Наемное рабство - Часть №2
colonelcassad — 04.04.2012
http://colonelcassad.livejournal.com/688139.html -
начало
За обедом самым распространенным вопросом после «Сколько
искусственных членов упаковали сегодня?» было «Как ты сюда попал?»
- как в тюрьме. Парень немного за 20 рассказывает, что он из
Чикаго и переехал в этот штат, найдя работу на полную ставку в
городе в часе езды отсюда, потому что «Чикаго
умирает».
К сожалению, его работа не слишком хорошо оплачивается, поэтому, когда он на ней не занят, он работает здесь – отрабатывает смены по 10 с половиной часов и тратит два часа на дорогу. Еще один мой сотрудник утверждает, что он писатель. Когда он не работает на складе, он пытается получить грант. Моя соседка, женщина средних лет, раньше была бухгалтером. Ее нанимают в горячий сезон. В прошлом году она тоже работала здесь перед Рождеством. «А что в остальное время?» - спрашиваю я. «Сижу на пособии», - говорит она с грустным смешком, каким обычно смеются люди, когда говорят что-то совсем не смешное. Вокруг нас матери отчаянно названивают своим детям. В начале обеда отовсюду так и слышится их воркование. Со стороны этих женщин очень храбро держать телефоны в комнате отдыха, несмотря на воровство. Однако в машинах они оставлять телефоны не могут, иначе ими нельзя будет воспользоваться до конца дня – нам запрещено покидать склад без специального разрешения. Брать их на работу они тоже не могут, потому что в складские помещения нельзя проносить ничего, «кроме своей одежды» («Если при вас будет обнаружен любой предмет, который продает Amalgamated, он может быть конфискован. А что продает Amalgamated? Все!» - предупредили нас во время обучения). Думаю, если бы на мне лежала ответственность за ребенка, у меня бы тоже не было другого выбора, и мне пришлось бы оставлять здесь свой телефон. Впрочем, мамы управляются быстро. «Как дела?», «Все в порядке?», «Ты поел?», «Я тебя люблю» - и вот они уже с нами, поглощают пищу так же быстро, как и все остальные. Обед длится 29 минут и 59 секунд - нам специально подчеркнули, что 30 минут и 1 секунда грозят штрафными балами. За это время нужно успеть пройти через металлоискатели и успеть воспользоваться отвратительно переполненной уборной - на доске для предложений постоянно висят просьбы сделать что-нибудь с запахом. Кроме того, нужно успеть отметить уход и возвращение. Поэтому мы жуем быстро, и обычно возвращаемся на места, не успев дожевать.
Дни сливаются друг с другом. К концу третьего дня я получаю взыскание. Я отправила две единицы товара по конвейеру, хотя мой сканер просил только одну – товар был упакован попарно, и мне следовало открыть коробку и взять один экземпляр, но я не заметила – слишком торопилась. До конца смены остается еще час, я уже нашла 800 предметов. Хотя я двигаюсь так быстро, что успела взмокнуть, сканер говорит мне, что я выполняю лишь 52 % нормы. Ко мне подходит бригадир с моими показателями в папке. Она безусловно добрый человек, пытается, как и остальные ее коллеги, создать на работе дружелюбную обстановку и совсем не хочет проводить в жизнь политику компании, которая делает эту работу такой неприятной. Но у нее связаны руки. Ей тоже нужна работа, поэтому она вынуждена говорить мне то, что я ни разу не слышала ни за 19 обучения, ни на одном из примерно дюжины рабочих мест: «Ты не справляешься».
Признаю, что я все-таки расплакалась. Правда, к счастью, не на работе, где на это явно посмотрели бы неодобрительно, а позднее, когда я объясняла знакомому по «Скайпу», что у меня болит все тело, что я не выполнила норму, что я 10 с половиной часов бегала, причем каждые 20-30 секунд вставала на носки, нагибалась или опускалась на пол. Это ужасно, что они уволили Брайана за то, что у него родился ребенок, продолжала я жаловаться и, кстати, при трудоустройстве я подписала бумагу о том, что каждому, кто уйдет с работы не уведомив об этом начальство за неделю - будь это журналистка, которая просто вернется к другой работе, или рабочий, пропустивший день, потому что его жена родила ребенка, и за это уволенный, - заплатят не оговоренную сумму, а минимальную зарплату. В этом штате, как и в большинстве других, это семь долларов в час. Слава Богу, что мне (вероятно, в отличие от Брайана) не нужно платить Amalgamated еще и за «ограниченную программу страхования здоровья». Потому что из заработка за 10 с половиной часов рабочего дня у меня после уплаты налогов останется около 60 долларов.
«Это Америка?» - спрашивает мой собеседник (я ведь часто бываю за рубежом).
Она самая, и работаю я на огромную и очень успешную компанию. Или на кадровое агентство, которое работает на эту компанию. Удобная, надо сказать, получается схема: агентства временной занятости избавляют репутацию компаний, названия которых всем известны, от пятен связанных с неприемлемыми условиями труда. Когда временные сотрудники со склада Walmart обратились в суд с жалобами на то, что сначала им недоплачивали, а потом их уволили за попытку поднять шум, Walmart, формально не бывший их работодателем, не фигурировал в качестве ответчика (впрочем, Amazon в аналогичной ситуации ответчиком все-таки был признан). Временным сотрудникам не обеспечивают достойного здравоохранения - так как они всего лишь краткосрочные «контракники», как бы долго они не работали на одном месте. Им не положено ни повышения зарплаты, ни отпусков, они фактически не могут объединяться в профсоюзы, более того, они даже не знают, будет ли у них работа в тот или иной день, и сколько они еще будут работать. Зато это позволяет снижать цены, доставлять товары в кратчайшие сроки, предлагать бесплатную доставку и сохранять при этом миллионные и миллиардные прибыли.
«Может все не так ужасно?» – замечает мой собеседник. Я качаю головой. Именно так. Причем в этом городе нет другой работы, и во многих других городах тоже, и таких городов будет все больше. Недаром в Америке прогнозируют рост розничной торговли в интернете на 10% в год – до 279 миллиардов долларов к 2015 году. Недаром выручка крупнейшего в стране интернет-магазина Amazon растет каждый год на 30-40%. Недаром у него уже 69 огромных складов, 17 из которых вступили в строй только в 2011 году. Так что не стоит обольщаться.
«Ты что-то слишком веселая», - говорит мне очередной бригадир. Он тихо подошел ко мне, когда я была занята работой, и его появление застало меня врасплох. Его слова стали не меньшей неожиданностью.
«Неужели?» - спрашиваю я.
Чувствую я себя совсем невесело. Я четвертое утро подряд вытаскиваю себя из кровати до рассвета. Жалость к себе становится серьезной проблемой. У меня жутко болят спина и плечи. «Принимай по 800 миллиграммов Адвила в день», - посоветовала мне женщина лет 50-60, когда мы собираемся перед работой в комнате отдыха. Когда я пришла, я спрятала сумку с обедом на нижней полке дешевого металлического стеллажа, окаймляющего в комнате отдыха стены, и уже собиралась уходить, но помедлила – и обругала сама себя. Оказывается, я кое-что забыла в сумке, и теперь мне надо было либо нагибаться за ней, либо садиться на корточки, а делать это лишний раз я буквально не могла. Мужчина с грустным видом, которому я всегда стараюсь улыбаться, рассказал мне, когда мы торопились на свои участки, что он здесь работает уже второй раз: несколько недель назад у него разыгрался артрит, и он вынужден был потратить время на визиты к врачам. Хотя у него были справки об этом, его все равно уволили. Ему пришлось заново проходить процесс трудоустройства, что стоило ему дополнительной недели и половины заработка. «Быстрее, быстрее! Работайте живее! Шевелись, ребята!», - подбадривали нас в это утро. Так как мне казалось, что мы и так быстро работаем, меня, признаться, все это подавляло.
«Неужели?» - повторяю я.
«Знаешь, - поясняет бригадир, - к этому моменту почти все уже либо впадают в уныние, либо сходят с ума от злобы».
Это мой 28-й час на работе.
Возможно, я выгляжу веселее, чем следовало бы, потому что
могу позволить себе редкую роскошь не держаться за эту работу. Тем
не менее, я мечусь по своему сектору в достаточном темпе, чтобы
успеть слегка запыхаться и заработать головокружение. Сегодня я
работаю в книжном отделе. «Это хорошо», - улыбаюсь я себе, когда в
первый раз вижу забитые бумагой полки. Я всегда любила
книги.
Однако у работы с книгами в Amalgamated обнаружились свои
недостатки по сравнению с работой с фаллоимитаторами, детским
питанием или куклами Барби. В первую очередь несовпадение
нумерации. Когда мой сканер сообщает мне, что мне нужна книга с
нижнего уровня 28 секции такого-то ряда, 28 секция полки на уровне
глаз зачастую не совпадает с 28 секцией полки нижнего уровня.
Поэтому, когда я вижу 28 секцию и опускаюсь на колени или сажусь на
корточки, может оказаться, что на этом уровне, нужная секция
находится на пять футов левее или правее. Это означает, что мне
нужно встать, пройти эти пять футов и опять опуститься на
колени/сесть на корточки, что сильно увеличивает нагрузку в течение
дня. Или можно переползать, не вставая. Я обычно так и делаю, а мой
коллега предпочитает вставать. «Это очень изматывает», - говорит
он, когда мы встречаемся. Ему 20 лет. На часах 9:07.
Этим неудобства работы в книжном отделе не исчерпываются. Летом здесь очень жарко. На втором и третьем этажах нашей бетонной коробки хранится огромное количество томов. В бумаге, которую я подписала при приеме на работу, говорилось, что температура может опускаться до 60 градусов и подниматься до 95 градусов, причем чем выше этаж, тем там жарче. «Им пришлось завести вентиляторы, потому что летом люди здесь просто умирали», - рассказал нам один из бригадиров. Сейчас вентиляторы тоже работают, хотя мне приходится носить пять рубашек. «Если думаешь, что сейчас здесь холодно, – сказал мне один сотрудник, когда увидел, что я пытаюсь согреть руки, - молись, чтобы не было пожарных учений». Недавно из-за них всех эвакуировали, а многие работники, из тех, что много двигаются, успели раздеться до футболок. Так они и стояли потом целый час снаружи, дрожа под падающим на голые руки снегом.
Итак, книжный отдел, зимний холод и сухость, усугубляемая вентиляторами и залежами бумаги вокруг, я мчусь по полу в своих кроссовках, только штанины со свистом трутся друг об друга, за 30 секунд – в точности по сканеру - делаю 35 шагов, нахожу нужную секцию, ряд, ячейку и уровень, тянусь за «Дневником слабака» («Diary of a Wimpy Kid») и – «б…дь!» Между полкой и моей рукой проскакивает искра. Причем это не тот легкий разряд статического электричества, которыми я в детстве от скуки пугала сестру в магазине с ковровым покрытием на полу, - это полновесный удар, достаточно неприятный, чтобы мое тело инстинктивно начало бояться его повторения. Я теперь непроизвольно медлю каждый раз, когда тянусь за книгой. Мой коллега бросается к полке, нагибается, его голова касается металла, и разряд буквально его отбрасывает. «Береги голову», - говорит он мне. За первые два часа, я вынимаю с полок 300 предметов. И большинство из них больно бьет меня током.
«Вы случайно не знаете, что делать со статическим электричеством?» - спрашиваю я у начальницы, когда наступает утренний перерыв. Этот разговор будет стоить мне пару драгоценных минут, дающих возможность поесть/попить/сходить в уборную, но у меня разыгрывается подозрительность – я начинаю думать, что обмениваться электрическим зарядом с металлом несколько сотен раз в день может оказаться вредным для здоровья.
«Вы в книжном отделе работаете?»
«Ага».
«Нет, к сожалению». Она действительно сожалеет. Мне действительно неудобно видеть начальников, которые изо всех сил стараются нам помочь и не хотят выглядеть неприглядно. «Они прилагают все усилия, - говорит она, - но тут ничего не сделаешь» Наверное, эти «они» никогда не слышали об антистатическом покрытии…
Мне остается только нахмуриться. Впрочем, даже если бы она мне что-нибудь посоветовала, у меня, скорее всего, не было бы времени последовать ее рекомендациям. Например, нам предлагают облегчать себе работу, используя стремянки, вместо того, чтобы тянуться и вставать на цыпочки. Однако поиски между рядов немногочисленных стремянок отнимали бы кучу времени. Еще мне предложили перекладывать неудобный сканер из руки в руку. «У тебя начнутся проблемы с запястным каналом, - говорит мне бригадир, – и ты захочешь поменять руку». Однако, признает он, это замедляет работу, так как штрих-код нужно сканировать в точности под правильным углом и это проще делать ведущей рукой. Лишнего времени у меня нет. Я по-прежнему выполняю лишь 57% нормы. 10 лет назад я работала грузчиком и упаковщиком в перевозочной компании, немного позже отрабатывала чудовищно долгие смены уборщицей и официанткой. Конечно, тогда спина и колени у меня были помоложе, но мне всего 31 год, и я уверена, что работай я, как тогда, я по утрам все равно чувствовала бы себя как человек, который трудится слишком много, а не как человек, тело которого решило взбунтоваться. Безусловно, какое-то время я могу, работая в самоубийственном темпе, выполнять норму, но ведь не 10 с половиной часов подряд!
«Не говори этого», – предупреждает меня в перерыве женщина из
рабочих-трейлерщиков. Трейлерщиками называют людей, которые ездят в
своих фургонах по стране от одной временной работы до другой,
останавливаясь на трейлерных стоянках. «Мы с женой на пенсии, но
нам…. не хватает, - объясняет один из них, пожимая плечами. – А
работы в наших краях нет, вот и приходится ездить туда, где она
есть».
Amalgamated размещает объявления о работе на сайтах, на
которые часто заходят трейлерщики. Только на этом складе их
сотни.
«Не говори, что это невозможно, - продолжает женщина. – Когда тебя спрашивают, почему ты не выполняешь норму…».
«Нужно отвечать: “Потому что она невыполнима”?» - перебиваю я.
«Отвечай, что будешь работать лучше, даже если знаешь, что не будешь, - продолжает она, не обращая внимания на мою иронию. – Сколько бы раз они тебе ни говорили, что ты плохо работаешь, отвечай, что будешь больше стараться, даже если больше просто некуда».
Люди, которые выполняют норму, конечно, существуют. Например, одна из инструкторов. Она работает здесь круглый год, не только на Рождество. «В первый месяц я ненавидела работу комплектовщика, - говорит она мне сочувствием. – Потом привыкла». Таких упорных и преданных делу работников здесь не так уж мало. Еще один из постоянных сотрудников постарался подбодрить меня, сказав, что он всегда выполняет норму, а иногда перевыполняет ее на 20%. Когда я спрашиваю его, не изматывает ли его это, он говорит: «Еще бы, в конце дня просто хочется заплакать и позвать мамочку». Тогда я спрашиваю его, награждают ли его как-нибудь за перевыполнение плана. Он отвечает, что иногда Amalgamated включает его в розыгрыши своих подарочных карт – на 15 или 20 долларов, - и пожимает плечами: «В наши дни и это неплохо». В любом случае, считает он, правильно относиться к работе и хорошо работать важно само по себе. Даже некоторые из работников, категорически не справляющихся с нормами, очень стараются. «Слышала, у тебя хорошо получается», - заявляет мне одна из женщин в нашей учебной группе. Вид у меня напряженный – я по-прежнему вырабатываю 60% нормы, но это больше, чем вырабатывает она. «Поздравляю», - говорит она с грустной улыбкой.
Нас увольняют. если мы говорим, что не можем или не будем работать лучше, говорит мне трейлерщица. Но если спокойно слушать, какая ты никчемная, работу можно сохранить. «Как ты думаешь, эта работа обязательно должна быть такой кошмарной?» - спрашиваю я ее.
«Нет, конечно», - говорит она с таким видом, как будто я задала исключительно глупый вопрос. Впрочем, он и вправду глупый. Amalgamated могла бы чуточку снизить свои прибыли и нанять больше людей, чем-то минимальное количество, которое она нанимает, а также устроить склад несколько эргономичнее. Однако это лишнее пространство, а значит лишние деньги, а клиенты не любят их тратить и могут уйти к другой компании. Если взимать плату за доставку, это снижает количество заказов, хотя я не уверена, что люди не будут готовы заплатить лишнюю пару баксов за доставку или чуть дороже за сам товар в обмен на гарантии того, что для выполнения их заказов не потребуется мучить и эксплуатировать низкооплачиваемых работников.
«Для начала нужно осведомить общество», - объяснит мне потом знакомая специалист по интернет-торговле. Сейчас информация потихоньку начинает просачиваться за пределы «машины выполнения интернет-заказов». Выходящая в пенсильванском Аллентауне газета Morning Call опубликовала статью о том, как работники Amazon пожаловались на удушающую жару, от которой они падали в обморок, а заодно и на то, что их наказывали за эти обмороки и вообще обращались с ними «как с дерьмом». Сайт Gizmodo опубликовал выдержки из блога трейлерщика. Сайт Huffington Post подготовил материал о вреде для здоровья и о дикой экономической нестабильности, с которыми сталкиваются временные складские работники. Работники подают в суд на интернет-магазины, логистические компании и агентства временной занятости, требуя выплат за сверхурочную работу и т. д., причем, по крайней мере в одном из таких исков (решение по нему было принято не в пользу истца, однако тот подал апелляцию) фигурируют очень знакомые обстоятельства. Тем не менее, до сих пор мало кто знает, как к нему попадает большинство купленных в интернете товаров. Этого не знала даже моя знакомая специалист по интернет-торговле - притом, что именно она выбирала 3PL-компанию для средних размеров интернет-магазина, в котором она работает. «Эти решения принимаются на уровне компания из соображений сокращения издержек, - утверждает она. – Я даже никогда не задумывалась, что они такое и как обращаются с людьми. Они предпочитают держать клиентов в блаженном неведении». Если позвонить, скажем, в крупную фирму, торгующую одеждой в интернете, добавила она, и спросить их, «что происходит на складе, с которого доставляют их свитеры, окажется, что в офисе фирмы ничего об этом не знают».
Более того, когда я об этом заговорила, ей пришло в голову, что она не представляет себе, ни как можно что-либо узнать об условиях работы в той 3PL-компании, с которой она сама заключила контракт, ни как искать ответственную 3PL-компанию. «Нужно создать стандарты. Нечто вроде “Справедливой торговли” или органической сертификации, в которых общественное благо входит в цену», - считает она. По ее мнению, в обществе существует сегмент – причем в него, в частности, входят покупатели эксклюзивной продукции, продающейся ее фирмой, - «который волнуют такие вопросы, и который готов за это платить».
Если бы эти люди только знали о бесчеловечных реалиях бизнеса – но до этого еще далеко. К тому же речь идет не только об интернет-торговле – услугами больших 3PL-компаний пользуются также производители пищевых продуктов, поставщики медикаментов и еще многие предприятия. Кроме того, преимущества временного найма – то есть дешевизну и непричастность нанимателя к любым проблемам – активно использует целый ряд других секторов - гостиничный бизнес, колл-центры и т. д..
«Возможно, осведомленность общества поможет улучшить условия работы, - говорит Винод Сингал (Vinod Singhal), преподающий менеджмент в Технологическом институте Джорджии. – Но не знаю…» В целом, учитывая состояние экономики, большого оптимизма он не испытывает.
Большинству людей, с которыми я работаю, приходится мириться с этим условиями. В конце перерыва мы с моей собеседницей торопимся обратно по местам. Прислушивавшийся к нашему разговору мужчина решает по дороге вставить словечко. «Они могут придраться к чему угодно, - говорит он. - Знают, что деваться нам некуда».
Сегодня на инструктаже нам напомнили, что клиенты ждут. Мы не можем двигаться в «удобном темпе», потому что тогда мы не выполним норму – а клиенты не хотят ждать. Впереди Рождество. На этой неделе у нас 2,7 миллиона заказов. Людям нужны - действительно нужны - эти вещи, причем прямо сейчас. Поэтому, даже если вы работаете достаточно долго, чтобы заслужить право на отгул, вам его не дадут до конца праздников. И, кстати, забудьте о сегодняшнем Дне выборов. «А что если я хочу проголосовать?» - спрашиваю я. «Конечно, голосуйте!» - отвечает начальник. «Но если я уйду, меня уволят?» - говорю я. Он делает грустное лицо и говорит: «Да». Никаких отгулов не положено и тем, кто работает в День благодарения. На следующей неделе Amalgamated устраивает два праздничных ужина по поводу Дня благодарения, но пойти можно только на один из них. После этого на пропуск прикрепят несминаемую наклейку, чтобы вы не могли попытаться прийти еще раз. В общем, всех с праздником, а теперь обратно за работу! Побыстрее!
Возвращаясь к электрическим разрядам книжного отдела, я вздрагиваю, невольно представив себе, как будут относиться к Рождеству в моей будущей семье. Заранее сочувствую своим будущим детям, если они попросят меня о рождественском подарке и услышат в ответ, что, когда ты нажимаешь на сайте кнопку заказа, какой-то несчастный на складе глотает обезболивающие и выслушивает придирки.
В сущности именно об этом говорилось в оплаченном коалицией местных предприятий радиоматериале, который я слушала, когда ехала на работу. Он мягко призывал граждан поддерживать местные магазины, делая покупки в них, а не в интернете. Однако, если моему коллеге Брайану понадобится упаковка детского питания, он скорее купит ее на Amazon за 31,16 доллара, чем в местном продуктовом магазине, где она стоит 47,76 доллара. Даже если он найдет время доехать до Target – настоящего, а не виртуального дискаунтера, - где цены примерно те же, что и в интернете, ему придется заплатить еще и налог с продаж, который закон заставляет физически существующие магазины – но не Amazon - взимать, чтобы можно было оплачивать починку дорог, по которым ездят и машина Брайана, и, кстати, грузовики Amazon.
Вернувшись к работе, я опять получаю удар током в правую руку, когда берусь за очередную книгу по указанию зажатого в левой руке сканера, и ханжески обещаю себе, что буду в дальнейшем покупать еду в моем – более дорогом – продовольственном магазине, потому что я могу себе это позволить. Потому что на самом деле я давно уже не принадлежу к людям, которые зарабатывают 7,25 доллара в час, к той трети американцев, которых статистика считает «бедными или близкими к бедности». Я просто ненадолго прикинулась одной из них.
«Мне повезло», - шепчу я себе, с удовольствием втянув в легкие свежий зимний воздух. Сейчас только время обеда, однако я вышла со склада без разрешения. За сегодняшний день я отправила по конвейеру 500 предметов – но с меня хватит. Мне надоело получать электрические разряды и выслушивать от типа с папкой, как он во мне разочарован. «Мне повезло, как же мне повезло», - повторяю я, направляясь к своей машине. Я сказала женщине из своей группе, которая нервничала из-за своих показателей, передать бригадиру, чтобы он меня не искал. Когда я уходила, она схватила меня за руку с еще более тревожным, чем обычно, видом, и спросила, уверена ли я в том, что делаю. Я не хочу, чтобы мой бригадир тратил время – у него свои нормы. Он не будет по мне тосковать – и никто не будет. В агентстве, наверняка, сейчас не меньше претендентов на эту работу, чем тогда, когда я на нее устраивалась.
«Чтобы понять, как все скверно, достаточно просто оглянуться
вокруг», - неожиданно сказал мне один из сотрудников кадрового
агентства, когда меня принимали на работу. Это был первый раз в
моей жизни, когда кто-то попытался меня утешить именно потому, что
меня взяли на работу – и дело было в том, что этот человек, как и
все, кто работает в этой стремительно растущей отрасли, знал, что
речь идет о порочной по самой своей природе модели. Он фактически
продемонстрировал ту же самую солидарность, которую рабочие на
складе проявляют во время каждого перерыва: Как ты сюда попал? Что
с тобой произошло? Почему ты позволяешь так с собой обращаться? «Мы
все в одной лодке, - заявил он и пожал мне руку, как будто
приветствуя меня на борту. – И это очень большая
лодка».
http://rkrp-rpk.ru/content/view/7024/1/ -
цинк
PS. Собственно, смысл либеральных реформ на территории бывшего СССР
как раз и заключается в присадке подобной потогонной системы с
демонтажем всех остатков советской системы основанной на
достижениях Октябрьской революции.
В этом плане, описанные реалии не сильно отличаются от того, на чем
строил свои выкладки Маркс, ибо уровень эксплуатации вполне себе
находится на уровне конца XIX-начала XX века.
|
|
</> |
Знакомство с ярким миром популярных поп-исполнителей в России 
Автомобильно-морозное сезона 2024. 
Молодые специалисты уходят на обед и не возвращаются... 
День самоуправления #6 в марафоне #веснаестьвесна 
Звезды, которые ярко сияли на голливудском небосклоне, а потом вдруг поставили 
После теракта в Москве в Британии вдруг оживили "Дело Скрипалей" 
Амбиции трусливой Индии — временами помутнение ума: пытается усидеть на 2-х 
Опять зима на белом свете? 
Телефон 
