.
Уехать, но остаться на свободе, остаться, но лишиться всего - это решает каждый сам для себя. Можно было прекратить борьбу, но это было не для нас. Уголовные дела, которые следовали за нами, постоянные угрозы, отсидки в полицейских участках - все это в совокупности подвело нас к иммиграции. Война с братским украинским народом поставила жирную точку, межу, ехать или нет. А так же, чтобы не оказаться в путинских казематах нам пришлось иммигрировать. Иммигрировать тайком, никого не предупреждая, бросив все, что было дорого, не закончив свои дела, уехать в неизвестность, в ту Европу, которой нас так пугали.
Лететь самолетом или ехать поездом в другую страну мы не решились, слишком большая была доля вероятности, что нас остановят, не пропустят, завернут обратно в Россию. Пришлось пробираться транспортом через границу в Суоми, затеряться в толпе туристов. Ехать ночью, пока сонные таможенники снижали бдительность, проскочить незаметно в толпе туристов, слиться с ними - был наш единственный шанс, которым мы и воспользовались.
Читая воспоминания некоторых иммигрантов, удивляешься их беспечностью, говорящих, что им угрожали, их прослушивали, за ними охотились, и в то же время им помогало много людей, привлекали журналистов, чтобы они уехали. Если тебе действительно угрожает опасность, если за тобой действительно идет охота в виде слежки, прослушивания телефонов, и в это вовлечено не одно силовое ведомство, то чем больше знает людей о твоей поездке, тем меньше шансов у тебя осуществить ее. Тебя просто не выпустят, вот и все. Так что к таким откровениям иммигрантов надо относиться очень скептически. Как правило, таким людям ничего не угрожает, они не имеют отношения к политике, а театреализированные вопли преследуют иные цели.



Приехав в столицу Суоми, я не буду писать только хвалебные оды. Идеального государства нет, как и рая на земле. Везде есть свои плюсы и минусы. Где-то больше плюсов, но меньше минусов, а где-то наоборот. Сказать, что столица Суоми нас удивила, не могу. Те картинки, видео в интернете, которые мы просматривали перед отъездом, рисовали ту же картину. Чистота, порядок, ухоженность, дружелюбие – отличительные качества финнов. Единственная схожесть с нашими городами – это можно увидеть также попрошаек в столице на вокзале и в других людных местах, иногда подвыпивших горожан, но в отличие от наших, они более дружелюбны, и не валяются по улицам. И их меньше, чем в российских городах. Но это только в столице, а в глубинках этого не увидишь. Там просто этого нет.
Хельсинки нас встретил солнечной погодой. Сдаться в чужой стране, не зная языка, человека вынуждают крайние обстоятельства. Но это не для всех, некоторые бегут ради хорошей жизни. Европа это им предоставляет. Стабильность, забота европейского государства о тебе, о твоей семье, мотивирует их, чтобы закрепиться в Европе, иногда с помощью вранья и обмана.
Все, что нам говорят в России про Европу не соответствует действительности. Европа ни с кем не воюет, пытается сгладить грань между богатыми и бедными. Социальные программы рассчитаны на самых малоимущих граждан. Счастливый гражданин чувствует на себе заботу государства. Чего не скажешь о России.
В чужой стране нам помог наш соотечественник, проживающий в этой стране, случайно нами встреченный. Именно он помог нам вызвать полицию, сдаться, стать переводчиком. Полиция без обысков, в культурной форме сопроводила нас во временный лагерь для беженцев. С этого лагеря и начался новый отсчет нашей жизни в другой стране. Не буду описывать, как это делать. Много об этом написано и не стоит повторяться. Единственная проблема это языковой барьер. Хорошо если знаете английский язык, а если нет, можно пользоваться онлайн-переводчиком, это немного помогает. Во временном лагере для беженцев бывает также русскоязычный обслуживающий персонал.
Лагерь для беженцев напоминает большой муравейник. Туда стекаются беженцы со всего мира, с единственным желанием просить убежище в данной стране. Для семьи дают комнату, где находится также туалет с душем. Одиночек подселяют в комнату к кому-то, где живет не один человек, может получиться из разных национальностей и вероисповеданий. Есть лагеря, где туалет и душ общий на этаж, а так все везде одинаково. Тебя здесь будут кормить три раза в день. Развлекать разными конкурсами, поездками, помогать осваивать финский язык, платить пособие, если у тебя нет денег, в этом временном лагере ты пройдешь полицейское интервью, а может и иммиграционное, но это бывает реже, и дальше поедешь в другой лагерь, уже длительного проживания, где будешь ждать ответа из иммиграционной службы.
Сказать, что Европа тебя любит, это ничего не сказать. Европа тебя любит на расстоянии и не всех принимает. Даже не важно, что ты оппозиционер и не поддерживаешь Путина в его агрессии к братскому народу, принимаешь лишения на своей родине и ненавидишь олигархов. По депортации известного оппозиционера Юрия Мельничука из Финляндии в Россию это видно. Не стоит ехать по мнимым причинам. Если уж податься в иммиграцию, то только по реальным проблемам и уголовным делам. Угрозы в твой адрес на родине, может, и сыграют для известных людей из Москвы и Санкт-Петербурга со связями в правозащитных организациях, роль для получения убежища. Но не для человека из глубинки. Для тебя отбор жёстче и спрос выше.
Попадая в лагерь, понимаешь, что активных людей с оппозиционными взглядами там меньшинство. Кто-то бежит от войны, кто-то для хорошей жизни. Основной костяк - простые обыватели в своей стране, поддались в иммиграцию, просить убежище в Европе.

Беженцы.
Уезжая из России, я видел, как бегут в Россию с Украины беженцы. Не всегда их хорошо встречали, можно сказать чаще всего плохо. Я их не понимал. Как можно бежать в страну агрессора, агрессора, который пришел в твою страну сеять горе, смерть, разрушение и ты бежишь к нему, в его дом. Также после двух чеченских войн, я не понимал чеченцев, да и русских, кто бежал в Россию с Чечни. Некоторые, правда, уже в России обзаводились связями и воспользовались Россией, как трамплином, чтобы перебраться в Европу и с Европы уже критиковать Россию, кричать на весь мир, что мы политэмигранты, у нас де угроза жизни и все такое. По моральным критериям бежать в страну агрессора, которая принесла тебе смерть близких, разрушение твоего дома, нищету, разруху, аморально.
В Финляндии я так же увидел украинцев бежавших от войны. Украинцы, наши братья, после всего, что мы с ними сделали, они к нам еще не утратили братских отношений. Пока. Но чем дольше будет война продолжаться, чем больше жертв будет с обеих сторон, тем дальше от нас брат будет отдаляться. И видимо не только нам, но и нашим детям и их детям придется вымаливать у них прощение. И каяться за нашу тупость, серость, подлость, что не смогли остановить войну. Финская иммиграционная служба чаще всего украинцам отказывает в предоставлении убежища.
Когда попадаешь в лагерь, понимаешь, что шансы получить убежище у тебя минимальные. Надо иметь очень вескую причину, чтобы быстро получить позитив. Сомалийцы, арабы, иранцы, бирмы, ингуши, чеченцы, дагестанцы, афганцы будут стоять выше тебя на ступеньке предпочтения к получению убежища, а потом только может быть ты, русский. Ведь у тебя в стране все хорошо и замечательно.
Если на одних идет квота и финансирует это Евросоюз, и проситель убежища только должен сказать из какой он страны, то русский должен документально доказать, что также должен попасть в эту квоту и чем весомее у тебя документы и твое дело, тем больше шансов, что ты получишь убежище и быстро. Помощи тебе как русскому ждать неоткуда. Если у чеченцев хорошая диаспора и она своим помогает, то ты, скорее всего один на один останешься со своими проблемами. Сейчас правда Дженни Курпен сделала организацию для помощи русским беженцем, но она еще молодая и большого веса в Европе не имеет. Но это хоть что-то, чем вообще ничего.
Есть беженцы, которые «высиживают» убежище. Находясь в лагере не один год и получив не один негатив их почему-то не депортируют. В нашем лагере это были чеченцы, у них вдруг появлялись новые обстоятельства, новые документы и они получали позитив.

Деньги.
Когда попадаешь в лагерь, тебе платят пособие, если у тебя нет своих денег. Чаще всего беженцы прячут свои деньги и живут за счет пособия. В лагере временного проживания это не так ощутимо, но в лагере длительного проживания, когда тебя не кормят, а готовишь себе сам и покупаешь продукты себе сам, сумма ощутимая по нашим меркам провинциального города. Потому многие и приезжают целыми семьями. Просидев год, два в лагере и не получив позитива они уезжают назад к себе на родину с кругленькой суммой. А если захочешь вдруг поставить стоп и сам уехать, то дополнительно еще дается сумма. Если семья большая, то на эти деньги реально можно купить не большой свой дом. Некоторые умудряются также нелегально работать, получая при этом пособие, злоупотребляя доверием финнов. Мы все это время жили на свои деньги, сумев перед самым отъездом продать кое-кое свое имущество. Правда, они у нас закончились перед самым получением убежища. Но как говорится, каждому свое.


Мы в лагере Оравайнен.
Попав в лагерь для беженцев, мы еще тогда ничего не знали. По сравнению с другими, мы были белыми воронами. Не знали, что надо скрывать свои деньги, если они у тебя есть, как это делают многие. Иначе не будешь получать пособие, а будешь жить на свои. Не знали, что лагерь длительного пребывания можно выбирать и ходить в центре временного проживания к соцработнику и без конца ныться, проситься в хорошие лагеря, и тогда тебя переведут в тот, какой ты хочешь. Что можешь просто уйти из центра временного проживания для беженцев на месяц и где-то в другом месте жить, а потом опять прийти в центр и сдаться, чтобы избежать попадания в нежелательный лагерь. Можно театрально свалиться в обморок, жаловаться на сердце, чтобы тебя пожалели и перевели туда, куда тебе нравится. Такое количество ушлых людей в одном месте мы видели впервые.
Всего мы этого не знали и попали в лагерь в Оравайнен, куда и поехали. Правда перед поездкой в интернете прочитали, что в нем в 2013 году чеченская певица Лиза Умарова проводила акцию протеста против нарушения прав беженцев и низкого качества социальных условий. Но все наши обращения и попытки не ехать в этот лагерь ни к чему не привели. Нам говорили, что условия во всех лагерях одинаковые. Или вы имеете право снять жилье в аренду в городе, только так вы можете не попасть в этот лагерь.
Время было потеряно, языковой барьер давал о себе знать, не было ни знакомств, ни связей, через кого это можно было сделать быстро. Хотя Дженни Курпен пыталась нам помочь, но все это было безрезультатно.

Город Оравайнен (вернее деревня в 1500 человек населения, разбросанного на 200 км), расположен на восточном берегу Ботнического залива. Основное население шведы, так же проживают финны. Занимаются фермерским хозяйством. Есть школа, больница, два магазина очень дорогих. Вся эта инфраструктура была далеко от нас, приходилось ходить пешком (3-4 км в одну сторону), кто-то ездил на велосипедах.

Попадая в лагерь и находясь там не один месяц понимаешь, почему Лиза Умарова писала письмо и выходила с протестом к администрации лагеря. С нами приехала семья албанцев, но, не выдержав этих условий, через полтора месяца она уехала. Хотя в Финляндии в лагерях для беженцев всегда пытались держать марку, создавая очень хорошие условия для самих беженцев, но этот лагерь видимо был исключением.

Нас поселили в кирпичном доме, в небольшой однокомнатной квартире, как мы потом поняли не в очень то плохом доме. Некоторые жили в деревянных домах барачного типа под названием дом-призрак.

Маленькая однокомнатная рассчитана для одного-двух человек, но не для семьи из трех человек с большим ребенком.
Как нам потом объяснили, лагеря переполнены, приходиться ютиться. Лагерь длительного проживания, где порой беженцы живут не один год, обжалуют негативные решения в судах, и ждут новых решений.
После временного лагеря в Хельсинки, где ты каждодневно чувствуешь заботу о себе, здесь ты просто брошен. Ты предоставлен сам себе. Никто не занимает твое время, как в Хельсинки. Никто не адаптирует тебя к финским условиям быта. Нет психологической разгрузки. Ты постоянно сам в себе. Нет возможность вернуться на родину, впереди полная неопределенность - все это очень сильно давит на психику. У кого-то психика выдерживает, а у кого-то нет. Кто-то бьет стекла на рецепшен в здании администрации лагеря, а кто-то выливает недовольство на семью, на близких. Прокричаться, успокоиться, ведь ты предоставлен сам себе, а администрации на тебя абсолютно безразлично.

Администрации лагеря было безразлично, что ты ребенка водишь в школу за три километра зимой в холод по дороге, где ездят большие фуры, и не справившийся с управлением водитель тут же может похоронить тебя вместе с ним.

Безразлично, что ты ютишься в комнатке, рассчитанной на одного, двух человек, что есть щель в стене у окна, откуда всегда сильно дует, и это место, где должен спать ребенок. А если что-то случится, ни в коем случае нельзя вызывать скорую помощь, так как это стоит денег. Безразлично, что тебя не учат языку, а зачем он тебе, ведь ты можешь скоро уехать домой.
В Оравайнене чувствуешь себя как в ссылке. Кругом глухие леса, дикие места, бурьян и валежник, перемежающийся с голыми скалами. Прогуляться негде, одна дорога ведет в школу, от нее в магазин «АВС», далее в километре еще один магазин «K-market», далее в километре больница и библиотека.

Вот и все. Чувство тоски и одиночества захлестывало. Не потому, что ты один, мы были не одни, а потому что вокруг не было жизни. Редкие домишки в пару километров друг от друга, да поля и дикие места.
Погода нас тоже не радовала, зимой снег обильный, потом сильные ручьи по дорогам, затяжные дожди, да сильный ветра с Ботнического залива.
Из всех развлечений была поездка в город Вааса один раз в месяц, одного члена семьи за продуктами в магазин Lidl. Стоило это 5 евро. Чаще всего приходилось брать в местных магазинах продукты питания в три дорога из–за маленького холодильника, рассчитанного на одного, крайне двух человек.
Следует отметить, что единственный, кто хорошо работал – это медицинская сестра. Всегда вежливая, отзывчивая, готовая прийти на помощь.

Почему ты, а не я.
После получения позитива, бывает, чувствуешь недовольные взгляды других беженцев. Зависть - это порок, который чаще всего неизлечим. Большая или маленькая, но она всегда присутствует. Кто-то не подает виду. Кто-то говорит: «Почему ты, а не я!». Кто-то поздравляет, но в глазах видно хочет быть на твоем месте. Каждый приехал с одной целью - получить место в Европе, считая свою причину более веской, чем у других.

Справедливость.
Справедливости нет. И ты здесь увидишь проныр всех мастей, которые враньем и мошенничеством пытаются залезть в Европу. Национальностей нет, есть просто люди разных национальностей. Есть русские, которые, имея связи в России и возможность сделать любые документы, получают убежище. Не важно, что приезжают не всей семьей, и кто-то один курсирует туда-сюда, помогая добыть нужные бумаги. При этом кричат о какой-то угрозе. А ведут себя так, что понимаешь, что угроза - хорошая выдумка. Собирают также тут, на месте, нужную информацию и выстраивают убедительную легенду, включая все свое актерское мастерство, И получают билет в Европу для себя и своих отпрысков. Есть те, кто высиживают позитивы. Не нытьем, так катаньем, как у нас говорят. Хотя финны знают, что у них в республике можно купить любые документы. И все равно им предоставляют убежище.

Имперские амбиции.
Что бы нам не кричали в России про Европу, она гуманна. Она гуманна к своим жителям. Создает для них благоприятные условия. Живя в Европе, ты понимаешь, что защищен этим государством. Тебя не бросят на произвол судьбы, тебе обязательно протянут руку помощи. Все социальные программы для малоимущих созданы, чтобы сгладить черту между богатыми и бедными. Богатый делись, бедный не чувствуй себя ущемленным – вот основной принцип. Страна реально живет для своего народа, а не болеет имперскими амбициями.
Первое время, находясь здесь, ощущаешь боль от того, что русские – обделенный народ, что мы могли бы с нашими ресурсами создать лучшее государство, а при всем этом богатстве, люди живут за чертой бедности, деградируя...

Патриотизм.
Патриотизм в России проявляется у всех по-разному. Кто-то кричит, что у нас все хорошо и бегает с флагом, гордиться этим. А кому-то стыдно за то, что сегодня происходит в стране. Стыдно, что нас заставляют убивать своих же братьев. Стыдно, что живем в нищете. Стыдно, что у нас разруха в головах, и мы поддаемся на лестные речи всяких мерзавцев и казнокрадов. Стыдно, что ничего с этим не можем подделать. Стыдно, что такие люди и такое время. Стыдно, что любовь, забота и сострадание о своих же близких - это уже порок. Так и живем.