За два дня до

Наступило долгожданное. Отдых от людей, которого я с разной степенью интенсивности ждала, выехав из своего светлогорского обиталища. (Написала про Светлогорск, вспомнив про свое балтийское полугодие, и захотела, в противовес всем своим более конкретным планам, вернуться на тот самый берег, навестить свое яблочное поле, если оно еще живо, спуститься на свой, снова холодный и некупательный, пляж и пройтись по уже, скорее всего, опустевшей набережной с закрывшимися на зиму немногочисленными кафе и киосками). Через два часа мама взлетит в небо над Питером, папа живет своей прежней, будто меня и не было, привычной жизнью, а все, с кем я работала уже почти целый год, вряд ли когда вспоминают о моем существовании.

Три проведенных после приезда в родной город дня выдались, с одной стороны, довольно легкими, с другой - каждое утро я ощущала, как меня накрывает. Волнообразно, будто я стою по колено в соленой воде, а волна то норовит сбить меня с ног, то снова отступает. Кажется, надвигается осенняя хандра, которую модно называть депрессией. Но, как назло, когда собралась о ней писать, настроение вполне ничего, и вместо того, чтобы есть все подряд, я делала кое-какие доставшиеся от мамы мелкие дела и наводила (свои на ближайшие две недели) порядки. Во всяком случае, начала.

А в планах было совсем другое. В планах, сформировавшихся в моем маленьком мозгу еще неделю назад, было возобновить свой светлогорский режим (Н почему-то очень часто использует это слово и очень расстраивается, когда что-то выбивается из самому себе составленного им распорядка): непростительно много есть и смотреть всевозможные экраны, благо у мамы это проще простого: два телевизора, мой ноут и вездесущий телефон). Касательно первого пункта тоже было много планов: все то, что не получилось приготовить маме (по причине ее скромного аппетита), испечь папе из-за нехватки времени и в течение двух месяцев для гостей и сотрудников известных компаний на разных берегах разных морей, но первое одиночное утро началось с сильной головной боли, не дававшей мне спокойно спать, и отсутствия, связанного, вероятно, с первым, аппетита. Уже половина одиннадцатого, а поела я совсем чуть-чуть и только настраиваюсь на свой кофе, решив пренебречь физ.нагрузкой (и перенести ее на вечер). Становлюсь нормальной или?

Вообще-то странно. Я снова будто состою из двух половин, которым много не хватает до названия личности, которые то мирно уживаются друг с другом, то начинают бурно спорить о том, чья очередь действовать (и тогда я жалею об отсутствии диагноза шизофрения). Одна Лена хотела взять себя в руки и снова собрать из крошек что-то более-менее похожее на человека: возобновить физические упражнения, какими бы они ни были в условиях городской квартиры, приучить себя читать хотя бы по несколько страниц в день (взяла книжку, открыла, но идет пока туго), и хоть что-то сделать для реабилитации, хотя бы на начальной стадии, мозговой деятельности (но это программа максимум), а для начала хотя бы достать из пакета уже страдающее от пренебрежения вышивание. И поменять жизнь, потому что эта беготня уже изрядно надоела и хочется иметь хотя бы одно место для хранения вещей (или не иметь вещей).

И как назло, план был один, а сегодня, случайно включив привычный канал, увидела полюбившийся город и другие в том же регионе и подумала, а может, все-таки туда? А потом еще и Светлогорск, и Балтика, и пляж… Куда все-таки? Как бы ни получилось, что билет будет куплен в совсем неожиданном направлении. Снова приходится выбирать и что-то решать, а это усиливает позиции меня номер два...

Вторая, как раз та, которая собиралась есть не в себя и пялиться в телик дни напролет, не вылезая из дома и наслаждаясь отсутствием реальных человеческих лиц поблизости, снова страдает, то есть делает привычное. Она снова убеждается в том, что не может быть нормальной, одеваться так, как считает подходящим для себя, покупать просто хорошие продукты, а не по принципу подешевле, чтобы это ни было. Она ничего не может сделать красиво и аккуратно, поэтому не стоит и браться. Она никогда не выучит ни один язык, потому что лень имеет общий с ее именем корень. Она никогда больше не полюбит и не вызовет интерес, поэтому не стоит и париться из-за внешнего вида, который, кстати, сейчас (еще до начала обжорства) меня вполне устраивает. Она никогда не сделает решительный шаг, хотя каждая услышанная новость пугает и подталкивает за пределы “великой необъятной”. И в итоге она думает о тех, кого сделала несчастными и о ком не смогла позаботиться. Не смогла и не смогу. Могу только, как сделал когда-то для меня папа, помочь энной суммой денег, если меня раньше не упекут в тюрьму: найдут за что.

Почему-то запахло кофе, значит, пора варить и себе…

Вторая я дорвалась, вышла вперед, одержала победу. Устроила себе спонтанный светлогорский уикенд, съев все, что было (мамой) рассчитано на месяц спокойной жизни (мама - приверженница умеренности во всем, наверное, ни разу в жизни не превысила норму, чего бы это ни касалось). Просто чтобы отчитаться за все, что давно хотелось приготовить (большей частью испечь). Просто чтобы понять, что я больше не хочу печенье, пироги и торты, хотя мамин муравейник, который я упрямо не ела до ее отъезда, был самым вкусным, что я съела в одиночестве. Воспоминание детства. Не хочу больше печь и экспериментировать для себя.

Параллельно с чревоугодием делала вид, что разбираю фото-архивы, отмечая, что, как всегда, занимаюсь ерундой, переливая из пустого в порожнее. Эти тысячи еще не напечатанных фотографий, просто картинок, которые занимают виртуальную память, никому не нужны. Абсолютно никому и мне в том числе. В который уже раз я просматривала сделанные несколько лет назад картинки из КР, из Турции, год назад - из Пионерского, вспоминая о том, как было там. Раз жизни в настоящем нет, приходится жить тем, что было, черпая в этом… нет не силы, но хотя бы их проекцию. Потому что состояние сейчас, несмотря на все съеденные калории, такое, что лучше бы просто лежать, сохраняя энергию, которую не на что тратить. Заглянув в папку, куда я год за годом складирую фото всего, что испекла или приготовила, я прихожу в ужас от количества. Неужели не найдется такого места, где бы все это можно было приготовить и угостить желающих? Ведь наверняка нашлись бы любители. Уже готова на крайний шаг, на крик, на мольбу с протянутыми руками… Но и ее никто не услышит.

Я больше не хочу кофе, пироги и шоколад (хотя нет, последнее в виде конфет мне как раз хочется). Я хочу фрукты! Мне нужно туда, где они растут, туда, где их можно собирать, пройдя несколько метров по улице. Туда, где они настоящие, а не замученные, помятые, уставшие после бесконечных переездов по нескончаемым дорогам. Здесь они мертвы, как и я. Несмотря на то, что вокруг прекрасный осенний город…