No More Parades - краткое содержание романа, часть Ⅱ - Ⅲ.

sherlock_series — 19.09.2012 Дорогие друзья, читая продолжение пересказа, обращайте, пожалуйста, внимание на саму структуру романа, в которой проводятся параллели с христианскими образами и символами. Мне кажется, что это крайне важно для понимания книги и образа Кристофера Титженса.




Часть вторая
Глава 2.

Прием в честь подписания соглашения о помолвке полковника Левина и мадемуазель де Байи. «Укрепления Антанты», как надеялся генерал, не произошло: англичане сгрудились на одной стороне салона, французы на другой. Генерал просит Титженса умиротворить раздраженную герцогиню, которая отказывается подписать в качестве свидетеля брачное соглашение из-за повышения англичанами цен на уголь. Происходящее напоминает Сильвии картины Хогарта, настолько всё пронизано сатирой на общество.

Герцогиня владеет тепличными оранжереями, англичане взвинтили цены на уголь, ей сложно содержать свои печи. Титженс все улаживает, он бегло говорит на старо-французском языке с сильным английским акцентом. Сильвия поражена, она не знала, что муж так хорошо владеет французским, сама она тоже прекрасно знает язык. Изысканная речь мужа напомнила ей Шатобриана. Он делает царский подарок, обещает герцогине, что благодаря связям его брата Марка ей продадут уголь по цене на август 1914 года (самая низкая цена).

Сильвия, полная решимости уничтожить Титженса, заявляет генералу, что её муж социалист, Кампион ошарашен. Это его единственный крестник, сын лучшего друга, упомянутый в его завещании как наследник. Он припоминает «соблазненную и покинутую» малютку Ванноп, теперь ясно, что социалист способен на все. Старый генерал требует доказательств принадлежности Кристофера к данной организации. Сильвия говорит, что Гроби отписан ребенку, отказ от собственности – признак социалиста. Доверчивый Кампион в ужасе соглашается, для него это личное горе, он очень любит крестника. Он припоминает идею об уничтожении больных детей, о которой тоже слышал от Сильвии. В довершении всего миссис Титженс добавляет, что её муж собирается подражать Иисусу Христу. Кампион полагает, что от фронтовых испытаний рассудок Кристофера помутился, необходимо срочно убрать его из армии. Титженс подходит к ним, но генерал отталкивает его и уходит прочь.

Вечер того же дня. Новоиспеченный второй лейтенант Каули, бывший ранее сержант-майором, празднует в отеле получение офицерского чина. У него необычайно доброе сердце, да и вид добродушный, он напоминает торговца со свежим цветом лица и усами, как у пожилого моржа. Каули обожает Титженса, и расхваливает его перед Сильвией. Во всем этом одержимой женщине чудится только одно: если раньше у неё была только одна соперница - крошка Ванноп, то теперь благоверный "изменяет" ей с целым батальоном! Красавицу только раздражают должностные обязанности Кристофера, ведь всё его внимание и силы должны быть прикованы только к её неотразимой персоне.

Миссис Титженс от близости мужа теряет голову, она твердит сама себе, что это чисто сексуальная страсть. Мысленно молит Бога избавить её от этого, но потом опять начинает выдумывать козни против Кристофера и просит Пресвятую Деву, чтобы супруг сегодня ей овладел, в противном случае, она никогда больше не позволит ему увидеть ребенка. Произносит слово: «Паддингтон!», оно и медальон все решили в расставании. Сейчас ранняя зима, тогда был август. При звуках этого слова Титженс бледнеет как полотно, кажется, что он сейчас упадет в обморок.

Ради провокации Сильвия цитирует строчку Ah me, the dawn, the dawn, it comes too soon!....она говорит, что так молвят любовники на ложе и интересуется, кто был поэтом. Бедняга Каули краснеет до самых корней волос. Титженс спокойно отвечает, что это похоже на средневековую поэзию Даниэля Арно.

Миссис Титженс бьёт дрожь, она открывает пудреницу и смотрится в маленькое зеркальце (да, то самое зеркальце появилось, наконец, в книге). Это очень изысканная позолоченная вещица, с маленьким, подобным цветку незабудки (незабудки!) голубым камушком в центре. Подарок Дрейка. Она взяла её с собой из дерзости, а сейчас ей это кажется дурным предзнаменованием. Сильвия поражается своей необычайной бледности, готовой поспорить с алебастром могил в монастыре.

Миссис Титженс часто ведет воображаемые разговоры с отцом Консетт, который сейчас на небесах, считает его святым и мучеником. Отца Консетт повесили только за то, что он выслушал исповедь повстанцев, за день до того как тех схватили. В такие моменты Сильвия почти сходит с ума, ей кажется, что она девочка в классной комнате, и это урок; или переносится в немецкую лечебницу в Лобшайде и перебирает реальные детали разговора, мысленно прибавляя воображаемые.
Сознание Сильвии временами мутится, в курительной комнате отеля она заключает мысленный фантастический пакт с отцом Консетт - если в течение десяти минут войдет хоть один достойный мужчина, она бросит мучить Титженса. Десять минут прошли, а ни одного достойного мужчины не появилось. Одержимая женщина почитает это знамением и решительно сжимает руки – что же, значит она теперь в состоянии войны с небесными силами, готовая на всё!

Сильвия вспоминает, как с наслаждением выпорола белого толстого бульдога, последнего из потомства, представляя, что это муж, такой же толстый и неповоротливый. По роковой случайности, воришки отравили собаку свинцовым суриком, ночью пёс ушел умирать под куст, утром его нашли. Вспоминает хладный труп несчастного окоченевшего бульдога, сравнивая его с Кристофером, последним из Гроби. Подчас ей кажется, что она сходит с ума. Но Сильвия припоминает, что муж как-то признавался ей в том, что иногда усталость зрительных нервов приводила к оптическому обману - он видел призрак женщины, одетой по моде 18 века. Миссис Титженс благодарит Бога, что у неё есть мудрый супруг, способный все объяснить и клянется сама себе, что никогда его не отпустит.

Жена привезла Титженсу письма, которые тайком сама ревниво прочитала. Марк пишет, что не будет препятствовать тому, чтобы Сильвия и Майкл жили в Гроби, согласен с требованием по увеличению денежных средств на содержание поместья. Он презирает Сильвию, но радуется, что за Гроби будет надлежащий уход – миссис Сэттертуэйт будет жить вместе с дочерью, а у пожилой леди хорошая голова на плечах. Родовому гнезду это пойдет на пользу. Марк понимает, что брат вынужден был бежать от кошачьего воя сплетников, даже такой ценой. Пишет, что несколько раз видел Валентину, она всегда очень бледна. Интересуется, почему Кристофер не пишет Ваннопам. Марк сообщает, что ему предложили титул баронета, но он отказался, так как после его смерти титул перейдет к Кристоферу, и его жена автоматически тоже его получит. Блудница титула наследовать не должна. И добавляет со странной заботой, что если бы брат решился на развод, он не был бы против получения титула для Валентины. В качестве компенсации за отказ от титула, Марк хочет попросить рыцарство.

Ретроспекция:
Осенью блистательная миссис Титженс сходила тайком поглядеть на скромное жилище Ваннопов, поразившись его убогости и неприглядности. Также она нанесла деловой визит Марку во время завтрака. Старший брат живет возле Сент-Джеймсского парка, он как минимум миллионер, но экономит; часто придерживается старомодных идей: например, необходимо просушить влажную газету перед тем, как её читать, в противном случае - недолго и простуду подхватить. Выслушав гостью, Марк совершенно безэмоционально говорит, что не против того, чтобы она с ребенком жила в Гроби, но должно спросить разрешение у Кристофера. Сильвия опять заводит любимую пластинку про незаконнорожденного ребенка мисс Ванноп, на что Марк спокойно ей ответствует, что тогда её супруг, возможно, захочет жить в фамильном поместье вместе с Валентиной. Сильвия уходит практически в шоке, к тому же, ещё с утра власти Руана известили её телеграммой, что муж в больнице с лёгочным заболеванием, но миссис Титженс подозревает, что худшее как всегда скрывают.

Мы возвращаемся в Руанский отель, где заканчивается вечер празднования офицерского чина Каули. Титженс пишет документ, где предлагает не именовать колониальные войска призывниками, так как это усложняет дело. К нему подходит санитар и просит подписать разрешение на временное увольнение, он хочет жениться. Кристофер вздыхает и советует, чтобы молодой человек спросил у своих женатых друзей, что за тяжесть – брак. Потом дарит новоиспеченному жениху немного денег, наказав тратить их разумно. С Маккекни приключился очередной припадок, и он в полном беспамятстве покинул лагерь. Титженс хочет отправиться на поиски, но Сильвия возражает, муж не может покинуть её сейчас, это оскорбительно. Усиливается шум воздушного налета. Кристоферу приносят срочное письмо от герцогини, опять проблемы с углем. Сильвия вскрикивает, ей померещилось, будто это письмо от мисс Ванноп. Она грозит мужу, что если того убьют, она прикажет спилить Дерево Гроби – гигантский кедр в юго-западном углу поместья. Титженс морщится, и Сильвия понимает, что удар, наконец, достиг цели - деревянное лицо супруга содрогнулось.

Титженс объясняет жене, что здесь работают только те, кто по состоянию здоровья непригоден для передовой, вот почему ей так и не удалось увидеть хотя бы одного достойного, представительного мужчину - Диоген со своим фонарем, и тот бы не нашел. Сильвия почти плачет, она говорит, что Кристофер мог бы занять высокую должность и спокойно остаться в Англии, там его интеллектуальные таланты нужнее. Продолжается чехарда с приказами, отрядам предписывается быть готовыми к отправлению на передовую, а следующее распоряжение отменяет предыдущее.

Каули вспоминает, как во время афганской компании (он был на семи войнах) жена написала ему, что у их дочери корь, и он мог думать только об этом под огнем траншей. Говорит, что Титженс бережно хранит фотографию сына, значит, он помнит о жене и ребенке. Каули напоминает Сильвии отца Консетт с его мягкой любовью и мудростью. Она вспоминает, как Майкл болел корью в доме сестры мужа, и они совместно с Кристофером хлопотали над больным ребенком. Сильвии раньше казалось, что война это - игра, в которую играют школьники-мужчины. И вот она оказалась в самом чреве этой уродливой заварушки. Власти устраивают ради собственной выгоды кровавую резню миллионов, а потом лицемерно оплакивают смерть одного человека.

Шум налета продолжает усиливаться, под гул и визг рвущихся снарядов из уст Сильвии вырываются богохульства. Миссис Титженс флиртует со старым генералом О'Хара, он крайне польщен. Неожиданно супруг приглашает её на танец, звучит «Грот Венеры» - музыка финала оперы Рихарда Вагнера «Тангейзер». Сильвия в златотканном платье, с волосами, также подобными золотистой ткани и прихотливо увитыми в косы, льнет к супругу. Красавица почти целует мужа, и ей кажется, что его губы отвечают. Она сравнивает себя с Венерой, мужа с Тангейзером, а Валентину с Елизаветой. Супруги удаляются в номер для разговора. ( Добавлю, извините, собственные соображения. Сильвия проводит параллели с "Тангейзером", совершенно упуская из виду то - что сухой посох процвёл! Молитвы чистой любви были услышаны Богом. Сравним это с расцветшим жезлом/плодоносной ветвью Святого Кристофера/Христофора ).




Часть третья
Глава 1.

Утро. Генерал заходит в скромную контору походного офиса Титженса (где последний спит, сидя за столом), будит его и тривиально спрашивает, почему в его подразделении нет огнетушителей. Потом велит ему надеть портупею и приготовиться к инспекции походной кухни. Титженс возражает, он не может - он под арестом. Генерал повторяет приказ, Титженс выходит на улицу, сопровождаемый Левиным. Титженсу кажется, что он в Чистилище. Он идет в казарму бриться, руки плохо слушаются, в зеркале он видит практически совершенно седого человека, но внушает себе, что ещё не слишком изнурен. Хотя не спал почти две ночи из-за неразберихи с приказами. Однако, только отряд Титженса сумел выйти на передовую этим утром, несмотря ни на что - он самый лучший и дальновидный командир. Маккекни вернулся, Кристофер имеет право строго наказать его за самовольную отлучку из лагеря. Но Титженс велел ему взять на себя командование дивизионом, пока сам был под арестом. Если бы не заступничество генерала и Титженса, Маккекни давно бы был в сумасшедшем доме. Левин берет Кристофера под руку, тому это не слишком приятно, но он понимает необходимость - он едва стоит на ногах. Мы узнаем, наконец, что же произошло.
Титженс пытался остановить внезапное вторжение генерала О' Хара в спальню жены, велел ему убираться прочь, пригрозив арестом, даже будучи младшим по званию. Он выполнял свой долг. По косвенным уликам он понимает, что Левин знает даже про дверную ручку, которая внезапно повернулась, и что Сильвия даже не обернулась, а видела все в отражении зеркала туалетного столика. Оказывается, Кристофер, под влиянием недосыпа и перегрузок, разговаривал во сне. Левин говорит, что Титженс во сне все время твердил «мисс Ванноп», и удивляется тому, что капитан даже бессознательно обращается к ней в столь сдержанной викторианской манере; ведь их отношения для всех уже не секрет. Это было завораживающее зрелище, Кристофер дремал, сидя за столом, будто собирался писать письмо, и повторял имя – мисс Ванноп. Генерал, подобно хитрой сороке, склонил голову на бок и слушал эту речь, а потом вышел радостный из казармы. Оказывается, капитан подробно объяснял Валентине, почему решился на развод.

Левин честно признался, что генерал подослал его выведать правду. Кампион сам себе не доверяет, он понимает, что разговор с Сильвией ничего не даст, она обведет его вокруг пальца. Вся ситуация разрывает старику сердце, ведь он крайне привязан к обоим супругам. Кроме того, некий Майор Тёрстон открыл генералу глаза на поведение Сильвии, рассказал, как она с любовником развлекалась во Франции. Титженс замечает, что генерал, которому недавно исполнилось шестдесят лет, наконец-то, начал умнеть.
В спальне был ещё и Потти Пэроун, Левин не осмеливается произнести его имя, начинает и, после первого слога Пэ- его речь прерывается.

Итак, супруги отправились в номер примерно в половине второго ночи. Пэроуна Кристофер даже не узнал, тот был не в форме, а в пижаме и халате. Сначала капитан подумал, что это ночной портье пришел, позвать его к телефону, но перепутал номера постояльцев и ошибочно стал ломиться в спальню жены капитана - засим и был выкинут в коридор. Потти позже оправдался тем, что впервые находился в этом отеле и просто искал ванную комнату. Пэроун убежал жаловаться генералу О' Хара. Сказал, что был приглашен в комнату самой Сильвией, и что Титженс - шантажист. Вскоре к ней в спальню ворвался рассерженный и полный подозрений генерал. Титженс едва смог его выставить, тот обвинял капитана в шантаже и настаивал на том, чтобы повидать Сильвию и лично всё проверить. Кристофер вынужден был вытолкать его за дверь, пригрозив арестом за пьянство. В половине четвертого утра генерал О' Хара предъявил жалобу на то, что капитан был пьян и ударил вышестоящего по званию, затем изменил жалобу - пьяный Титженс избил Пэроуна. После всего этого Кристофер пешком дошел до лагеря и в половине пятого утра был там. Убедился, что отряд успешно ушёл на передовую, в семь утра разбудил Маккекни и поручил его заботам батальон и санитарскую. Затем позавтракал в казарме и отправился в свою скромную офисную контору, ожидать дальнейшего развития событий. Титженс готов признать любую вину, надо прикрывать порушенную репутацию Сильвии. Левин в ужасе от такого благородства и самопожертвования. Генерал Кампион джентльмен, он не допустит подобного. Полковник тоже любит капитана и не может того мучить, а расследовать происшествие – его прямая обязанность, он даже готов подать в отставку. Титженс говорит, что жена пригласила Пэроуна не для прелюбодеяния, она знала, что муж будет с ней вместе - а просто ради забавы. Левин переживает, как тяжело будет Кампиону разочароваться в Сильвии. Титженс ответствует, что «больше не будет парадов».
Специально подчеркиваю, что в книге не было никаких чувственных сцен и объяснений между супругами. В отеле они просто обсуждали проблемы Гроби, переговариваясь через полуоткрытую дверь между смежными номерами.

Глава 2.

После Чистилища настаёт символический Судный день. Ранее основные события в романе происходили в ночное или предрассветное время, а сейчас все залито ослепительным светом.
Генерал Лорд Эдвард Кампион – Рыцарь Большого Креста, Рыцарь – Командор Ордена Святого Михаила и Святого Георгия, награжденный Орденом «За выдающиеся заслуги» и прочая... сидит, излучая славу, подобно верховному божеству и пишет конфиденциальный меморандум Государственному военному секретарю о том, что, по его мнению, явилось причиной забастовки на французской железной дороге. Он прекрасно осознает полное равнодушие гражданской части правительства к страданиям людей и то, что правительство плохо понимает истинные военные потребности. Входят Титженс и Левин, полковник говорит, что капитан согласен с оценкой событий и вручает себя генералу. Кампион знает О’Хара долгие годы и уверен, что это была пьяная выходка, но он привязан к старому вояке. Генерал стареет, он хочет уйти в отставку и попробовать себя в карьере политика, а поселиться он планировал в Гроби вместе с супругами Титженс, к которым питает самую нежную привязанность. Теперь он ясно понимает, что планы нарушены. Кампион никак не может начать такой мучительный для обоих разговор. Сначала рассуждает о войне, замечая, что жертвы неизбежны, но надо стараться минимизировать их количество, насколько это возможно. Кампион приводит слова из монолога шекспировского Генриха V, обращение к солдатам перед битвой: «When all those heads, legs, arms, joined together on the Last Day shall..»

Генерал говорит, что тела солдат принадлежат королю, но душа каждого солдата принадлежит только ему самому и Господу Богу. Внезапно Кампион цитирует стихотворение «К робкой возлюбленной» Эндрю Марвелла, говоря, что не такой уж он и невежда, хоть и человек военный. Он презирает все написанное позже 17 века. Старый генерал нервно сглатывает, видно, что его снедает огромное напряжение – он пытается выразить свою любовь и заботу о крестнике, но не знает как. Строчки стихотворения заставляют Кристофера подумать о Сильвии, о том, как много "душевых занавесок она отдернула" - так расчетливо, злонамеренно. А Кампион поражается непривлекательности, даже уродливости капитана, практически полностью разрушенного человека.

Наконец, генерал собирается с духом и говорит, что посылает Титженса на передовую в армию генерала Перри, назначая его заместителем командира Ⅵ батальона полка. Это продвижение по службе, но и верная смерть. Медицинская категория Кристофера не дозволяет подобного, у него больные легкие, но Кампион советует забыть об этом, будучи заместителем командира - можно избежать окопов. Это тщательно продуманное решение, лучшее, что можно сделать для крестника в данной ситуации. Отправить Титженса домой в опале – несмываемый позор. Оставить на прежней должности после скандала – обвинят в кумовстве, общественное мнение очень важно для старика. Его нельзя послать служить офицером связи из-за информации в личном досье - клевете, появившейся с подачи Дрейка (см прошлый пересказ). Раем Титженсу видится назначение командующим транспортной дивизией, чему может поспособствовать Марк. Брат скажет Валентине, что её любимый в безопасности, отвечает за транспортное сообщение, и сердце девушки будет спокойно. Кристофер размышляет, дозволено ли человеку, желающему приблизиться к идеалам христианской жизни мирянина, просить для себя о подобной поблажке. Но в этом случае он должен будет работать с лейтенантом Хотчкиссом, который воплощает в жизнь идеи Байчена об обращении с лошадьми. Титженс почитает это живодёрством, и подобную работу исполнять не может. Выхода нет. Он вспоминает слова одного немецкого солдата, который не вынес грязи и ужаса войны и дезертировал: «Es ist nicht zu ertragen; es ist das dasz uns verloren hat...-Это невыносимо, это то, что нас разрушило…». Пэроун, кстати, получает такое же наказание – выбор между военно-полевым судом и траншеями.

Титженс защищает чистоту Валентины. Опровергает обвинения в социализме, называя себя последним ещё не вымершим мегатерием торицизма. Генерал всё узнал про Сильвию, его отчаяние безмерно, он спрашивает Кристофера, почему тот не подает на развод. Титженс начинает говорить про свод правил личного Парада, Кампион его прерывает: «Лучше бы всем парадам пришел конец!» Таким образом, он как судья разрешает сомнения.

Генерал говорит, что все, включая его самого, почитали мать Кристофера святой. Её сын отвечает, что святость матери происходила от бытия в удивительной гармонии с собственной душой и с Небесным Отцом. Кампион спрашивает позволения жить в Гроби, если он решит начать политическую карьеру и баллотироваться в Западном Кливленде. Титженс отвечает согласием. Они идут инспектировать походную кухню, генерал замечает, что крестник едва стоит на ногах. Старик с ужасом осознает, что отец Кристофера совершил суицид из-за порочащих слухов, мать умерла от разрыва сердца, а он сам укорял его в прелюбодеянии, в то время как на самом деле - это жена ложно обвиняемого развлекалась с любовником во Франции.

Роман заканчивается сценой, которую мы видим глазами Кристофера: сияющий "Бог Кампион" инспектирует собор (кухню), где сержант повар выступает в роли первосвященника, а стоящие навытяжку повара, облаченные в белую униформу, восхищенно и почтительно внимают божеству. ( Может быть вы заметили, что Крестным Godfather Кампион стал только в этой книге, в Some Do Not такой информации ещё не было. Красноречиво и само имя Кристофер "носящий Христа" - верный последователь Иисуса, несущий людям свет ).

После нам представлены символические Похороны титженовского Парада, воинские похороны с почестями, по окончании которых солдаты под барабанную дробь маршируют обратно в казармы.

Sag mir, wo die Blumen sind - Где цветы, дай мне ответ



Мы вместе с Кристофером наблюдаем уходящую эпоху: сорваны все цветы, окончены все парады... Даю ссылку на перевод этой песни Марлен Дитрих.

Welcome to the Black Parade - Добро пожаловать на траурный парад
ну и, конечно - трагифарс траурного парада:

When I was a young boy,
My father took me into the city
To see a marching band
He said, "Son, when you grow up,
Would you be the savior of the broken,
The beaten and the damned?"
He said "Will you defeat them,
Your demons, and all the non-believers?,
The plans that they have made?
Because one day I'll leave you
A phantom to lead you in the summer
To join the black parade."

On and on, we carry through the fears
Disappointed faces of your peers

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив