9 июня 1943-го года

топ 100 блогов vazart09.06.2023 из дневников

Евгения Руднева, студентка МГУ, 22 года, штурман женского авиаполка ночных бомбардировщиков
9 июня
Всяко бывало, но так еще нет. Сделали два полета на машине капитана Амосовой (а на нашей — Сыртланова). Только я настроилась идти на 400-й вылет, идем докладывать о больших пожарах со взрывами, как вдруг капитан объявляет: у Жигуленки испортился мотор, надо отдать ей машину. Я доложила Елениной, а потом легла на подножку нашей «кибитки», и у меня нечаянно пошли слезы; а раз уж пошли, то остановить — трудное дело. Немного успокоилась, слышу, Фетисов меня зовет. Оказывается, у Полуниной заболела Шевченко и поэтому можно было нам полетать. Пришла, проверила бомбы. Дина уже села в кабину, я — тоже, проверили бензин — не заправляли. БЗ (бензозаправщик) долго не ехал. Дине надоело ждать, она вылезла и пошла к капитану. Я подождала, пока заправили. Слышу, меня зовут. А я вчера вообще была раздражительная и упрямая, а тут еще юбилейный вылет никак не состоится. «С таким состоянием нельзя лететь». — «Нельзя? Можно идти?» И я опять отправилась на ту же подножку и расплакалась еще больше. Потом раздумала.
Пришла и попросила послать меня с Полуниной, потому что для Дины этот полет опасен. Послали Дину.
В общем, все в порядке, раз пишу. Ночь была темная... Потом еще один полет сделали...




Всеволод Вишневский, писатель, 42 года, политработник, Ленинград:
9 июня.
Написал статью: «Власова надо убить!» (кратко о нем — обвинение — вывод — приговор).
Диктую третий акт пьесы. (Временами выстрелы тяжелых орудий... Где-то близко разрывы, вздрагивает наш домик.)
...К 11 часам поехали с С. К. к Янету и Пельцер. Янету сегодня пятьдесят лет. «Ну, как в пятьдесят?» — «А, знаете, ничего, лучше, чем в тридцать пять...» Все веселы... Тосты и всякая милая ерунда... Вдруг — проверка документов. Милиционер сначала ругал нас за «плохое затемнение» и «неположенный шум»... Потом выпил рюмку водки и успокоился. Дружно с ним поговорили и расстались...
Домой вернулись под утро.




Вера Инбер, поэт, 52 года, Ленинград:
9 июня 1943 года. Сегодня утром тишина последних дней была нарушена зенитками. Я просыпалась и засыпала три раза. Часам к десяти было несколько таких оглушительных выстрелов, как было уже однажды. Это — мы, но что именно — неизвестно. То ли артиллерия, то ли (и это вернее) какая-то сверхмощная зенитка, стоящая где-то у Макса Тельца. Наш бедный дом содрогался с головы до ног. Тарелки И.Д. на стене жалостно звенели. Но радио в это время передавало сказки Арины Родионовны для дошкольников... Все это, вместе взятое, — Ленинград.



Лидия Чуковская, литературовед, 36 лет, Ташкент:
9 июня.
Дня 2 назад ко мне зашла домой секретарша из ЦДХВД и принесла лист займа. Подписываясь, я чувствовала, что совершаю нечто некомильфотное, но скоро забыла об этом обстоятельстве.
Сегодня утром после двухчасовых попыток соединить перегоревшую спираль плитки, я отправилась на летучку в ЦДХВД. У дверей на меня сразу кинулась бухгалтерша и стала уверять, что я «подвожу коллектив», «подвожу Наркомпрос» и т. д. Я вошла в комнату. Оторвавшись от председательских обязанностей, на меня сразу накинулась Н. Я.
— Я считаю, что это не по-товарищески.
— ?
— Да, да! Мы все подписались на 100 %, а вы нет.
Но я сейчас вроде погорельца, я нуждаюсь в помощи, меня обокрали…
— Меня обкрадывали 1000 раз… Должна Вам сказать, Лида, что я в данном вопросе согласна с коллективом, с Соней, со всеми и осуждаю Ваше высокомерие.
— Знаете что, — сказала я, — в Киеве меня однажды оштрафовал милиционер не за неправильную ходьбу, а за «высокомерное отношение к действиям милиции».
— Пусть я милиционер, но я говорю Вам честно, что Вы кладете пятно на коллектив.
— Неужели на коллектив? А не на себя одну?
— Вы — член профсоюза? — спросила она вдруг.
— Да. С 1926 г.
— Предупреждаю, что буду апеллировать туда…
О, ханжество! О, слюни! О, демагогия и пошлость! Если бы она сказала мне — в углу: «Лида, Вы делаете глупости. Так нельзя. Вы даете повод всяким шавкам кусать Вас за икры», — я немедленно исправила бы свой ложный шаг. Если бы она сказала мне: «Красная Армия нуждается в Ваших деньгах», — это на меня тоже имело бы свое действие. Но апелляция к «коллективу», к тому, что, мол, Соня, получающая 150 — подписалась на 100 % — в то время как по аттестату она как генеральша получает наверное 1000.
Король-то голый, совсем, до нитки.




Георгий Эфрон, сын Марины Цветаевой, 18 лет
9 июня.
Вчера утром ничего в моей судьбе не определилось. Никакого решения по моему поводу не было принято; мне отдали все мои документы и дали повестку на понедельник 14го числа, в 7 часов вечера. Кажется, тогда мне определенно скажут, что именно меня ждет. Собственно говоря, в эти 6 дней (считая вчерашний) я бы мог сдавать экзамены, но я рассуждаю так: если меня действительно призовут — а это произойдет скорее всего (или в военное училище, или на завод), то я получу соответствующую справку, по которой мне выдадут аттестат. Если же все окончится, как 2го февраля, т.е. если меня опять никуда не заберут, то я и с 9ю классами могу поступить в Учительский институт, а мощный блат нашего преподавателя литературы протолкнет меня и в Педагогический институт (я вчера с ним говорил, и он сказал, что он сделает все возможное; он ко мне прекрасно относится и действительно все, что нужно, сделает). Итак, я решил экзаменов не сдавать и ждать военкоматских решений. Хоть отдохну за эти 5 дней, и не будет преследовать призрак какой-нибудь там физики или химии; ну их к ляду. Вчера утром пришла молочница réclamer ses 240 roubles, соседке я должен 100 р., Горскому — 70 р. En tout et pour tout 410 roubles. Du joli! А в кармане — ни гроша и еще меньше желания платить все эти... громоздкие суммы, тем более, что на ordre du jour — мыло, ватник и, тем более, жратва. Вчера, например, с утра до 10 часов вечера я съел тарелку супа в столовой и два пирожка — и все! Вечером был у Горского; счастье, что угостил вкусной ухой с рисом и кашей с зеленым луком. Какие мои финансовые надежды? Надежды следующие: 300 Мулиных рублей; но когда они придут? Надежда на масло или сыр в гастрономе и на рыбу или мясо в детмаге (все это — для ликвидации, конечно). Сегодня придется продать Монтэня. Вчера отправил письмо Але. Вчера сообщение о налете 100 немецких самолетов на Горький (в ночь с 5 на 6 и с 6 на 7); причинен материальный ущерб, есть жертвы. Мне почему-то кажется, что они обязательно налетят на Москву. Открылась баня; необходимо пойти, но нет мыла. Опять-таки, du joli! Мой роман пишется, хотя и довольно медленно. Столовая не переехала; и на том спасибо. Э-эх, деньги-деньги! Как вы мучаете! Бахтамов тоже продал хлебную карточку, чтобы помочь сестрам, пробирающимся из Уфы в Москву. Молодец, помогает своей семье. Хотел продать плитку, т.к. никогда почти ею не пользуюсь, но она нужна соседке, и она, конечно, заартачится. Н-да, положеньице — неважнец. Прямо-таки неважнец. Бахтамов — симпатичный человек, но на его примере увидел я, что еще много людей, плохо разбирающихся в событиях: он все твердит, что слишком долго возятся с открытием 2го фронта в Европе и что слишком долго его обещают. К счастью, у нас в правительстве поняли нелепость подобных рассуждений и пошли на полный союз с Англией и США. Недоверие и шовинизм очень мешают всем благим объединяющим усилиям и начинаниям как в СССР, так и у союзников. Не то чтобы я верил в особую прочность объединения «свободолюбивых народов»; но на данном этане военного пути, и вообще во время войны это объединение, этот союз крайне необходимы для победы и особенно насущны для СССР после заключения мира, учитывая колоссальную разруху промышленности и сельского хозяйства освобожденных районов, учитывая недостаток продовольствия и оборудования, учитывая, одним словом, то обстоятельство, что без усиленной помощи со стороны союзников мы будем не в состоянии достаточно быстро, полно и эффективно восстановить свое хозяйство. И наш союз с Западом будет длиться до тех пор, пока мы не почувствуем себя достаточно сильными, чтобы вновь идти самостоятельным экономическим и политическим путем. Так, по крайней мере, мне кажется. А в общем — «и скучно, и грустно, и некому руку подать». И не знаю, будет ли удачен (удачен — значит счастлив в отношении еды) этот день. Все-таки, как ни говорите, но сытым быть — весьма великое дело. По крайней мере, я рад этой пятидневной передышке, этому пятидневному отдыху. Между прочим, мне почему-то кажется, что Второй фронт будет открыт на протяжении ближайших двух-трех недель. Но это только мне кажется так. Итак, посмотрим, что нам принесет этот день.

Оставить комментарий

Архив записей в блогах:
Шкивиротку взял модную ...
А вот кому-то еще выдали мерзлявого ребенка или только мне так "повезло"? Начитавшись Комаровского в беременность, была полна решимости создать правильные условия ребенку для естественного закаливания: всякие там температуры воздуха и воды, ...
...
Прошла почти неделя (я ездила в СФР в прошлую среду). Данные в личном кабинете все так же висят старые. Позвонила на горячую линию. "Так ведь пять рабочих дней не прошло, ждите". Только я вот уверена, что ничего не обновится и через пять дней, и через десять, и через месяц. Потому что ...
Ярону не нравятся книги написанные "высоким" языком. Даже Жюль Верна он счел слишком сложным (все слова мол понятны, но из за более высокого стиля, чем он привык, читать не приятно). Попытялся ему объяснить исскуство красивого стиля на прим ерах ...