
... Но флот не опозорим!

Командир тяжелого авианесущего крейсера «Минск» снова поднес к уху
трубку особого отдельного специального красного телефонного
аппарата. Трубка предательски и нагло молчала.
За бортом «Минска», несущего боевое дежурство на фоне донельзя живописных и донельзя же чужих песчаных пляжей, разворачивались полукольцом тридцать пять моторных джонок, вооруженных пулеметами и набитых пьяными вьетнамскими мятежниками. И эти пьяные вьетнамские мятежники не очень прицельно вели огонь из этих пулеметов в направлении тяжелого авианесущего крейсера «Минск».
Командир тяжелого авианесущего крейсера «Минск» снова поднес к уху трубку особого отдельного специального красного телефонного аппарата. Трубка предательски и нагло молчала.
Стая мятежных плавстредств неумолимо приближалась, охватывая корабль с трех сторон. И пули их пулеметов все чаще цокали по борту. Против этого пьяного сброда ТАКР «Минск» в одно мгновение мог применить:
16 ракет «Базальт», 72 ракеты «Шторм», 40 ракет «Оса-М», 16 ракето-торпед 82Р, 10 торпед СЭТ-53, 8 шестиствольных 30-мм пушек АК-630М, 18 боевых вертолетов и столько же самолетов. Но для того, чтобы обрушить на врага всю эту сокрушительную мощь, трубка особого отдельного специального красного телефонного аппарата должна была дать командиру корабля московское штабное «добро» на боевые действия. А трубка предательски и нагло молчала.
Несмотря на волну и спиртные пары в головах мятежников, флотилия джонок приблизилась настолько, что не попасть в мишень длиной 273 метра и высотой 50 метров было уже невозможно.
Тысяча четыреста тридцать пять членов экипажа стояли на боевых постах, слушали грохот пуль по бортам и устремляли мысленный взор на боевую рубку корабля, в которой командир снова поднес к уху трубку особого отдельного специального красного телефонного аппарата. Трубка предательски и нагло молчала.
И тогда командир ТАКРа «Минск» швырнул эту трубку. И скомандовал «Самый полный!» и «Лево на борт!».
Тридцать с лишним тысяч тонн железа мирно описали в океане крутую циркуляцию, вздыбив волну высотой в четырехэтажный дом…
«Горизонт чист!» - доложил сигнальщик, когда волна улеглась. Как будто ничего и не было.