Зачем это шведам?!

sapojnik — 02.07.2018 Обычно задавать какие-то сложные вопросы своей аудитории в ЖЖ бесполезно - тебя читают такие же, как и ты, и обычно они знают по теме столько же, сколько и ты, и в лучшем случае имеют "мнение", а не ответ. Но иногда - и это счастье! - тебе действительно отвечают о том, о чем ты спросил. Вот как сегодня - я получил ответ, зачем шведы приняли у себя столь дикий, абсолютно ни с чем не сообразный закон "О согласии на секс". Ответ шокирующий, но убедительный! Он был по присланной мне ссылке, из которой даю пространную цитату (не знаешь, где обрывать - все жутко интересно, а вы ведь, негодяи, по ссылкам не ходите):

Цитата: "Многие СМИ комментируют новый шведский закон с жесткой иронией, рассматривают конструкцию закона, как продукт слабоумия и правовой безграмотности парламентариев,
или безволия парламентариев перед лицом беснований активисток «анти - сексизма» из параноидного крыла феминистского движения.
Некоторые комментаторы считают и активисток «анти сексизма» и парламентариев лишь марионетками «полицейского государства», превращающего Швецию - недавно самую свободную и сексуально-раскрепощенную страну мира – в «цифровой концлагерь».

Ирония обоснована (ниже это будут пояснено) но, вопреки почти единодушной критике комментаторов, отметим, что обстановка в Швеции потребовала жестких мер защиты от сексуального насилия, и парламентарии пытались решить это с помощью тех правовых инструментов, которые им доступны. Это не решит проблему, зато покажет негодность инструментов, и может дать обществу позитивный импульс. Далее –такая история....


…В 1950-х правящий левый фронт породил т.н. «шведский социализм» (который не был социализмом, но вызвал сильнейший подъем в обществе). К началу 1970-х была одной из наиболее экономически продвинутых и сексуально-раскрепощенных стран мира. Об этом много сказано в литературе. Меньше сказано о том, что в Швеции тогда не было ислама. Мусульмане только начали появляться в 1970-х в виде мигрантов с Ближнего Востока. Их число стало расти после того, как левый фронт деградировал и потерял власть в 1976-м, и «шведский социализм» выродился. Это отдельная история, а в данной теме важно то, что к 2010-му в 10-миллионной стране оказалось полмиллиона мусульман. Затем, после т.н. «Арабской весны», их число удвоилось за счет новых мигрантов, и ислам стал одной из главных проблем Швеции. Есть и другие проблемы (связанные с рецессией), однако эта проблема страшнее, потому что ее открытое обсуждение тормозится административной толерантностью. Швеция стала рекордсменом по числу ближневосточных мигрантов в относительном выражении, и дело даже не в том, что мигранты отъели изрядный кусок социального пирога (Швеция все-таки остается экономически очень благополучной), а в несовместимости культуры мигрантов с аборигенной культурой. Тут надо подробнее.

Знаменитое шведское равенство, одной из частей которого было равноправие полов и свобода отношений мужчин и женщин в принципе несовместимы с исламом, в котором женщина, по сути, не субъект, а некое живое имущество мужчины. Если женщина не маркирована должным образом по шариату, то она вроде как общедоступная вещь. Ее мнение вообще не важно – поскольку (см. выше) она для них, по сути, не субъект.

Соответственно, по статистическим данным Швеция вышла на одно из первых мест в мире, и на первое место в Европе, по числу изнасилований на душу населения. Хотя, в шведских официозных этот факт стараются истолковать как следствие другого метода полицейской регистрации изнасилований, это весьма неубедительная версия. И дело не только в количестве изнасилований, дело еще и в значительной доле безнаказанности, с которой ближневосточными мигрантами совершаются изнасилования аборигенок. Для шведской юстиции (как и в любой цивилизованной стране) свойственна презумпция невиновности – и если население почти поголовно цивилизовано, то это не проблема. Криминальный субъект в цивилизованной среде выделяется, как белая ворона. Речь не о «бело-воротничковом» организованном криминалитете (который, по существу, не создает бытовой угрозы), а об общекриминальных деяниях «уличного» типа, включая разбойные нападения и сексуальное насилие. Если 10 процентов населения составлено культурно-инородных мини-анклавов, в которых данный вид «уличных» криминальных деяний рассматривается, как нормальное, этически-верное поведение мужчины, то у данного криминального субъекта всегда будет толпа лжесвидетелей для защиты. Добавим еще возможности запугивания заявителя (т.е. жертвы) и на свидетелей обвинения. Добавим ресурсы адвокатского давления на жертву, на свидетелей, и на полицейских путем их шельмования, как расистов - за то, что они придают криминалу расовую окраску.

Петер Спрингаре, шведский полисмен, записал у себя в facebook в феврале 2017-го:
«С чем я имел дело с понедельника по пятницу на этой неделе: изнасилование, изнасилование, изнасилование, нападение, вымогательство, вымогательство, шантаж, незаконные угрозы, насилие в отношении полицейского, нападение на полицейского, незаконная наркоторговля, жестокое обращение, покушение на убийство, изнасилование, снова вымогательство, опять жестокое обращение. Подозреваемые правонарушители; Али Мохамад, Махмод, Мохаммед, Мохаммед Али, снова, снова, снова …Кристофер ... Правда что ли? Да, одно шведское имя попало в криминальную торговлю наркотиками… Мухаммед, Махмод Али… Страны, представляющие преступления за всю неделю: Ирак, Ирак, Турция, Сирия, Афганистан, Сомали, Сомали, Сирия, Сомали, Неизвестная страна, Неизвестная страна, Швеция. Половину подозреваемых нельзя точно опознать, поскольку у них нет действительных документов. Что обычно означает, что они лгут о национальной принадлежности и о личности. Сейчас мы говорим только об общине Эребру. И эти преступления занимают наш ресурс проведения расследований на 100%.»
(любительский перевод записи – мой, А.Р.)

Что последовало? Разумеется, проверка полиции на предмет расизма – и, как сообщает неформальный источник: приказ о проверке был отдан на уровне премьер-министра.
Такая обстановка приводит к развалу уголовных дел по изнасилованию. Жертва (шведка) получает бюрократический плевок в лицо вместо факта наказания насильников, а эти насильники (см. имена выше) убеждаются, что можно продолжать в том же стиле.
Кстати: «Большинство исследователей во всех странах нашли, что сексуальные преступления чаще совершают мужчины, воспитанные в консервативной, сексуально-репрессивной среде, в духе строгой религиозной морали.» (Н.Морозов «Преступность и борьба с ней в Японии»). Поведение ближневосточных мусульман - подтверждает.


Но, Швеция, все же, демократическая страна, и там упомянутая шведка, а также все ее родственники и друзья – вообще-то избиратели. И депутаты парламента зависят от их голосов. Проблема изнасилований выходит в первые ряды для избирателей, они давят на депутатов, депутатам приходится что-то делать. Инструмент депутата – это принятие законов. Но закон не может быть каким угодно, он должен формально соответствовать (формально) конституции, а кроме того (неформально) закон должен соответствовать государственной политике. Значит, депутаты не могут принять закон типа «Не прикасайся к белой женщине» (c) Марко Феррари, 1974 г. Они могут принять только закон, общий абсолютно для всех в Швеции. Как это сделать в обрисованной ситуации?
А только одним способом: прописать состав преступления (изнасилование либо покушение на изнасилование) так, чтобы…
…ОБВИНЯЕМЫЙ АПРИОРИ СЧТАЛСЯ ВИНОВНЫМ В ИЗНАСИЛОВАНИИ…
и
…ДОЛЖЕН БЫЛ ДОКАЗЫВАТЬ СВОЮ НЕВИНОВНОСТЬ…
причем
…ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ПРЕДЪЯВЛЕНИЕМ ДОКУМЕНТА О СОГЛАСИЯ ЖЕРТВЫ.
У (например) Мохаммеда Али из Сирии и у его товарищей оттуда же не будет такого документа, и лишь на этом основании можно убрать их за решетку хотя бы на 4 года.

Этот закон (с учетом пояснений, данных выше) может показаться хорошей идеей, но с другой стороны, это очень плохая идея, если смотреть со стороны нормального секса между аборигенными шведами и вообще между цивилизованными людьми. Дело в том, что этот закон о сексуальных преступлениях, с учетом правоприменительной практики, позволяет посадить в тюрьму любого человека, который занимался с кем-либо чем-то, имеющим хоть какое-то отношение к сексу. Последняя фраза не преувеличение, а факт. Сексуально-интерпретируемых транзакций в сети интернет достаточно для тюрьмы.

«41-летний Бьорн Самстром принуждал подростков в Канаде, Великобритании и США к сексуальным действиям перед веб-камерой, угрожая им и их семьям. Шведский суд признал, что Самстром виновен в онлайн-преступлениях против 27 детей в период с 2015 по 2017 годы. Преступник угрожал разместить фотографии своих жертв на порнографических сайтах или убить их родственников, если они откажутся выполнить на камеру сексуальные действия, за которыми он наблюдал из Швеции. Впервые в скандинавской стране человека осудили за изнасилование через интернет. Согласно шведскому законодательству, изнасилование не обязательно должно включать половой акт» (Associated press, ноябрь 2017, цитируется по LB.ua).
В контексте нового шведского закона, прокурору в данном процессе не пришлось бы даже доказывать, что м-р Самстром угрожал своим жертвам. Достаточно было бы того, что он не располагал документированным согласием от них, оформленным заранее. Становится реальной тюрьма на 4 года за одно слово «Переспим?», напечатанное в чате. Без шуток: готовый криминальный состав: «покушение на изнасилование». Вот вам, пожалуйста: идеальный инструмент полицейского государства..." и т.д.
https://alex-rozoff.livejournal.com/51129.html

В общем, по итогам прочтения появляется даже легкое сочувствие шведам - при общем понимании, что лекарство, которое они сами себе прописали - хуже болезни, и толку от него не будет.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• По теме
• Архив