Запоминающийся образ

       Потихоньку кропаю вторую главу второго тома про Tyrann'a (трочнее, не столько про него самого, сколько про его время), и по ходу дела всплывает в сознании фраза Г.П. Федотова - вот эта:

      «В татарской школе, на московской службе выковался особый тип русского человека – московский тип, исторически самый крепкий и устойчивый из всех сменяющихся образов русского национального лица… то поражает в нем прежде всего,… это его крепость, выносливость, необычайная сила сопротивляемости. Без громких военных подвигов, даже без всякого воинского духа – в Москве угасла киевская поэзия военной доблести, – одним нечеловеческим трудом, выдержкой, более потом, чем кровью, создал москвитянин свою чудовищную империю. В этом пассивном героизме, неисчерпаемой способности к жертвам была всегда главная сила русского солдата...»

      Фраза весьма примечательна - исходя из неверных посылок (и тут виноват ен столько философ, сколько историки, которые заблудились в трех соснах и в карамзинской схеме), Федотов, тем не менее, в общем и в целом точно угадал изменившийся с началом "пороховой революции" характер войны. Лопата и пот играют все большую роль, а на смену байярдам и прочим геромя приходят чем дальше, тем в большей степени рядовые дети боярские и пехота в лице стрельцов и казаков, совсем неблагородные и не блестящие, больше полагавшиеся не на удаль, а на тяжкий и кровавый труд. Но именно им сопутствовал успех, тогда как витязи древнерусской (пресловутой!) эпохи не выдержали главного экзамена, разменявшись перед ним на мелочи...