№7. Милос — Наксос
lupus_sapiens — 02.08.2024Как это и бывает со многими судьбоносными вещами, путешествие началось неожиданно. Лентяй и сибарит по натуре, Петрович думал ограничиться облётом. Ну, там гонка двигателя, пяток «коробочек» по схеме, проверка основных режимов и систем да простой пилотаж в зоне над морем, после чего можно было с чистой совестью проваляться остаток дня на пляже. В конце концов, пятница, да и с погодой было не очень: опять (как это частенько бывает летом в Греции) где-то что-то горело, и в воздухе висела плотная дымка. Обещанная прогнозом видимость в десять километров на поверку оказалась километра 3-4. Однако, наложились друг на друга два события, что и запустило путешествие.
Во-первых, Петрович психанул. Во-вторых, на горизонте вдруг возник пассажир без претензий, который был не прочь прокатиться в закабинном отсеке «Томагавка».
Здесь следует сделать лирическое отступление и пояснить, как работает FS Economy. В каждом аэропорту (да и на небольших аэродромах, вплоть до совсем уж захолустных посадочных площадок в сельской местности, будь то Аляска, австралийская пустыня или джунгли Камеруна) постоянно присутствуют пассажиры и грузы различного назначения, требующие перевозки. Пассажиры могут путешествовать по одиночке или группами, грузы — иметь различный характер и массу. Также, все задания отличаются срочностью и размером оплаты. Вот, например, как выглядит список доступных заданий в одном из двух аэропортов острова Родос на текущий момент:
Работы не было, никто не хотел улетать с Милоса пятничным вечером. В то же время, капризы «Томагавка» довели Петровича до белого каления. Несмотря на предварительную подготовку и тренировки с арматурой кабины, на запуск двигателя ушёл битый час. Маховик стартёра исправно гудел, лопасти проворачивались, шприцевание выполнялось. Топливная смесь, створки радиатора, давление в системах — всё было в порядке, но к моменту, когда мотор, наконец, чихнул и победно взревел, Петровича можно было выжимать, как мокрую тряпку.
Разумеется, он не планировал никого никуда везти. Однако, именно тогда у законцовки крыла возник пассажир и робко помахал рукой. Петрович заглушил двигатель, вылез из кабины и вытер пот. Разговорились.
Явно небедному студенту кровь из носу надо было попасть на Наксос, остров в девяноста километрах к северо-востоку от Милоса. Плановых рейсов между Милосом и Наксосом не существовало, лодки же и катера студент по неясным причинам недолюбливал настолько, что готов был терпеть и искушать судьбу, скрючившись за бронеспинкой Р40.
Волею судеб, район предстоящего полёта Петрович знал прекрасно и, честно предупредив студента о ситуации (необлётанный борт и плохая видимость), решил рискнуть. Повторно запустившись, он усадил пассажира, прогрел мотор и выполнил несколько рулений рядом с полосой. Освоившись с обзором и тормозами, взлетели.
Уже после первого разворота Петрович пожалел о том, что ввязался в эту авантюру. Видимость была ни к чёрту.
Сделав круг над аэродромом, пошли на северо-восток, курсом на Наксос.
Под крылом промелькнула береговая черта, домики и пляж в плотной дымке, а потом всё исчезло. Самолёт повис в «молоке», небо сливалось с водной поверхностью.
Пока Петрович триммировал самолёт и осваивался с особенностями работы авиагоризонта и магнитного компаса, он совершенно упустил контроль времени. Впрочем, Киклады тем и хороши, что, куда ни поверни, непременно выскочишь на какой-нибудь островок. Карта Греции в масштабе 1:625000 (наверное, единственное, чем не забыл запастись перед вылетом Петрович), худо-бедно позволяла ориентироваться визуально даже в такой пелене. Однако, увлекшись регулировкой работы винто-моторной группы и выдерживанием высоты, Петрович окончательно забыл про навигацию.
Аккурат в тот момент, когда он осознал, что заблудился, прямо по курсу возникли очертания длинного и узкого острова, вытянутого с юго-запада на северо-восток. Характерные очертания и расположение указывали на Сикинос, малонаселённый клочок суши, известный в древности как остров виноделов. Выходило, что Петровича сильно отнесло к югу. После доворота на север по правому борту обозначились контуры Иоса, и Петрович окончательно успокоился.
Взяв над северной оконечностью Иоса курс 0°, который должен был привести в пролив между Наксосом и Паросом, Петрович снова повис в «молоке».
Несколько минут спустя слева по курсу возник крошечный Дриониси, островок-спутник Пароса.
Дальнейшее было делом техники. Развернувшись над проливом к востоку, Петрович снизился до трёхсот метров и, пройдя береговую черту Наксоса, легко обнаружил аэродром.
Единственную проблему доставляло постоянно запотевавшее остекление кабины. Поскольку времени разбираться с вентиляцией не было, Петрович решил проблему радикально, сдвинув назад фонарь.
Первая попытка построить заход на посадку оказалась неудачной. Отойдя к северу, Петрович выпустил закрылки и шасси, попутно прокляв страшными словами разработчиков гидросистемы, поскольку количество необходимых для этого манипуляций в полёте, в отличие от тренировок на земле, оказалось чрезмерным. Тут же пришлось добавить оборотов, чтобы преодолеть возросшее сопротивление и сохранить скорость. Несмотря на полностью открытые створки радиатора, мотор моментально погнал температуру вверх.
Петрович испугался перегрева и прибрал режим. Самолёт просел, и Петрович, посмотрев на стремительно приближавшиеся деревья в створе полосы, дал газ и ушёл вверх. Чудом удержав температуру на красной черте, прибирая закрылки и шасси, он набрал высоту южнее аэродрома, развернулся и зашёл ещё раз, теперь обратным курсом.
Несмотря на ощутимый боковой ветер и турбулентность, всё сложилось более-менее удачно. Петрович крепко приложил самолёт левой стойкой, но шасси выдержало. «Томагавк» показал норов на пробеге, но интенсивная работа педалями и газом спасли ситуацию, и полёт завершился благополучно.
Впрочем, в финансовом плане всё оказалось куда как менее радужно. Распрощавшись со взмыленным и укачанным пассажиром, Петрович обнаружил, что левый пневматик стёрт почти до корда: дала себя знать грубая посадка. По самым скромным оценкам, предстоявший ремонт обещал вывести бюджет в минус даже с учётом заработанного. Вздохнув, Петрович закрыл кабину, зачехлил борт и, забросив за спину рюкзак с пожитками и снаряжением, направился в сторону КДП.
Продолжение следует...