
Зима на Мандариновой улице.

Вернее, не так: это мандарины и апельсины ассоциировались с Новым годом, и оно понятно. Когда же им еще быть-то?
Не удивлюсь, если окажется, что кто-то даже верил, что мандарины растут на новогодней елке... я-то нет, но одна героиня моего романа верила, а я ее честно выдумала, а ни с кого не срисовала.
В моем детстве мандаринов было, наверно, чуть больше, чем у большинства.
Во-первых, был высокопоставленный дедушка, посещавший меня ровно два раза в год - 1-го января и 1-го июля, и он всегда присылал мне билеты на всякие "ёлки", вплоть до Кремлевской, а там в подарках бывали мандарины. С одиннадцати лет, правда, я стала сама танцевать на "ёлках" - и лишилась тех мандаринов.
Во-вторых, был дядя, который мог раздобыть любую еду, и мандарины периодически приносил и он.
В-третьих, мой отец ездил в дальние страны и иногда привозил мандарины - то из Алжира, то из Туниса, то из Вьетнама. Они были другого сорта, не похожи на те, которые можно было раздобыть или не раздобыть в Москве.
Из Вьетнама он привез мне маленькое мандариновое деревце. Не совсем бонсай, но близко к нему.
На деревце висели крошечные, меньше грецкого ореха, совершенно рыжие (хотя очень кислые!) мандаринчики, и оно радовало меня много лет.
И не одну меня: все приходили и удивлялись такому чуду в советской Москве.
Потом дерево погибло от лап кошки. Кошку звали Кошка.
Кошка была огромной, белой с рыжими ушами и рыжим же хвостом - и все кошколюбы уверяли меня, что это ванская кошка. Наверно, ей не нравилось, что в доме еще что-то рыжее... я тогда не была рыжей, и меня она терпела.
Теперь я живу на родине ванских кошек - на Мандариновой улице.
Да-да, так и называется. Помните пьесу "
Ее можно переписать для городских реалий - и тогда тот сад будет мандариновым. А рубить его будут, чтобы понастроить многоэтажек. Что и произошло с огромным садом - и я живу среди того, что от него осталось.
И вот какая у нас зима - на нашей Мандариновой улице:
|
</> |