120 лет назад. Почему взрыв 17 февраля потряс всю Россию?


Василий Сварог (1883—1946). И.П. Каляев бросает бомбу в карету великого князя Сергея Александровича в Москве в 1905 году. 1926
120 лет назад, 17 (4) февраля 1905 года генерал-губернатор Москвы, великий князь Сергей Александрович был убит бомбой, брошенной эсером Иваном Каляевым. Взрыв этот произвёл ошеломляющее впечатление на общество. Ведь Россия не отошла ещё от шока, вызванного «Кровавым воскресеньем» 9 января. Гапон после расстрела призывал народ к восстанию («У нас нет больше царя! — писал он теперь. — Берите бомбы и динамит — всё разрешаю!») — но никакого восстания не последовало. Наоборот, наступила глухая тишина, гробовое молчание, растерянность... Казалось, самодержавие может праздновать свой безоговорочный триумф. Между тем главными вдохновителями расстрела 9 января считались двое великих князей — Владимир Александрович, который был его непосредственным организатором, и Сергей Александрович.
И вот, неожиданно для всех, тишина прервалась, и как!

Иван Платонович Каляев (1877—1905)
Так это событие увидели в иностранной печати:

Сам Каляев описывал это событие в письме товарищам так:
«Против всех моих забот я остался 4 февраля жив. Я бросал на расстоянии четырех шагов, не более, с разбега, в упор, я был захвачен вихрем взрыва, видел, как разрывалась карета. После того, как облако рассеялось, я оказался у остатков задних колес. Помню, в меня пахнуло дымом и щепками прямо в лицо, сорвало шапку. Я не упал, а только отвернул лицо. Потом увидел шагах в пяти от себя, ближе к воротам, комья великокняжеской одежды и обнажённое тело… Шагах в десяти за каретой лежала моя шапка, я подошёл, поднял её и надел. Я огляделся. Вся поддёвка моя была истыкана кусками дерева, висели клочья, и она вся обгорела. С лица обильно лилась кровь, и я понял, что мне не уйти, хотя было несколько долгих мгновений, когда никого не было вокруг. Я пошёл… В это время послышалось сзади: „держи, держи“, — на меня чуть не наехали сыщичьи сани, и чьи-то руки овладели мной. Я не сопротивлялся. Вокруг меня засуетились городовой, околоток и сыщик противный… „Смотрите, нет ли револьвера, ах, слава Богу, и как это меня не убило, ведь мы были тут же“, — проговорил, дрожа, этот охранник. Я пожалел, что не могу пустить пулю в этого доблестного труса. — „Чего вы держите, не убегу, я свое дело сделал“, — сказал я… (я понял тут, что я оглушён). „Давайте извозчика, давайте карету“. Мы поехали через Кремль на извозчике, и я задумал кричать: „Долой проклятого царя, да здравствует свобода, долой проклятое правительство, да здравствует партия социалистов-революционеров!“ Меня привезли в городской участок… Я вошёл твёрдыми шагами. Было страшно противно среди этих жалких трусишек… И я был дерзок, издевался над ними. Меня перевезли в Якиманскую часть, в арестный дом. Я заснул крепким сном…»

Великий князь Сергей Александрович (1857—1905) и его жена, великая княгиня Елизавета Фёдоровна (1864—1918)
Потом был ещё «бескровный поединок» того же Каляева и жены убитого им великого князя великой княгини Елизаветы Фёдоровны. Целью великой княгини было добиться от Каляева раскаяния в совершённом, а затем его помилования, он же всеми силами этому сопротивлялся, и очень боялся, что его всё-таки помилуют. Но это, как говорится, уже совсем другая история...
|
</> |