
Зарождение линии Хайнала.


Это граница поговорки «семь раз отмерь, один раз отрежь», между теми кто ей пользуется до начала раскроя и теми кто после.
В 1965 году в статье «Европейский тип брачности в ретроспективе» Джон Хайнал выдвинул гипотезу о существовании воображаемой линии, разделяющей Западную и Восточную Европу в зависимости от принятых там институтов семьи и брака. В 1982 году вышла ещё одна статья — «Два вида доиндустриальной домашней системы», — которая также включила в эту схему Китай, Индию и другие регионы мира. Впоследствии теория получила название «линия Хайнала».
Ученые-экономисты из американских и европейских университетов в
статье, American
Economic Review, провели исследование, в рамках которого
попытались проследить развитие практики ограничения рождаемости на
европейском континенте. В итоге появился институт под
названием Западноевропейская модель брака (European marriage
pattern или ), ставшего основой впечатляющего экономического успеха
Европы.
Основной вопрос, которым задались исследователи: как
эта модель появилась и какое было ее влияние на
социально-экономическую жизнь населения европейских
стран?
Уже в XIV веке на всём пространстве Европы, где-то в
большей степени, а где-то в меньшей степени сформировалась
определенная социально-экономическая динамика. Для нее было
характерно, что многие женщины в среднем поздно выходили замуж
(25-26 лет), а достаточно большой процент вообще отказывался
создавать семью. Помимо демографического фактора, исследователи
также обратили внимание на преобладающую модель экономики в Европе
на тот момент - скотоводческую, которая вытеснила земледелие и
выращивание зерна.
Выводы, к которым пришли Voigtländer и Voth:
Резкое изменение социально-экономической динамики на европейском
континенте было вызвано одним историческим событием - эпидемией
чумы, известной как Чёрная Смерть, которая свирепствовала в Европе
в середине XIV века. Оно привело к резкому сокращению населения и
перепрофилированию аграрного сектора экономики.
Вследствие нехватки рабочих рук преобладающее развитие
получило скотоводство и животноводство, так как для управления
подобным хозяйством требовалось меньше людей, но больше
пространства. Та же нехватка рабочих рук привела к повышенной
занятости женского населения, которое могло сравнительно легко
выполнять эту работу в отличие от землепашества, где ценилась
физическая сила.
Расширенное участие женщин в экономике привело к падению
рождаемости, так как они, будучи задействованы в данном
хозяйстве, не могли заводить детей, потому что наличие детей не
позволило бы им полноценно выполнять свою работу.
Падение рождаемости на фоне разрухи, которая оставила после
себя чума, привела к росту доходов на душу населения.
Работодатели из-за нехватки рабочих рук были вынуждены повышать
норму оплаты труда.
Переход на скотоводство привел к росту животного белка в рационе и
пищевому разнообразию.
Однако данный паттерн развития был характерен в основном для
Западной Европы, в то время как Южная и Восточная Европа пошли по
другой траектории развития. Население южноевропейских стран сумело
быстро оправиться после демографического урона, которое им нанесла
чума, а непригодность местности для развития скотоводства
затормозили процесс формирования ЗМБ, что негативно сказалось на
динамике экономического развития. Восточная Европа оказалась
затронута бедствием в меньшей степени, и там сохранилась
земледельческая модель экономики, которая препятствовала
ограничению рождаемости и участию женщин в экономической
деятельности.
Можно подвести небольшой итог на основе опыта Европы:
низкая численность населения приводит к расширенному участию женщин
в экономике, а она в свою очередь уже приспосабливается к новым
условиям, стараясь использовать женский труд максимально
эффективно, что положительно сказывается на росте доходов и
негативно на росте населения.