А вы помните Луизу Хей?

fem_books — 05.05.2025 В начале девяностых годов в России издавалась масса зарубежной психологической и околопсихологической литературы. Именно тогда нашли свой путь к читателю такие важные работы, связанные с темой самопомощи, как «Возрастные кризисы» Гейл Шихи, «Как строить себя и свою семью» Вирджинии Сатир (ну уж насколько я не поклонница НЛП, а до сих пор ведь читается, хоть и не без оговорок), «Самоанализ» Карен Хорни, наконец. Но среди этой золотой пшеницы попадались и плевелы. Иногда — в массовом порядке. Я хорошо помню ужас, овладевший мною, тогда школьницей, когда мама принесла с работы очередное психологическое новшество под названием «Исцели свою жизнь» [You Can Heal Your Life]. Это уже потом выяснилось, что Луиза Хей, прославившаяся своим бестселлером на весь мир, никаким психологом и психотерапевтом не являлась, а начала свою деятельность в Первой Церкви Религиозной Науки, а впоследствии в лоне религиозного движения Секси Сэди Махариши Махеш Йоги. А тогда оставалось только держаться за голову и приговаривать «Во сектантство! Ну сектантство!» Взрослые умные люди — без иронии, куда взрослее и куда умнее меня — призывали найти в опусе здравое зерно... а я, сколько ни старалась, в поисках не преуспевала.

И вот, читая помаленьку очередную жертву проскрипционных списков, «Тело каждого» Оливии Лэнг, я с прискорбием понимаю, что спустя десятилетия дело Луизы Хей живёт и даже местами побеждает.

В то время распространился тлетворный образ мышления, особенно среди нью-эйджистов и сторонников альтернативной медицины, согласно которому все заболевания вызывает негативное психологическое состояние, а тело – это арена, где подавленные или нераспознанные эмоции сеют хаос. Одним из главных распространителей таких теорий стала пожилая американка по имени Луиза Хэй, бывшая модель с бело-золотыми волосами и упругим, подтянутым лицом, ставшая миллионершей благодаря своему учебнику по самопомощи под названием «Исцели себя сам». Книга разошлась тиражом в пятьдесят миллионов экземпляров и стала одним из самых читаемых произведений в жанре нон-фикшен в истории. После развода с мужем в конце 1960-х Хэй начала ходить в спиритуалистическую церковь, где её познакомили с понятием позитивного мышления. Она утверждала, что только с помощью него исцелилась от рака шейки матки (когда в 2008 году репортер «Нью-Йорк таймс» попросил её предоставить какие-либо доказательства, она сказала, что уже давно пережила всех докторов, кто мог подтвердить её диагноз).
Во вселенной Хэй разум куда сильнее тела. Она утверждает, что болезнь, даже такая серьёзная, как рак, может сама по себе исчезнуть, если проработать стоящее за ней душевное страдание, – не нужны ни лекарства, ни терапия, лишь позитивная аффирмация, заключающаяся в повторении формул вроде «Я прекрасный человек» или «Я излучаю здоровье». Проще, чем выучить алфавит, – а в 2004 году она как раз выпустила «букварь» заболеваний и их психологических причин: акне вызывает нелюбовь к себе, артрит пальцев – желание наказать себя, а астму – подавленные слезы. Рак – это обида и ненависть, а полиомиелит – парализующая зависть (недуг, конечно, внезапно ставший очень редким в Англии после 1950-х, когда изобрели вакцину от полиомиелита).
Меня не удивило, что она стала одним из самых продаваемых авторов всех времен, всего на одну ступень ниже титанов вроде Даниэлы Стил и Агаты Кристи. Почему-то спокойнее верить, что болезнь – это следствие, ответ на подавленные эмоции и непереваренные травмы, чем принять экзистенциальный ужас случайности, знание, что напасть может случиться в любой момент с каждым, каким бы хорошим, невинным или эмоционально здоровым человеком он ни был. Вера в то, что болезнь возникает в результате работы нашего разума, как будто дает пациенту власть над ней и вместе с тем – страшное чувство вины. Что меня больше всего раздражало в теории Хэй, так это то, что она возлагала ответственность за болезнь на того же, кто от неё страдает. Эта теория противоречит науке и, сверх того, несёт в себе ещё более коварную мысль: у тела есть правильное состояние, любое заболевание или дисфункция – это результат неудачи, а физическое здоровье – награда за душевное равновесие.

Питер, лидер лагеря, куда приезжает Кэрол [главная героиня кинодрамы Safe, «Безопасность»], имеет отдалённое сходство с Луизой Хэй, столь ненавистной мне во времена моей фитопрактики; славу ей во многом принесла как раз её скандальная деятельность в связи с эпидемией СПИДа. Сонтаг рассказывает в «СПИДе и его метафорах», как в первые годы кризиса заболевших людей считали порочными извращенцами, как признаки болезни ставили на них клеймо изгоев и отщепенцев, а политики, журналисты и религиозные деятели открыто заявляли, что больные сами заслужили свою чудовищную судьбу.
Хэй же, напротив, приняла больных СПИДом под своё крыло. Каждую неделю в Лос-Анджелесе она проводила массовые очистительные собрания под названием «Хэйрайдс», на которых пациенты, их сиделки и родные делились своими историями. Хэй верила, что к болезни приводит недостаток любви к себе, и призывала людей черпать силы для борьбы в визуализации и аффирмации – а также, разумеется, покупать для этих целей её книги и кассеты. Страшно вот что: когда люди неизбежно начинали чувствовать себя хуже и умирали, оказывалось, что это их вина, их неспособность достаточно полюбить себя, а не следствие разрушительного воздействие вируса на иммунную систему или отказа правительства и системы здравоохранения финансировать исследования и лечение.
Именно книга Хэй подтолкнула Хейнса к идее «Безопасности». В 1995 году он сказал в интервью журналу «Бомб»: «В её книге черным по белому написано: если бы мы любили себя, нам было бы не страшно это заболевание. И если ты всё же заболел, то нужно научиться правильно любить себя, и тогда ты вылечишься. Это страшно. Я без конца думал о людях, которые не могли найти ответов и купились на это». В другом интервью того же года он задал вопрос, столь мучивший Сонтаг: «Почему же людям проще поверить, когда им говорят, что они сами виноваты в своём недуге, чем смириться с неизбежным хаосом неизлечимой болезни?»

Далее, о болезни и смерти поэтессы и писательницы Кэти Акер. Это уже не кинодраматургия, это уже наши с вами реалии:

Акер отказалась от лучевой и химиотерапии, хоть и знала точно, что мастэктомия не справилась со всеми раковыми клетками. Она верила, что лимфоузлы – это фильтр тела и раковые клетки скапливаются там не потому, что размножаются, а потому, что покидают его. Как и Кэрол в «Безопасности», она отошла от традиционной медицины и возложила надежды на свиту альтернативных целителей, двоих из которых позже осудили за медицинское мошенничество (её акупунктурист отказался её лечить, сказав, что иглоукалывание не поможет при раке). Она оборвала общение с друзьями, не согласными с её решениями. К своему хирургу она больше не обращалась.
Среди прочих её консультировала Джорджина Ричи, целительница, аттестованная по системе Луизы Хэй. На одном из сеансов регрессии прошлой жизни она сообщила Акер, что её мать пыталась сделать аборт. Залог здоровья, сказала она, – это прощение, ей нужно простить себя. По заветам Райха она внушала Акер, что болезнь – это травма, закупорка, вызванная шрамами прошлого. «Здоровый человек – это тот, – говорила она, – кто может сказать: „Шрамы прошлого не могут помешать мне делать то, что мне нужно делать сегодня“». Она заставила Акер сидеть на полу, вцепившись в плюшевую свинью; её тело одеревенело, объятое воспоминаниями о лишённом любви младенчестве.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив