A Man Could Stand Up, краткое содержание романа, часть Ⅰ - Ⅱ.

sherlock_series — 26.09.2012 Дорогие друзья, свершилось чудо - я нашла самоотверженного помощника. Этот пост был написан совместно с внимательной и отзывчивой andy_zh.
Действие романа происходит на союзническом фронте и во время Дня Перемирия, символом которого являются алые маки.

In Flanders Fields

In Flanders Fields the poppies blow
Between the crosses row on row
That mark our place and in the sky
The larks still bravely singing, fly
Scarce heard amid the guns below.

We are the Dead. Short days ago
We lived, felt dawn, saw sunset glow,
Loved and were loved, and now we lie
In Flanders Fields.




Часть первая
Глава 1.


11 ноября 1918 года – настал долгожданный День Перемирия. Миллионы людей мечтали о нем.
Сейчас около 11 утра, Валентина в школе, занята своими обязанностями. Её мать здорова, брат цел и невредим, но девушку снедают тревоги. Её подзывают к телефону. Плохая связь, усугубленная праздничным гулом на улицах, не дает расслышать абонента. Постепенно выясняется, что это леди Макмастер, бывшая миссис Эдит Дюшаман, от дружбы с которой давно не осталось и следа. Однако, хорошо известно, что Этель готова пойти на всё ради собственной выгоды. Что же на этот раз ей понадобилось от Валентины?
Супруги Макмастер достигли достойного положения в обществе. Эдит Этель всячески стремится подчеркнуть свою утонченность и значительность. Её титулованный муж – сэр Винсент ныне занимает должность главного секретаря департамента статистики, он автор нескольких десятков критических монографий. Однако, возвышенная чета не имеет собственного мнения ни по одному вопросу, книги Винсента целиком состоят из компиляций и заимствований. Эдит не отстает от супруга – у неё есть скудный набор цитат на все случаи жизни: Россетти для выражения любви, Браунинг для оптимизма, Уолтер Сэвидж Лэндор, чтобы изредка блеснуть знанием эзотерической прозы, и неизменный Томас Карлейль для разных торжественных моментов.

Валентина говорит с бывшей подругой в пренебрежительном тоне. Возможно, Эдит решилась изменить своему поднадоевшему супругу и опять хочет использовать девушку в качестве алиби-прикрытия? Леди Макмастер взахлеб жалуется на то, что муж перегружен изысканно интеллектуальной работой критика - того гляди заработает нервный срыв. Валентина недоумевает, уж не решили ли у неё проконсультироваться на счет комплекса физических упражнений для разгрузки нервной системы неутомимого труженика. Нет, основная причина тревоги Эдит – ссуда на три тысячи двести фунтов, что была одолжена Винсенту одним человеком. Этот человек, к плохо скрываемому неудовольствию супругов, целёхонек вернулся с фронта, разорен и даже не имеет мебели. А ведь когда-то, именно она - отзывчивая Этель, свела девушку с этим мужчиной и теперь нуждается в ответной услуге по урегулированию денежной проблемы. И Валентина внезапно понимает, о ком идет речь.

Начальство обеспокоено возможным излишним проявлением радости в такой день со стороны учениц, они будущие матери Англии – за ними нужен глаз да глаз. Мисс Ванноп просят тщательно контролировать дисциплину вверенных ей девочек. Валентина недоумевает, почему все не могут отдаться ликованию в час триумфа. Непосредственную человеческую радость не удержать в рамках безжизненного формального законодательства и свода приличий.

Валентине совсем скоро исполнится двадцать четыре года, она свежа и чиста как стеклышко – 150 сантиметров ростом в гимнастических туфлях. Никто никогда не предлагал ей выйти замуж. Возможно, причиной этому была её исключительная чистота, её никогда даже не пытались соблазнить! Возможно, Валентина никогда так и не вступит в брак, и её никогда не соблазнят. Но сейчас, черт возьми, она хочет ликовать и веселиться! Открыть рот и испускать вопли кокни, данные ей по праву рождения, быть свободной, независимой!

Глава 2.

Глава посвящена размышлениям и воспоминаниям Валентины. Все это время девушка сознательно гнала от себя любые мысли о Титженсе, не позволяла себе даже вспомнить его имя, в разговорах с собственной матерью называя друга семьи официально по фамилии. Находилась, давайте обозначим это именно так, в «состоянии анабиоза»-'state of suspended animation'. Прошло два года со дня их расставания, Кристофер не написал девушке ни строчки. Это явилось настоящим ударом для Валентины и оскорбило её, мысль об оскорблении была внушена заботливой Эдит Этель, которая и укрепила девушку в мучительных раздумьях. А сейчас чувства прорвали плотину контроля и ошеломили юную Валентину.
При первой встрече с Кристофером стояло жаркое лето, ещё не скошенная трава высоко колыхалась, когда они вдвоем шли по полю. Пусть это будет 1 июля, да - 1 июля 1912 года. Валентина вспоминает почти состоявшийся поцелуй в лунной мгле. Размышляет о том, что было бы слишком безнравственно дать себя поцеловать женатому человеку в эту волшебную ночь, вспоминает всю историю с катастрофой, и то - как Титженс спас ей жизнь, удержав лошадь; и все последующие сплетни. Какой он хороший, честный, простой человек - как принц-консорт Альберт! Искушать подобного человека недопустимо, это подобно стрельбе по ручным голубям. А ведь у него была жена, роскошная высокомерная красавица, чьи изображения неизменно украшали светскую хронику.

Так продолжалось до августа 1914 года, потом началась война с её беспощадным круговоротом. Валентина сердцем чувствовала, что Кристофер нуждается в её поддержке, когда они сидели бок о бок у чайного столика на Пятницах Макмастера. Тогда они могли просто беседовать друг с другом….о долге и несправедливости войны. Ведь она была единственной душой во всем мире, с кем Титженс мог поговорить! Была ему самой родной и близкой.

Валентине очень больно: всё это время он ей не писал, что для девушки сродни оскорблению, она думает, не было ли всё только игрой, были ли у него любовницы за эти два года. Внезапно острая догадка пронзает её сознание. Кристофер не просил Этель позвонить ей, да и он сам тоже не позвонил, наверное, он в ней больше не нуждается. Валентина в гневе ломает телефон, чтобы отрезать путь к искушению - позвонить леди Макмастер и униженно выспросить все про Титженса. Кроме того, это бы создало повод для участия Эдит Этель в данной ситуации, что недопустимо.

У Валентины земное, практичное сознание, как она считает, без особой романтики. Она привыкла повелевать своими чувствами и мыслями и строго приказывает себе: «Держись стойко и сохраняй спокойствие!» Маленький солдат призывает всё своё мужество.

Глава 3.

Валентина спешит поговорить с главой школы о звонке леди Макмастер. Проходя по коридору с готическими окнами, она замечает одну всхлипывающую пятнадцатилетнюю ученицу. Девушка признается, что позавчера был убит её двоюродный брат, незадолго до смерти он отдал ей своего щенка. Валентина хорошо знакома с личным делом ученицы и прекрасно осведомлена, что у той нет никаких двоюродных братьев. Значит, это возлюбленный. Валентина советует девушке представить, что у неё, наоборот, радость – только что кто-то вернулся с фронта. Это поможет той выглядеть привлекательнее. Мысленно Валентина взмолилась, чтобы она сама смогла сегодня выглядеть привлекательно.

Начальница школы старая дева мисс Уанострокт сидит за своим столом, на котором стоят две скромные искусственные гвоздики. Мисс Уанострокт, как и все классные дамы, несколько истощена: примета затяжной войны – все уже давно плохо питаются. Валентина крайне взволнована, входя, она неожиданно произносит фразу с цитатой из стихотворения П.Б.Шелли: «Я не хотела вас побеспокоить, но «дух, чудесным образом, привел меня сюда…»

Девушка не знает с чего начать разговор, она так мало знает о мужчинах, но и в женской психологии совсем не разбирается.

Никогда прежде не было подобного дня – перемирие! Все ошарашены шумом, бурлением толп народа, улицы города переполнены ликующими людьми, гул проникает сквозь степенные стены школы. Валентина чувствует себя в Лондоне как рябчик среди вереска, глядя на две искусственные гвоздички неестественно розового цвета, она старается представить себя в тихом пригороде и успокоить нервы. А взволновали её детали звонка Эдит, которая перед тем как подозвать девушку, долго о чем - то говорила с её начальницей. Конечно, подлая миссис Макмастер уже успела насплетничать начальнице про подчиненную, а та преподает физическую подготовку невинным девочкам – репутация учительницы должна быть безупречна.
Валентина рассказывает мисс Уанострокт свою жизнь, начиная от работы служанкой, защищает себя, начальница поражена, сколько девушке из хорошей семьи пришлось вынести. Никто не собирается увольнять молодую учительницу. К тому же, мисс Уанострокт горячая почитательница памяти покойного мистера Ваннопа – блестящего ученого, она даже была в него тайно влюблена. Но Валентине все равно, она решила покинуть школу. Она должна изменить свою жизнь! Эдит Этель успела даже перемыть косточки Сильвии, та отказалась посещать Литературные Пятницы и перестала быть полезна Макмастерам. Что характерно, Валентина сначала начинает защищать репутацию Сильвии, но потом думает: «что мне Гекуба?»

Самая главная новость – по слухам, Титженс не в себе и без копейки денег, а его жена живет в своё удовольствие. Его старший брат тяжело болен, сожительница брата недавно подверглась операции. Можно ли пристроить Кристофера в какой-нибудь специализированный военный санаторий? Кто будет о нём заботиться?
И Валентина выпаливает одно только слово: «Я!»



Часть вторая
Глава 1.

Глава 1 и 2 второй части книги представляют собой не «поток», а временами даже «град», извините, сознания Титженса. Эту часть романа особенно сложно привести к логическому знаменателю.

В феврале 1918 года, предположительно на день святого Валентина, в одном грузовике трое мужчин вместе ехали на передовую: заместитель командир Ⅵ батальона полка Титженс, заведующий транспортным снабжением офицер Маккекни и майор Пэроун. Маккекни сам должен был занять место заместителя командира, это его родной батальон, там все свои – и бойцы, и полковник Билл. Призер латинист в гневе, он заявляет, что Кристофер не настоящий кадровый военный, он из милицейских войск – это не вызывает уважение у бойцов в траншеях. Проклинает новые назначения и заранее оплакивает судьбу любимого батальона. Пэроуна снедает страх смерти, и, по странной прихоти судьбы, Титженс вынужден его успокаивать. Война состоит не только из боёв, но и из мучительного постоянного ожидания, когда само время, кажется, застывает в образе кровавой смерти.
Но, по странной милости судьбы, Пэроуну не пришлось ждать. Очень скоро он был убит и умер с улыбкой, которая столь редко озаряла его лицо при жизни; скорее, майор всегда был суетливым и вечно озабоченным человеком.

Это было два месяца назад, сейчас апрель 1918 года.
Война длится слишком долго, все стороны конфликта давно вымотались и устали, немцы дезертируют. Но и хорошее вооружение и более удобная форма все ещё поддерживает Гуннов. (Данное прозвище закрепилось за немецкими солдатами после речи Кайзера Вильгельма Ⅱ, напутствовавшего «пленных не брать, биться как гунны под предводительством Атиллы». Насмешливая кличка прижилась и в русской историографической традиции, ещё до именования немецких солдат Фрицами их называли Гуннами. Этому способствовал и специфический силуэт пикельхельмов, напоминавший шлемы грозных воинов Атиллы, с 1916 года шлемы были заменены на более удобные стальные каски. Английских солдат в первой мировой войне традиционно именовали - Томми).
Немецкие каски намного удобнее и солиднее, союзнические проигрывают им по всем статьям и очень неудобны на практике. По мнению Титженса: Гунны против Томми выглядят как ландскнехты с полотен Гольбейна против участников мьюзик-холла.

Кто же он такой на этой бессмысленной бойне? Он всё тот же Титженс из Гроби, не прибавить, не убавить. Кристофер льстит себя надеждой, что страх смерти, боли, бесчестья, страх того, что ждет нас после смерти, не тревожит его. Болезни тоже не пугают, за исключением ощущения удушья. Престижность всё так же не заботит. Всю войну его преследует только один страх – потерять разум. А что такое мир? Для сержант - майора из Линкольншира слово Мир, например, означает, что можно просто спокойно стоять на холме в полный рост и ничего не бояться.

Титженс - заместитель командира, ему помогают младший лейтенант Аранхуэз, ефрейтор Дакетт, капрал Колли и сержант-майор из Линкольншира, имени которого нам так и не удалось отыскать в тексте.(опять импрессионизм, однако)). Все они довольно миниатюрные и небольшого роста. Кристофер ощущает себя светловолосым Гулливером среди лилипутов.

Ночь. Кристофер несет кипу полковых журналов и книг под градом крошечных артиллерийских снарядов. Полковник безрассудно бесстрашен и последнее время отдает несколько неадекватные приказы. Шипение гранат и взрыв, Титженс падает в траншею, вдруг ему вспоминается родовое гнездо. При свете дня красноватая почва с вкраплениями кремния и розоватой гальки выглядит очень дружелюбно, совсем мирно. Как будто вы охотитесь с ружьем на вересковых пустошах Гроби, подстерегая рябчика.
Но ночью в траншее вы ничего не видите, шумы проносятся подобно чернокрылым ангелам смерти. Вы ничего не можете поделать. Само провидение берет контроль над ситуацией. Вы становитесь заместителем командира собственной души.
Взрывы продолжаются, в свете ракетниц Кристофер видит, как из раскуроченной грязи траншеи торчат чьи-то сапоги – там человек, которого завалило землёй. Надо вытягивать, даже если он уже мертв, вот за это и получают Крест Виктории. Титженс выпрямляется, сам себе он напоминает статую Шекспира, а все шумы вокруг складываются в мелодию оркестра. Крещендо! Должен прибыть герой, и он появляется – это Гунн. Кристофер хладнокровно выхватывает нож, противник сдается. Откопанный солдат мертв. Вот так люди приносятся в жертву жестокой забаве под названием стратегия. В траншее после взрыва вы легко можете быть похоронены заживо, с запечатанным грязью ртом. Но у убитого ещё и прострелены оба глаза, что приводит в ужас маленького Аранхуэза. Если красота будет испорчена, а сам он ослепнет, любимая девушка бросит его, достанется другому парню. А пока она ждет своего воина Аранхуэза, сидя в чайном магазинчике в Бельёль.

Утро. Титженса пугает резкий звук – ложная тревога, это не снайперы, а звук крыльев жаворонка. Кристофер понимает, что ему необходимо попросить у доктора успокоительного. Его нервы расстроены: иногда с призрачным визитом Кристофера навещает убитый 0-9 Морган. А в последнее время ещё мучают кошмарные сны, в которых немецкий солдат несет ему свечу. Идет изматывающая война, а птицы все также вьют гнезда, самки выводят птенцов, самцы кружат в небе, отгоняя наглых соперников и охраняя гнезда. Для солдат жаворонок олицетворяет любовь и доверие к человечеству, удивительный инстинкт, вложенный в маленькую пернатую грудку Создателем. Титженс поправляет, люди для жаворонка просто часть пейзажа, если бы снаряд или плуг приблизился к гнезду, это одинаково побудило бы птицу резко взлететь. Нельзя разбивать бесхитростные заблуждения людей. Кристофер понимает, что выглядит подобно атеисту в глазах товарищей.

Глава 2.

011-Гриффитс репетирует, чтобы устроить вечером импровизированный концерт. Титженс напевает строфы старинной английской песни, положенной на ноты композитором Томасом (sic!) Фордом. (По ссылке можно послушать). В его сознании мелькает первый слог имени Вал- , и возникает ощущение блаженного спокойствия. Музицирующий солдат распространяет атмосферу 17 столетия, почитаемого Кристофером в качестве золотого века культуры. Может быть, солдат сумеет сохранить собственную жизнь, в качестве награды за хороший вкус.
Титженс вспоминает благословенную культуру 17 века: Генри Воган, Ричард Крэшо, Джордж Герберт, Джон Донн. Волшебные строки «Sweet day so cool, so calm, so bright, the bridal of the earth and sky»!...Богом клянусь, так оно и было!
Даже разодетый как попугай генерал Кампион цитировал «К робкой возлюбленной» Эндрю Марвелла (см прошлый пересказ). Кристофера вдруг посещает странная идея: вот, он мертв, и прекрасная вдова Сильвия под вуалью из черного крепа может скоро вновь отправиться к алтарю уже с генералом. На фронте привыкаешь к непредсказуемости.

Что такое неизменные ценности? Тихие поля, англиканская святость, точность мышления, живые изгороди с бревенчатыми столбами, бесконечные пахотные угодья, что тянутся вдоль склонов. Родная земля.

Рвутся гранаты Миллса, через десять минут немцы будут здесь. Титженс приказывает приготовиться для отражения атаки. Чтобы подбодрить людей, он спрашивает, доводилось ли им слышать пение знаменитого комедианта Чарльза Коборна и обещает каждому на День подарков подарить билет в Друри-Лейн. Напоминание о простых радостях приятно бойцам, вносит спокойствие в души и вселяет надежду. Сержант говорит, что дух армии во многом зависит от того, насколько достойные офицеры там служат.

Подходит Маккекни и просит отойти в сторону для разговора. На голове безумного Маккекни фуражка вместо защитной каски. Титженс его предостерегает, тот возражает, что не должен исполнять его команды, как сослуживец только осмелился. Маккекни выглядит очень женственно, война выпятила в нем именно такие качества: плаксивый, обиженно женственный, он упрекает Кристофера за то, что случилось с полковником Биллом. Полковник допился до белой горячки. Доктор обещал не распространяться о его расстройстве, но пациент отказывается принимать таблетки и испытывает похмелье от излишне выпитого самогона, разъяренный врач обещает доложить Бригаде. Маккекни просит не сообщать Бригаде, он закадычный друг полковника. Раньше Билл тоже был способен под влиянием выпитого на неконтролируемые поступки, отказался, например, подчинится вышестоящему приказу о непременном участии батальона в согласованном отступлении армейского корпуса.
Титженс считает полковника отличным парнем. У того крючковатый нос, пронзительный взгляд бесцветных глаз, необычайно розовый оттенок кожи и усы, которые соединяются под носом подобно двум кисточкам из барсучьего волоса. Если бы Билл не хмурил лоб, то был бы очень привлекателен. Он настоящий кадровый военный.
Маккекни восклицает в ужасе: "какая насмешка судьбы, чем все вынуждены заниматься!" Титженс приводит в ответ немного неточную латинскую фразу «Vos mellificatis apes». Честолюбивый Маккекни с мрачным презрением заключает, что Кристофер плохой латинист

Титженс надеется, что обойдется без стрейфа – артобстрела с бреющего полета, у немцев даже вошла в обиход крылатая фраза Gott strafe England-«Боже, покарай Англию». Кристофер никогда раньше не был в ситуации, вынуждающей принять на себя единоличное командование целым батальоном. Он всегда считался скорее зрителем, и сейчас чувствует себя пассажиром, внезапно взявшим ответственность за локомотив, в то время как машинист вышел промочить горло.

Глава 3.

Итак, проблема: командующий батальоном полковник серьезно болен. У Билла рак, но он это тщательно ото всех скрывает и отказывается принимать таблетки – из опасения ухудшить свое состояние. Что является нарушением субординации: в случае болезни военный любого ранга обязан подчиняться доктору, тела солдат принадлежат Короне. Всё осложняется тем, что полковник недолюбливает Титженса, а тот, напротив, уважает командира за способности руководителя. Солдаты батальона отлично вышколены и во время артобстрела сохраняют спокойствие, сосредотачиваясь на точности следования приказам. Это повышает эффективность действий и заглушает страх, вселяя в бойцов уверенность в том, что провидение их пощадит – ведь они хорошо исполняют свой долг.
В результате, потери батальона значительно меньше, чем у других воинских частей на этой линии фронта, и даже выдерживают сравнение с потерями батальонов, расположенных в менее опасных местах.
Именно благодаря столь высоким показателям, бригадой было принято решение о переброске Ⅵ батальона на самый опасный участок линии фронта, где идут наиболее ожесточенные сражения. Сейчас армия отступает и очень скоро может быть оттеснена к Северному морю, как только ветер сменится на восточный. Гунны при наступлении используют газовую завесу, поэтому атакуют только тогда, когда ветер дует в сторону противника.

Титженсу ненавистна ситуация, в которую он попал: необходимость единолично вершить судьбу несчастного полковника и постоянно поддерживать боевой дух солдат. Но это неизбежно, и он справится. Кристофер рекомендует отправить командира в отпуск по болезни на несколько месяцев.
Маккекни считает, что Титженс решил присвоить плоды трудов полковника, его славу и заработок, который на данный момент составляет около 250 фунтов. Если обвинить полковника в алкоголизме и отправить под арест – на его место пришлют другого военного, которому и достанется оклад. А если Кристофер примет на себя командование, он сможет сам заработать эту сумму. Маккекни во всем видит только корыстный интерес.
Титженс вдруг осознает, что, в конце концов, он имеет полное право заработать 250 фунтов - будет на что жить с Валентиной после окончания войны.
Но от подобного разговора Кристофер чувствует себя физически замаранным, ему едва удается подавить импульс и отказаться от денег. Но он сдерживает себя – это просто паника, с которой необходимо бороться.
Титженс размышляет о странной ситуации – в обществе не принято, чтобы джентльмены в поте лица зарабатывали деньги. Господа не работают. Они просто достойно существуют подобно лилиям, наполняя воздух своим благородным ароматом. Деньги сами приходят к ним как воздух сквозь лепестки и листву. Для него подобные стереотипы рухнули.
Разговор окончен, теперь у Кристофера есть все полномочия, и он приказывает Маккекни отправляться в штаб дивизии, к которой тот прикреплен, и больше не появляться в батальоне. После ухода безумного сослуживца под командованием остаются вполне достойные ребята.
Перед уходом Маккекни потрясает потрепанным конвертом с тем самым сонетом, печать не тронута; когда придет время, невменяемый офицер готов завершить соревнование. Титженс терпеть не может любые соревнования, из всех видов спорта он предпочитает теннис, но лишь в хорошей компании, которую не так просто найти. Вся затея с сонетом кажется ему нелепой и унизительной. Он написал тогда строфы, чтобы отвлечься от проблем с Сильвией. Кроме того, постепенно выясняется, что Маккекни весьма посредственный знаток латыни. А вот Валентина в споре о поэзии Катулла легко положила его, Титженса, на обе лопатки.
Напоследок офицер сообщает, что армия переходит под командование генерала Кампиона. А введение единого французского командования означает возможность получить подкрепление и предвещает скорое окончание войны.

Человек способен выстоять.

The selfish, they're all standing in line
Faithing and hoping to buy themselves time
Me, I figure as each breath goes by
I only own my mind

The North is to South what the clock is to time
There's east and there's west and there's everywhere life
I know I was born and I know that I'll die
The in between is mine
I am mine




The ocean is full 'cause everyone's crying
The full moon is looking for friends at hightide
The sorrow grows bigger when the sorrow's denied
I only know my mind
I am mine

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив