Человек будущего будет говорить по

anlazz — 03.12.2017

Или на… Собственно, это не важно. Важно то, что то общество, которое придет на смену нынешнему, однозначно будет отличаться от привычных сейчас  представлений. Причем, во всем - например, нынешнему господству английского языка однозначно придет конец. Причем, связано это вовсе не с лингвистическими особенностями – хотя и по данному вопросу можно много чего сказать. Но гораздо важнее тут другое – то, что в будущем обществе будет однозначно популярен язык того народа, который первый начнет его строительства. Так, многие коммунисты XX века старались учить не английский, а русский – за ту самую особенность, про которую так хорошо сказал Маяковский. Да – потому, что на нем разговаривал Ленин, ну а так же множество других великих деятелей коммунистического движения.

И потому, что именно на нем публиковалось большинство материалов по теме классовой борьбы. Да и вообще, потому, что именно русские считались в это время лидерами коммунистического движения.
И как это не покажется обидным с точки зрения великой русской культуры – но именно указанный фактор сделал из русского языка язык поистине международный. Поскольку, как можно легко догадаться, любую, даже самую культуру, вполне возможно воспринимать в переводах, в переложениях на более популярные «культурные поля»: Достоевский, Толстой или Чехов, не говоря уж о Чайковском или Мусоргском, прекрасно «работают» подобным образом. Да собственно, и мы сами прекрасно читаем Шекспира или Стендаля переработанными под «русскую реальность» – и ничего плохого в этом нет. Однако читать в оригинале все равно круче. Тем более, если этим занимаются миллионы, формируюя особое информационное пространство, в котором коммуникационные барьеры снижены до нуля – а возможность объединения людей самых разных культур напротив, облегчена. Поэтому данное пространство следует считать ценностью очень высокого порядка – возможно даже, выше, нежели сама национальная культура.

Однако с «русским вариантом», похоже, все кончено – по крайней мере, в ближайшее время. Революционный потенциал нашего общества находится около нуля, и восстановление его произойдет не завтра. Тем не менее, стоит отметить, что примерно то же самое можно сказать и про другие развитые страны. Да, современная Европа – как уже не раз говорилось – бурлит разного рода «протестной активностью», порой кажущейся крайне серьезной, как, например, недавние каталонские события. Однако активность эта представляет собой исключительно активность людей «безопасного общества», которая быстро «вскипает», но так же очень быстро улетучивается при столкновении с реальным сопротивлением. Так было в Каталонии, так было в Греции - где еще недавно казалось, что левые силы могут стать основой национальной политики. А ведь были еще и «шикарные» забастовки во Франции и Германии – немыслимые, кстати, в российских реалиях – когда казалось, что вот-вот, и рабочий класс поймет свою истинную силу. И покажет буржуям, кто тут власть…

Но нет, не понимает. И не показывает, бросая поднятую «волну» на полпути. Впрочем, как уже говорилось, иного в условиях «безопасного общества» быть не может. Ну, не станет человек, у которого есть гарантированные условия выживания, лезть на рожон. Средний человек, разумеется – поскольку отдельные личности могут быть готовы на все, но для истории важны не они, а именно способности масс. Средние величины, а не подвиги отдельных героев. (Поэтому действия тех же RAF, при всей их активности и агрессивности, не привели абсолютно не к чему при общем благодушном настрое рабочего класса.) Так что вряд ли из современного «бурления» активистов и антиглобалистов стоит ожидать «вылупление» чего-то более значимого, нежели привычный «протест». Так что же – не существует никакого иного способа перехода к новому обществу, нежели ожидание неизбежного изживания остатков «советизации». Которое приведет, наконец-то, среднего человека к пониманию, что «безопасного общества» давно нет, и что не просто его процветание, но даже само выживание зависит только от его же борьбы?

На самом деле, и да, и нет! Да – потому, что никакого иного варианта перехода к новому мироустройству, нежели Революция, совершенная поднявшимися массами, не существует. (И все элитаристические надежды на то, что какие-нибудь «умники» сотворят внезапно «нечто», разрешившее текущие проблемы – смешны и глупы.) И значит, пока указанная трансформация общественного сознания не произошла, ожидать реальных изменений невозможно. (Однако не стоит отчаиваться – поскольку есть одна тонкость, которая позволяет сказать «нет»!  Для ее понимания следует вспомнить, где произошла та самая, первая Революция 1917 года, открывшая «русский этап» в истории человечества. Правильно – в России. Точнее, в Российской Империи, в стране, которая на тот момент выступала периферией т.н. цивилизованного мира. Где, казалось бы, и взаимоотношения пролетариата с буржуазией были вторичными по отношению к древним противоречиям феодального мира. Но именно в подобных условиях, а не в гораздо более развитой Германии – не говоря уж об Англии –и  было суждено зародиться «Новому миру».

Причины данной «аномалии» достаточно фундаментальны, и связаны с самыми глубокими особенностями нашей реальности. (Кстати, присущими не только социальному развитию – но вообще, всем развивающимся системам. Можно вспомнить, например, тот факт, что основой для зарождения разума стали не господствующие в течение десятков миллионов лет рептилии –а млекопитающие.) Впрочем, более подробно об этом надо говорить в отдельной теме, тут же стоит сказать только то, что впервые указанную особенность эволюции/революции открыл Владимир Ильич Ленин, создав пресловутую теорию «слабого звена» мировой империалистической системы. Так вот – сегодня этот принцип продолжает оставаться актуальным. Более того, в свете указанной особенности он становится еще более четко выраженным – потому, что сто лет назад революционные движения в развитых странах были намного меньше «карнавализованы», нежели сейчас. Тогда только об английских рабочих могли говорить, как об «подкупленных буржуазией» - да и то, этот самый «подкуп» по современным мерками был смешон. Поэтому даже в Великобритании классовая борьба продолжалась в полную силу. Теперь же, в мире победившего «активизма», когда указанная «серьезность» и готовность идти до последнего в развитых странах практически исчезла, становится понятным, что именно «периферия» станет основанием для будущего прорыва.

 Правда, стоит понимать, что не все страны Третьего Мира оказываются пригодными для этого – собственно, и Революция 1917 года так же не случайно произошла именно в Российской Империи. А не в Китае, Индии или, скажем, в Бельгийском Конго – где уровни страдания масс превышали российские на порядок. Поскольку для того, чтобы потенциал, связанный с этим, получил развитие, требуется еще один необходимый фактор. А именно – наличие мощного рабочего класса, связанного с современными производствами. Последнее, кстати, так же очень важно – поскольку позволяет рабочим обрести уверенность в своей важности для общества. Ну, и воспринять себя, как авангард – с соответствующим результатом. Если же этого нет, то крестьянские – а равно, и любые мелкобуржуазные – восстания могут сотрясать страну хоть каждый день. (Так было, например, в Китае или России до начала формирования развитого пролетариата.) Но если они не будут поддержаны рабочими, позволившими структурировать и направить «куда надо» данную энергию, то ничего не получится. Поскольку, в большинстве случаев, эти самые восставшие даже не смогут выйти за пределы собственной деревни, и объединиться с такими же обездоленными из других мест. Просто из-за своего мелкобуржуазного мышления. (Слово «мелкобуржуазный» тут не ругательное – скорее, наоборот, свидетельствует о том, что речь идет о людях, живущих своим трудом. Но вот к самостоятельной революционной деятельности не способных. Что, например, прекрасно показывает пресловутое «восстание дальнобойщиков» в РФ.)

Поэтому в качестве «колыбели» нового общества могут выступать лишь те страны, которые имеют передовые производства – пускай и «очагового типа» среди «мелкобуржуазной пустыни» - и при этом не принадлежат к «ядру» капиталистической «мир-системы». То есть, страны, буржуазия которых имеет минимум сил для блокирования возникающих суперпротиворечий, однако при этом имеет развитую систему современного производства. Это требование, с одной стороны, отбрасывает огромную массу государств той же Африки – где с последним требованием, разумеется, тяжело. А с другой, как уже говорилось, делает маловероятным начало нового революционного этапа в Европе и США. Ну, а о российской аномалии можно даже не упоминать: покуда тут любые попытки обратить внимание на тяжелое положение трудящихся приводят к спорам о том, была ли в СССР колбаса, действующая власть может делать с народом все, что захочет. (Конечно, это время ограничено «естественным путем» - лет через тридцать люди, для которых подобное важно, просто уйдут из активной деятельности. Но, судя по всему, основной Суперкризис накроет мир еще раньше.)

Так что остаются страны ЮВА, Индия и Латинская Америка. Причем, относительно ЮВА довольно спорным выступает вопрос о Китае: с одной стороны, в указанной стране рабочий класс очень развит, причем, в связи с переходом КНР к инновационной экономике, он не может не чувствовать свою ценность для общества. То же самое можно сказать и про китайскую интеллигенцию, которая в подобной ситуации выступает не как паразитическая, а как базовая часть для производственной системы. Что способствует улучшению ее коммуникации с массами – и решает одну из «суперпроблем» современного революционного движения. Ну, и разумеется, стоит упомянуть довольно забавную особенность китайской политической системы, которая не позволяет полностью запретить распространение коммунистических идей среди масс – потому, что центральная власть обозначает себя, как «коммунистов». (Хотя ведь запрещали католики чтение Библии – так что возможно все.) Так что с этой стороны Китай выглядит очень и очень привлекательно. Более того – если новому этапу Революции действительно суждено начаться в данной стране, то есть вероятность достаточно мирного его прохождения. (Даже конституцию при этом отменять не придется – так, подправить немножко!)

Однако, все плюсы Китая перевешивает одна его особенность – то, что он пока находится «на подъеме», и, более того, претендует на мировое господство. В подобных состояниях буржуазия – как уже говорилось – вполне имеет все возможности блокировки начавшихся выступлений. (То данная буржуазия может именоваться «коммунистической», разумеется, абсолютно не влияет на ее сущность – слова они и есть слова. Так же, как название «социал-демократы» для европейских партий давно уже скрывают чуть ли не чистых неолибералов.) Поэтому сколь либо «надежно» говорить о том, что будущий этап Революции станет именно китайским пока сложно. (Возможно, после начала Суперкризиса ситуация немного прояснится, и станет понятным: готов ли китайский рабочий класс взять жизнь в свои руки.)

Так что вопрос о том, кто подхватит упавшее Знамя Революции остается пока открытым. Свои преимущества есть и у Индии, и у стран Латинской Америки, и у оставшихся стран ЮВА. Но об них надо говорить отдельно – причем, в тесной связи с глобальным сценарием развертывания будущего Суперкризиса. Если честно, то у ЛА тут есть немалые шансы – однако и Индию, при определенных условиях, так же нельзя упускать. Причем, если честно, то именно данная страна наиболее сильно напоминает Российскую Империю начала XX века. Хотя подобная аналогия вряд ли что доказывает. Поэтому можно только отметить, что, в любом случае новый этап Революции будет значить завершение окончательного слома «евроцентричной» структуры мира. То есть – того процесса, что начался в 1917 году. И будущий век будет веком не только кардинальных социальных изменений, но и временем окончательного «заката Европы», завершением периода господства Белого Человека. (Точнее – европейца, поскольку и индийцы в большинстве своем, и жители ЛА принадлежат к европеоидной расе.)

Что еще принесет нам немало самых неожиданных сюрпризов…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив