А у вас болит голова?

valkiriarf — 19.04.2020 Оливер Сакс в автобиографии пишет о первых годах своей клинической практики: “У одного из моих пациентов, молодого человека, каждое воскресенье была головная боль, сопровождавшаяся тошнотой. Он описал мерцающие зигзаги, которые появлялись у него в глазах перед началом приступа, и я легко поставил диагноз – классическая мигрень. Я сказал ему, что есть средство от этой болезни и что он, как только увидит зигзаги, должен положить под язык таблетку эрготамина – это предотвратит приступ.




Через неделю молодой человек с волнением в голосе позвонил мне. Таблетка сработала, головная боль не появилась.

– Да благословит вас Господь, доктор! – сказал молодой человек.

«Черт! – произнес я про себя. – А медицина-то вещь довольно простая!»

В следующие выходные я ничего не слышал об этом пациенте и, желая узнать, как у него дела, сам ему позвонил. Он сообщил мне достаточно вялым голосом, что таблетка вновь сработала, а затем произнес вещь странную и неожиданную: ему скучно! Все последние пятнадцать лет каждое воскресенье он посвящал своей мигрени – к нему приезжала его семья, он был центром всеобщего внимания. Теперь же ничего не было, и как же ему всего этого не хватало!

А через неделю позвонила сестра этого молодого человека и с ужасом рассказала, что у брата был сильнейший приступ астмы и что ему дали кислород и адреналин. Она, как мне кажется, пыталась дать понять, что именно я виновен в том, что произошло, – я каким-то образом «раскачал лодку».

На следующий день я навестил больного, и он рассказал, что в детстве мучился приступами астмы, которая затем была «вытеснена» мигренью. Я же не учел эту очень важную часть его истории, обратившись только к текущей симптоматике.

– Мы можем дать вам лекарство против астмы, – предложил я.

– Нет, – покачал он головой, – мне нужно другое…

Потом подумал и спросил:
– Наверное, для меня это необходимо – болеть по воскресеньям. Как вы думаете?

Слова его застали меня врасплох, но я нашелся:
– Давайте обсудим.

Два последующих месяца мы изучали причины этой его странной потребности – быть больным в воскресенье. По мере нашего продвижения вперед мигрени становились все менее докучливыми, а к концу и вообще исчезли. Для меня этот случай был примером того, как бессознательные мотивы могут иногда провоцировать физиологические процессы, а человек оказывается неспособным увидеть свое заболевание или его лечение на фоне более широкого контекста – всей своей жизни и ее составляющих.

Еще одним пациентом в клинике, занимавшейся лечением головных болей, был молодой математик, у которого по воскресеньям также бывали мигрени. В среду он становился раздражительным и начинал нервничать, в четверг состояние его еще ухудшалось, в пятницу он уже не мог работать. В субботу он испытывал настоящие муки, а в воскресенье молодого человека поражала ужасная мигрень. После полудня мигрень уходила, и больной по ее уходу либо обливался потом, либо изливал из себя целые пинты бледной мочи.

Все это напоминало катарсис – как на эмоциональном, так и на физиологическом уровне. Как только мигрень и связанное с ней напряжение исчезали, мой пациент чувствовал себя обновленным и освежившимся, спокойным и готовым к творчеству: в воскресный вечер, а потом в понедельник и вторник он был способен к решению сложнейших математических задач. Потом вновь возвращались раздраженность и беспокойство.

Когда я нашел для этого человека адекватное лекарственное средство, то излечил его не только от мигрени, но и от математического дара, разрушив этот странный недельный цикл, где на смену болезни и страданию приходили отменное здоровье и мощная креативность. Ни один больной мигренью не похож на другого, каждый из них необычен и неординарен. Работа с такого рода больными стала для меня настоящей школой в медицине”.

Клиника специализировалась на лечении головной боли, и на основе опыта работы с такими пациентами Сакс написал свою первую книгу, “Мигрень”, блестящую как по форме, так и по содержанию. Издание, которое читал я, заканчивается фразой: “мигрень открывает нам не только тайны организации нейронов, но и показывает творящее сердце самой природы”. И это не фигура речи, данная мысль действительно раскрывается в книге (пусть скучное название не вводит в заблуждение).

Примечательно, что руководитель клиники, Фридман, когда Сакс показал рукопись, был категорически против публикации, буквально пришел в ярость и даже состряпал разгромную рецензию от якобы крупного специалиста по мигреням, инкогнито. Перед Саксом встал выбор: забыть о рукописи либо потерять работу, причем не только в этой клинике, но и во многих других (начальник обещал выписать волчий билет). Спасибо судьбе, что Сакс сделал правильный выбор.

Позже он узнал любопытный факт:

“Когда «Мигрень» вышла в свет, я получил несколько писем от озадаченных коллег: они спрашивали, почему ранние версии нескольких глав я выпустил под псевдонимом А. П. Фридман. Я ответил на письма, сообщив, что ничего подобного не делал, а за разъяснениями они должны обратиться в Нью-Йорк, к доктору Фридману. Фридман самым дурацким образом делал ставку на то, что я не опубликую книгу; когда же я ее опубликовал, он, вероятно, понял, что попался на собственную удочку. Я ни слова ему не сказал и никогда с ним не встречался”.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив