20 января. Письма

tarnegolet — 20.01.2012 Из многого, что меняется со временем, изменилось и наше отношение к почтовому ящику. На свой я смотрю, как на вражеского лазутчика - он вечно набит счетами и рекламами, ничего хорошего от него не ждешь. А как мы раньше, в доинтернетовские времена, подбегали к ящику, иногда по нескольку раз в день, ожидая письма!

Самые лучшие письма на свете писал мой папа. Писал всю жизнь, всем, кого любил. Ах, какие письма приходили мне в детский сад, когда я там оказывалась летом - все в картинках! А когда мы со школьным туристским клубом уходили в долгие походы - по Кольскому и по Кавказу, - то было известно, когда мы примерно выходим в какие-то городки. Наш руководитель, Владимир Натанович Штейнварг, шел на местную почту и приносил письма, пришедшие "до востребования". Раздача их происходила всегда одинакого.

- Боря, тебе письмо. Оля, тебе. Саша, тебе нет ничего. Ну, Разумовской - шесть, как всегда!

Все эти длинные, чудесные, веселые письма были от папы.

Когда друзья получали папино письмо, собиралась вся семья. Его читали вслух, хохотали, бережно хранили и перечитывали по нескольку раз.

Вот одну серию писем породил визит к близким друзьям, Молоствовым. Папа написал об этом так.

"Как-то осенью собрались мы с Леной чистым воздухом подышать и поехали к нашим друзьям Молоствовым в поселок Еремково Тверской области. В избе мы обнаружили русскую печь, великое множество умных книг, а также собаку Мурата, кота Эскиза и маленького щенка Бежика.

– Почему вы Бежика Бежиком назвали? – спросил я.

– Во-первых, мы его привезли из Бежецка, во-вторых, он все время бегает, а в-третьих, он бежевый.

Объяснение было исчерпывающим.

– А не хотите ли вы взять его с собой, а то ему здесь несладко живется: Эскиз охотится за ним круглые сутки и делает ему больно.

Наши с Леной сердца одновременно дрогнули, и таким образом щенок оказался у нас в питерской квартире, а мы нежданно-негаданно получили нового члена семьи."

Крохотный бежевый шарик, на котором виднелись три черные точки: нос и два глаза - быстро изменился. У него вытянулся длинный-длинный еврейский нос и отъехала назад задняя часть, и он порыжел. Взрослый Бежик стал похож на игрушечного лисенка, любимца нашей семьи.



Когда родители увозили Бежика в Питер, его прежние хозяева тревожились, как он приживется на новом месте. Больше всех беспокоилась мама Миши Молоствова, Александра Павловна. Папа пообещал, что Бежик будет писать ей письма. И выполнил обещание.


ПИСЬМО ВТОРОЕ


Здравствуйте, дорогая Александра Павловна!

Итак, я уже месяц живу на новом месте и сейчас отпишу, что случилось за отчетный период.

А случилось то, что я заболел. Живот у меня раздуло, стал я скулить и плакать. Лена схватила меня на руки, забегала, заохала и стала скорую помощь по телефону вызывать.

Тут пришел Лев и говорит:

– А что это у Бежика глаза, как у чукчи? Наверное, у него чумка.

Тут Маша заревела, говорит:

– Теперь Бежик беспременно умрет, надо ему скорей температуру ставить.

Лев взял меня на колени и запихал мне температуру под заднюю ногу и стал так держать, а Маша достала медицинскую книгу и стала читать, какие болезни у собак бывают: обморок, эпилепсия, экламсия, чума, бешенство, выпадение прямой кишки и еще много всяких интересных слов.

Ну а я у Льва на коленях пригрелся и заснул, потом молочка похлебал, опять поспал, уже совсем было оклемался, но к ночи ко мне на машине скорая помощь приехала.

Пришла дама в белом халате, вся из себя интеллигентная, живот мне помяла и спрашивает:

– Чем его сегодня кормили?

Маша говорит:

– Сосиску он съел.

Докторша ахнула:

– Как же вы такую отраву щенку даете? Ведь там мяса нет, одна селитра! Вот у него поэтому и аллергия, и глаза сузились, и живот, как барабан! Сейчас будем ему клизму ставить. Вы представляете себе, куда клизму ставят?

Маша тут смутилась, потупилась и говорит:

– В общем, представляю.

Ну вот, она меня держала, Лев хвост задирал, а докторша мне клизму ставила. Неинтересное дело, я вам скажу…

Потом докторша руки вымыла и стала анкету на меня писать. ФИО, год рождения, пятый пункт, родственники за границей и все прочее. Потом хозяину говорит:

– Распишитесь И с вас червонец.

Тут у Льва морда стала вытягиваться, как у борзой.

– То есть как это червонец? – спрашивает. – В каком смысле червонец?

– А в простом смысле, – отвечает дама в белом. – В том смысле, что десять рублей.

– Это за что же десять рублей?

– За оказание медицинской помощи на дому, – говорит дама строгим голосом.

Тут Лев стал права качать:

– У нас в Советском Союзе медицинская помощь бесплатная. В Конституции записано.

А докторша тоже нахально так говорит:

– У нас в Советском Союзе бесплатная помощь людям, а собакам – платная. В Конституции записано.

– Почему же такса такая странная? – возмущается хозяин. – Это с волкодава десять рублей за клизму надо брать, а Бежиковой клизме красная цена – двадцать копеек!

Я сразу уши насторожил. Какая такса? Никакой таксы не видно. Всё врут!

– Гражданин, – говорит докторша, – мы не с веса берем, а с процедуры.

Но хозяин и не думал сдаваться.

– Брать, – говорит, – надо не с веса, а с техники безопасности. Одно дело поставить клизму льву, а другое – бабочке. Волкодав вас натурально искусать может, а моего Бежика в руки приятно взять, а уж клизму ему поставить – одно удовольствие…



– Гражданин! Вот вам квитанция на десять рублей, – говорит докторша, – А пациента спустите на пол, а то он после клизмы вам натурально в лицо может брызнуть.

Ну, Лев меня на пол быстро спустил, и я тут же брызнул ему на штаны, он совсем расстроился, отдал докторше десятку, переменил штаны и говорит Лене:

– Ни фига себе история! Мне сроду клизму за десять рублей не ставили, а этому сукиному сыну – пожалуйста!

– Выбирай выражения! – говорит Лена. – Ах ты мой птенчик, лапушка моя ненаглядная! – это уже мне. – И не забывай, что Бежика нам подарили наши лучшие друзья – Молоствовы!

– Ох уж эти мне Молоствовы! – говорит хозяин. – Подсиропили нам собачку с изъяном! А что если у него хронический запор будет?

– Какой ужас! – говорит Лена.

– Вот и я говорю – какой ужас!

– Бедный песик! – говорит Лена. – Ах ты моя рыбонька!

– Это ж триста рублей в месяц! – говорит хозяин.

– Наш песик спасен, – говорит хозяйка, – а ты о деньгах – какой позор! Деньги – тлен, про них вообще стыдно говорить.

Тут хозяин поднял глаза к потолку и стал бормотать что-то совсем уже непонятное: "тысяча двести делить на триста, нули сбрасываем, значит, двенадцать на три… Это выходит за четыре месяца… Ахматова и Блок – псу под хвост".

В это время из Купчино приехала средняя хозяйка помогать меня спасать. Ее зовут Таня, а ФИО у нее – Эмэнэс, ей такое ФИО в Эрмитаже присвоили.

Вот Эмэнэс и говорит:

– Поскольку Бежик после тяжелой болезни нуждается в отдыхе, я его увожу к себе. Вызывайте такси. Чтобы его не растрясло в дороге.

Хозяин, человек суровый и грубый, опять возник.

– А на троллейбусе, – говорит, – его, сукиного сына, нельзя увезти?

Но тут все трое на него хором навалились, и он как возник, так и сник, а меня паковать в корзину начали, но тут я, брызнув еще раз, сам голос подал:

– А почему это на простом такси? Я хочу ехать в Купчино на "Чайке" и чтобы эскорт мотоциклистов был, как положено Пациенту!

Но тут они засмущались и говорят: нельзя!

Хотел я им за это в обморок упасть или прямую кишку выбросить, но они меня заверили, что после моей свадьбы будет непременно "Чайка" с золотыми кольцами, и я тогда подумал, брызнул еще раз и согласился на такси.

А хозяин совсем расстроился, надел шляпу и поехал к себе в конуру лепить новых писателей, поскольку теперь, говорит, на Бежика классиков не напасешься…

Привет всем родственникам, а Эскизу особый, чтобы ему проглотить ежа против шерсти.

Ваш Бежик.

Текст письма и рисунки взяты с сайта Льва Разумовского

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив