А что такое цветёт в вашем палисаднике?

maiorova — 20.10.2025 Если долго смотреть латиноамериканское документальное кино, латиноамериканское документальное кино начинает смотреть тебя. Жералду Сарну у меня закончился, так Габриэл Маскару начался. Сейчас талант из Ресифи снимает длинные-протяжные-проголосные художественные фильмы и, к сожалению (хотя, наверняка, кому-то и к счастью), впал в тоскливую эротоманию. А может, так надо? (с) Но документальные короткометражки, которые он делал в конце нулевых-начале десятых, — это можно пересматривать и пересматривать. Например, «KFZ-1348» — история фольксвагена-жука, переходившего от владельца к владельцу. В финале героя распиливают на металлолом, и его жалко, как человека. Или «Место под солнцем» [Um lugar ao sol] — серия интервью с владельцами пентхаусов. В интерьерах. Этнографы будущего возблагодарят Маскару неоднократно за одни эти интерьеры. Отдельно забавно, как ребячески хозяева выхваляются своим богатством, вызывая волны классовой ненависти и душевной изжоги в комментариях. У меня было ощущение, что работают нанятые актёры и здорово переигрывают... К чему очаровательный интервьюер, он же режиссёр, задаёт свои вкрадчивые вопросы, поняла, как кажется, только одна женщина, одна из самых старших и, что заметно, самая толковая.

Ещё одно действующее лицо, тоже женщина, воплощает популярный в бразильском кино типаж богатой гринги, благодетельницы, доброй миссионерши. Раздражает тоже всех ужасно. Например, многословно рассказывает, что вот когда она жила во Фра-а-анции, так там каждый уголок земли возделан, куда ни плюнь, огородик-грядочка-бороздочка, что-нибудь растёт. А в этом Минас-Жерайсе беднота несусветная, но овощи, фасоль, кур покупают на рынке. И вот благодетельница прониклась и раздала работникам плантации семена каких-то бобовых, как я поняла, фасоли, да вдобавок и цыплят, чтоб сами растили и деньги не тратили. Цыплят слопали. Фасоль тоже слопали, сажать не стали. Зато у всех цветы в палисадниках. Но цветы же не съешь, — разводит руками благодетельница.

И тут мне резко становится интересно, что ж за цветы там у ленивых минас-жерайсцев в палисадниках. Например, очень многое, что росло перед домами и палисадниками у нас в Ленинградской области, имело, как выразились бы сейчас, двойное назначение. Ноготки были не просто ноготки, а календула аптечная (лекарственная), смерть стрептококкам. Медуница тоже оффициналис, лёгочный чай. Недаром у неё листья в форме лёгких. Пиретрум не так себе пиретрум, а мощное сырьё для производства персидского порошку от клопов и блох. Бархатцы, и те полезны для здоровья. У них, кстати, очень любопытное испанское название: Flor de Muerte. Короче говоря, это были не цветники, это были наши стратегические ресурсы. Для одной красоты, в сущности, разводили только астры, флоксы и штокрозы. Ну, георгины ещё, кто любитель.

А чем глубже зайдёшь в частный сектор, тем интереснее растения росли. Складывалось ощущение, что благодаря своему цветничку среднестатистическая сельская женщина могла решить все проблемы по алфавиту от аборта и анестезии до язвы и ящура. Да что там говорить, ходила я мимо одного палисадника, откуда весело кивали фиолетовые клобучки аконитума, в просторечии борца, и дивилась лицемерию права. За какой-нибудь садовый мак, было дело, хозяев участка гоняли по всем инстанциям, и даже уголовные дела возникали. А тут в огороде растёт штучка, которой при желании можно отравить целую улицу, и всем всё нормально...

Можно себе представить, какие зелья найдутся среди изобилия тропической флоры. Менять эти живые драгоценности на фасоль, которую, тем более, можно на рынке купить, — всё равно, что продавать первородство за чечевичную похлёбку.

Оставить комментарий

Популярные посты: