Апрельские чтения. Сергей Оболонков.

vougvg — 29.04.2011 30 апреля, в субботу, в 19.00
в Галерее М&Ю Гельман на Винзаводе
будут Апрельские чтения.

Представляем участников поимённо.
Действуем традиционно - по принципу:
"Хотите узнать поэта? - Читайте его стихи!"



Сергей Оболонков.
Родился в Москве, жил в Питере, под Тюменью и в Куйбышеве, учился на финансиста, сейчас пишет новости про что угодно, кроме финансов.

В ЖЖ - http://raul-costa.livejournal.com/


* * *
рано утром Сева проснулся и почувствовал, что за ночь комнаты стали узкими,
потолки - низкими. цветы на обоях отцвели и сделались грустными.
поднялся, пошел умываться, за каждый угол цепляясь конечностями;
по пути размышлял о притаившейся за кирпичной кладкой бесконечности.
оделся, вышел во двор. послушав, как над головой орут стрижи,
решил, что пора уже, что ли, переключиться в какой-то другой режим.
прошел год. теперь в его голову с шумом врезаются голуби.
бабочки щекочут ему ладони своими крыльями.
ромашки и одуванчики цепляются за его ноги корнями.
его нервы протянулись под прелой листвой километрами-милями.
мимо него с криками, с хохотом бегают и катаются на велосипедах дети.
и пускай на него мало кто обращает внимание,
все равно он самый счастливый тополь на свете.


* * *
Таня на даче растит цветы,
но ей очень сильно мешают кроты.
грызут колокольчиков корни, под клумбой с розами роют норы.
кроты тупы, на них не действуют уговоры.
угрозы применительно к ним - в общем-то, тоже не метод.
однажды такая вот подслеповатая тварь, обалдевшая от яркого света,
случайно ли, намеренно ли, выползла на дорожку садовую.
Таня не дремлет, хватает лопату - острую, новую.
рубит - будто всю жизнь только так и рубила.
для ассасина главное ловкость (особенно если отсутствует сила).
а через пару секунд Татьяна, скорчившись из-за позыва рвотного,
в голос рыдает над половинками разрубленного животного.
ей жалко крота. и розы. и лопухи. и чабрец.
и кошку, машиной сбитую. ей жалко себя, наконец.
Таня воет: "мне скоро 40, а у меня ни детей, ни супруга, ни даже нормальной работы.
рассказы о жизни моей у всех, вплоть до самых близких друзей, вызывают зевоту.
я так одинока. розы - мое единственное утешение".
крот не ожил, но слезы высохли. вот она, сила самовнушения.


* * *
уже четыре утра, а ей все не спится.
потом закрыла глаза, и перед ней вдруг ррраз! зеленеет-цветет столица.
она вся такая в юбке в футболке, ну, ясно, на дворе-то июнь, а не март.
ей понятно, что ей это снится, но сон из тех, у которых хороший старт.
на автобусной остановке она о чем-то болтает с подругой.
и видит: шагает. он. как обычно - самоуверенно, гордо, упруго.
она говорит: привет. он как-то съеживается и хрипло бубнит: привет.
она ждала другого. (а чё ждала-то? после всех этих лет.)
и вдруг (это как-то само собой получается)
она догоняет его. перебирает ногами, старается.
лезет в автобус, не глядя на номер, садится с ним рядом.
даже во сне понимает, что, видимо, зря, но все-таки рада.
она говорит: ты отрастил волосы.
она спрашивает: что случилось с твои голосом?
ты простыл? деньги есть? как дела? и другие вопросы, вопросы.
подходи! распродажа внимания. и по ценам, гляди-ка, бросовым.
он смотрит в окно, молчит, упрямо сжав губы.
она тоже смотрит в окно. за окном какие-то серые трубы.
она хочет сказать, что соскучилась. что он очень ей нужен.
но тут раздается сирена, и она просыпается. рядом с типа любимым мужем.
она хватает будильник, материт его, лупит.
а муж лежит-улыбается, он любой ее (и рассерженной) любит.
их браку примерно пять лет, вася, возможно, забыл о подвохах.
все плохо, говорит она мужу, вася, дери тебя черт, все очень плохо.


* * *
стоят на холмах возле самого мкада, тысячей окон глядя на юг.
знают точно - пока еще рано. надеются все же - а вдруг.
упорно пялятся в сторону бутова, до дрожи в оконных рамах.
думают - где же, пора уже вроде? но знают - пока еще рано.
и тут одна молчаливая башня (из тех, что ближе к метро)
вздрагивает, напрягаются стены, как улей гудит нутро.
с некоторым недоверием поворачиваются фасады-лица.
но видят - действительно, так и есть, с юга тянутся перелетные птицы.


* * *
одно воскресенье июльское жаркое
мама, папа и сын потратили на посещение зоопарка.
смотрели львов, обезьян, слонов, читали таблички-титры.
пятилетнему сыну, естественно, больше всего понравились тигры.
потом накупили в палатке всякого съедобного хлама.
продавщица, увидев, как ребенок сосредоточенно лопает сладкую вату,
пошутила: «такой взрослый сын, такие юные папа и мама».
что еще… ах, ну да, купили надувного жирафа, полного гелия.
хорошо провели выходной: не поругались ни разу, не мучались от безделья.
по дороге домой на эскалаторе папа вдруг щиплет за попу маму.
та делает вид, что не чувствует; он повторяет – настойчиво, даже упрямо.
думает, что ребенок не видит, но сын наблюдает украдкой.
после пятого раза мама сдается, улыбается, ослабляет хватку.
и жираф вырывается, летит над бейсболками и немытыми волосами,
летит над сдавленными духотой голосами.
из подмышки, пропитанной убивающей запах химией,
жираф устремляется в небо далекое синее.



* * *
вот ведь казус: на семь холмов всего одна Москва, ребенок без глаза.
шел по улице где-то между кремлем и мкадом, случайно выдумал грустный финал без рассказа.
кончилось все как обычно, все умерли. а до того набились огуречными семечками в автобусы и вагоны метро,
материли, пихали друг друга, прижимая к себе чемоданы, пакеты и сумки - заработанное добро.
приехали на личные свои окраины, где каждый себя считает единственно правым.
сожгли мосты, раскрошили в щепки паромы, разрушили переправы.
а ведь в каждом секреты спрятаны водяными знаками, их просто увидеть, нужно только смотреть на свет.
не знаю, что там у вас. а я ищу уже пятый год улицу, которой в Москве больше вроде как нет.


* * *
а вот попробуйте отгадать загадку:
что это - из пункта А в пункт Б за 12 минут (если в пути все гладко,
без сучка, без задоринки, без помехи, занозы и неполадки).
телепортация - транспорт двадцать первого века.
только что был человек - хлоп! - и нет уже человека.
проходит 12 минут, и человек на луне.
пронесся через пространство и время под воздействием сил извне.
но иногда что-то где-то ломается,
и человек часами сидит в темноте, мается,
ждет. электричество надоедливой мухой жужжит в проводах.
человек заскучал, вспоминает, в каких успел побывать городах.
размышляет, что стало тому виной,
что сейчас он сидит в неведении между землей и луной,
между парком культуры и киевской кольцевой,
между семьей и работой, между Питером и Москвой.
между "я люблю тебя" и "мне, в общем-то, все равно".
между "жизнь прекрасна" и "жизнь - любопытная штука, но, говоря откровенно, говно".


* * *
вот Маша, перед Машей тарелка, в тарелке суп.
у Маши коленка чешется, у Маши шатается зуб.
Маша хочет играть и зырить мультики, а суп есть совсем не хочет,
и вот она языком болтает без устали, ногами тоже болтает, вертится и хохочет.
потом замирает и больше не видит ни супа, ни ложки, ни грязной клеенки, ни булки:
в тарелке откуда-то вырос чудесный город - вот площади, скверы и переулки.
вот башни, они из слоновой кости, ведь из капусты не выстроить здание выше, чем в три этажа.
вот кроны деревьев-брокколи в толще бульона едва заметно дрожат.

вот Машин папа, он курит в форточку, хмурится,
а за окном гудит и пульсирует привычно серая улица.
Машин папа ворчит: "сколько же можно, Маша, суп же уже остыл.
ты разве не знаешь, Маша, что в гуще на донышке - самое средоточие сил?
между картошкой и луковицей прячется красота.
соберись уже, Маша, пожалуйста. донеси уже ложку до рта".
Маша съест красоту и вырастет, станет старше, умнее, выше,
выйдет замуж, родит и забудет, что в супе видела черепицей морковной крытые крыши.


* * *
"сегодня мы делали черепах пластилиновых на самом последнем уроке.
учительница рассказала, что на слоновьи похожи черепашкины ноги.
еще у них панцири вместо куртки, штанов и рубашки.
мама, ты как думаешь, я мог бы на время стать черепашкой?"
у мамы на левой руке висит первоклассник Петя,
на правой - пакет, в котором лежит практически все на свете.
ладно, не все - только капуста, батон, молоко, котлеты, конфеты, консервы.
мама, не сбавляя темпа, кричит: "Петр! ну хватит мотать мне нервы!
ты совсем тупой или как? черепаха и человек - это разные биовиды!"
ребенок молчит, но заметно, что внутри у него поселилась обида.
округлились глаза, ладони сжались, спрятались в рукава.
голова в плечи втянулась, скрылась под капюшоном, комом в горле застряли слова.
светит солнце, топит серый московский снег.
на глазах у прохожих в черепаху превращается маленький человек.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив