Последний привет из лета

lenaknekhtina — 06.10.2025

Я смотрю на быстро проезжаюшие мимо меня машины, грузовики, которые торопятся на паром в Дженнет-хисар или Дарыджа,[13] и мне как будто нравится думать, что я одинок. Я бы хотел,  чтобы со мной произошло какое-нибудь приключение. В жизни так много всего, так много может произойти, а я все время чего-то жду. То, чего я хочу, происходит, но будто бы очень медленно, и когда случается, то совсем не так, как я думал и как ожидал. Так мне кажется. Все события происходят очень медленно, как будто бы для того, чтобы меня разозлить, а потом вдруг смотришь — а все уже давно закончилось. Вот как эти проезжающие машины. 

О. Памук “Дом тишины”

*   *   *

Пока я еще не доехала до мамы, пока до конечной точки моего летнегоцикличного маршрута осталось чуть больше двенадцати часов и я еще немного ближе к югу, чем к северу, стоит написать (или хотя бы начать писать: я все равно не закончу) о том, как я провела время у папы. Всего неделю, чуть больше, в этом году в противовес прошлогоднему месяцу, так резко оборвавшемуся

Месяц ли, неделя, но было все практически то же, за исключением того, что в прошлом году я была почти полновластной хозяйкой кухни и папиной кормилицей, а в этом году в доме на месте хозяйки была уже тетя Л, которую мне почему-то удобнее называть папиной подругой нежели женой, раз уж они не расписаны. Но мы с ней как-то уживались и даже не ссорились и не ругались на совсем небольшой кухне, потому что я не хотела ее огорчать, а она просто очень терпеливый человек (раз уже почти двадцать лет вместе с папой).

Я долго сомневалась, ехать или нет, стоит или не стоит, но все-таки приняла решение купить билет Сочи - Краснодар и далее по курсу, освоив новый маршрут и, наверное, больше желая продлить себе лето и поесть фруктов, нежели по-настоящему хотела увидеть его. Не давали покоя его последние и все предыдущие письма, сердце (оно у меня есть?) колола тонкой еловой иголкой неявная обида на игнорирование моего и сестры, точно так же, как ее дочки, дней рождений. Обратного билета не было, потому что действовать было решено по ситуации: если бы было совсем тяжело, я бы увиделась с тетей, убедилась в том, что все живы и относительно здоровы и дом в порядке и отчалила бы первым возможным рейсом. Но я задержалась. Потому что все не было ужасно плохо. Хотя искать обратный билет стала уже на второй день...

Все та же тишина: с папой не обменялись и сотней слов за неделю. Все то же полное отсутствие интереса: не единого вопроса о моем существовании в последние двенадцать месяцев (и предшествующие шесть лет), холодное спокойствие и невербальный нейтралитет. Он сохранил свой распорядок дня, не меняющийся уже, наверное десятилетия, только в прошлом году я на (птичьих) правах хозяйки, готовящей еду, внесла небольшие коррективы в соответствии со своим режимом. Помолоть кофе, позавтракать, почитать (не знаю, на каких сайтах он сейчас гуляет, но этот пункт программы стал обязательным с появлением в его жизни ноутбука), послушать музыку или сделать дела, пообедать, отдохнуть, потом повторение утренней рутины, чай и кино либо музыкальный вечер уже вместе с подругой. У меня и то меньше разнообразие. Я почти не присоединялась к кинопросмотром и никогда не слушала с ним музыку. Меня никто не приглашал, а свое общество я давно не стремлюсь ему навязывать, помня прошлогодние замечания по поводу моей зацикленности и вводящего его в краску внешнего вида.

Мой день большей частью проходил на кухне. В этот раз я мало гуляла по причине холодной, непривычно холодной для сентября погоды, дождей, лени, более короткого периода визита. Всего раз догуляла до дома на Майской, в котором год назад я еще видела возможность жить, но о котором я даже не заикалась сейчас, поняв, что поезд ушел, а искупление моих грехов не предвидится (со временем они только ярче засияли, отрезав все пути к отступлению). Один раз мы съездили туда вместе, и я, не найдя более уединенного и незаметного занятия, собирала фундук, как делала это в прошлом году. Во второй раз я, похоже, завершила ореховый сезон.

Просыпалась предательски рано, продолжая летнюю традицию: в пять, в половину шестого было обычным временем пробуждения. В этом году меня разместили не в отдельной гостиной, а в заставленной мебелью комнате напротив хозяйской спальни. Так как приехала ненадолго, не стала возражать и смирилась с участью, хотя это было безумно некомфортно. Комната безумно тесная (в этот дом привезли всю мебель из старого, а тот раза в два больше по площади), и дверь в нее прямо напротив спальни, которая на ночь всегда оставалась открытой. Между - ванная, которой я регулярно пользуюсь ночью. Каждый раз скрип двери напрягал и смущал меня: казалось, что всех бужу или нервирую своими ранними подъемами и издаваемым грохотом. Сначала скрип двери, потом звон от кастрюль, пиликанье мультиварки и прочее. Если все лето я успевала и поплавать и сделать зарядку и еще много чего полезного до завтрака, то здесь я практически сразу шла его готовить (для себя), иногда, правда, валяясь с телефоном в кровати, чтобы хоть немного протянуть время.

Раннее утро было единственным временем, когда я могла есть в одиночестве на теплой кухне, а не в холодной летней столовой, куда я пряталась пару раз на кофе, словно это было каким-то постыдным занятием. Часто я брала компьютер, но обычно предпочитала ему привычный и надежный телефон. В мои утренние обязанности входило кормление нового обитателя дома на Ободовского - подобранного сердобольной подругой трехногого Кота. Папа, видно, постарел, раз даже не сильно сопротивлялся такому соседству пустив на свою территорию еще одного самца, зато моему удивлению не было предела. Потом, изображая деятельность, я садилась колоть фундук: сначала для себя, а потом и для всех (часть подсушили в духовке на поесть, часть я взяла с собой в С.Бор). Так, тихонько время продвигалось к пробуждению остальных: в восемь, начале девятого был основной завтрак, в котором я, само собой, уже не участвовала.

Дальше все разбредались по своим уютным, насиженным местечкам: папа - за свой письменный стол, его подруга - на кухню, к телевизору и плите, куда и я частенько подходила. А дальше - сходить в магазин, прогуляться по улицам, приготовить обед... Часто я просто лежала с телефоном в своей каморке - чтобы не мозолить глаза, чтобы никто не видел, что я абсолютно ничего не делаю (для той же цели и на прогулки выходила), кроме как ем. А ела я много. Особенно фруктов. В прошлом году меня радовали слива и виноград, в этом - груши и яблоки. На Майской грушевое дерево было просто шикарным, не выделяясь из общего ряда здесь и там радующих желтыми грушками-игрушками деревьев: урожайный год. Причем груши огромные (взвесила одну - почти триста граммов, а привезенная домой была и того больше) и такой причудливой формы, что хотелось если не писать натюрморты, то фотографировать, что я и делала регулярно. И сладкие-пресладкие, такие сочные, что есть лучше было над раковиной или вблизи источника воды. Не могла устоять и, даже уже объевшись, снова и снова тянулась за новой красавицей. Знала, что буду потом грустить, вспоминая такое изобилие, и наедалась впрок, хоть это и невозможно.

И яблоки, пусть не столько, сколько было на балтийском берегу, пусть совсем другие, но выбранные папой сорта не могли не порадовать. Одна яблоня, в прошлом году совсем куцая, в этом склоняла, по словам т. Л, свои ветки до земли и роняла в выкопанную поблизости компостную яму, сорта гольден. Я собирала ежедневно, брала, уже собранные, из ведра на веранде, срывала свежие-красивые с дерева. Желтые, с крапинкам, иногда с червоточинкой (меня этим не испугать), но красивые и сочные: сок аж брызгал при укусе. Другое деревце совсем юное: в прошлом году росту в нем было не больше метра с кепкой, а украшением всего три яблочка, в этом уже побольше. Совсем крошечное, хрупкое, почти без листьев, с висящими, словно елочные шары, румяными красными, идеальной формы яблоками. Взяла два - жаль было срывать все. И еще одна яблоня на Майской: старая, заросшая, чуть уже одичавшая и явно нуждающаяся в обрезке, склонившая усыпанные красными мелкими фруктами ветки до самой земли. Яблок было видимо-невидимо, а мне досталось совсем уже не много, но, конечно, хватило: собирала помятые, но такие сочные, сладкие, что не смогла удержаться даже вечером, когда обычно не ем. Да и все яблоки, которые поспели, очень сладкие. Сделала один раз яблочно-грушевое пюре (груш было совсем не много), которое и без сахара было слаще варенья.

Не сильно много гуляла (писала уже), но раз взбрело в голову, прямо потянуло, свернуть на маленький проулок, по которому раньше не удосужилась пройти, прямо напротив уже знакомого мне по прошлому году пвз Озон. И я свернула. По старой, усвоенной еще в ЛА, привычке, я всегда внимательно смотрю по сторонам, особенно в сезон фруктов, особенно там, где они растут, и моя привычка меня не подвела. У третьего дома, совсем рядом с дорогой, увидела на дереве фрукты: то ли груши, то ли яблоки: бледно-зеленого цвета и округлой формы (но груши бывают и такими). Подошла поближе и присмотрелась повнимательнее. Мелькнула мысль, что это какая-то мелкая айва, но найдя один фрукт в траве, поняла, что находка намного лучше: нектарины. Белые нектарины, сезон которых, по моему мнению, давно уже закончился. Однако это дерево решило отличиться и порадовать владельцев затянувшимся сезоном: с дерева сверху вниз уставшими глазами смотрели не меньше десяти нектаринов, а парочку я прихватила с земли и съела сразу же (не отходя от кассы).

Уже перед самым отъездом снова свернула на эту, притаившуюся в паре домов от широкой асфальтированной дороги, улицу. В следующий приезд, если он состоится, обязательно внесу ее в список своих любимых маршрутов. У одного дома рос инжир, правда с мелкими и какими-то не вызывающими желание пробовать зелеными плодами. Чуть дальше, уже на другой стороне, снова замаячило среди листьев что-то знакомое, на этот раз оказавшееся близким родственником нектарина, белым персиком. Как будто зеркальное отражение давече увиденного: та же форма, тот же цвет, даже дерево той же высоты. Но в траве обнаружился только один несчастный, потрепанный временем и долгим лежанием, персик. Дальше я не могла не порадоваться парочке рядом стоящих деревьев с еще зеленой хурмой, которую в УЛ я видела в первый и (не хочется в это верить) последний раз. Не улица, а сундучок с сокровищами прямо! И чего я раньше на ней никогда не была? Она ведь следующая за папиной!

Слива папина в этом году отдыхала: всего ничего было фруктов, да и с той, что на углу улицы радовала меня в прошлом году своими круглыми сладкими, будто сахар, синими фруктами, удалось всего парочку съесть - вспомнить вкус и насладиться послевкусием. А отдыхающая порадовала меня в ином виде. Нашла в холодильнике банку с вареньем, которое захотелось попробовать (я ведь люблю быть в курсе того, что есть в шкафах: мало ли захочется или понадобится). Открыла, а там слива, мое любимое. Ложка за ложкой... еле себя остановила: такое оно вкусное было. Поделилась радостью с т. Л, а она сказала, что я сама его и варила в прошлом году. Глаза не могли не заиграть огоньками гордости: надо же! Оно было ровно таким, как я люблю: густым, почти без жидкого сиропа, ароматным (добавляла корицу) и просто очень вкусным - такое не грех есть ложками, без всего. Кроме корицы добавила еще немного абрикосовых косточек, которые, как я теперь знаю, в сливовом и алычовом варенье, лишними не бывают.

А еще, под конец лета (или под начало осени) папин мини огород решил порадовать огурцами, которые совсем не баловали меня хорошим вкусом летом. Эти были хоть и великоватыми (привыкли мы, что хорошие огурцы должны быть маленькими), но сочными, хрустящими и ароматными: ели их каждый день в обед, брала с собой в обратную дорогу и половину привезла домой к маме. ОГуречный ОГород расположился прямо перед окнами кухни: сидишь за столом, пьешь чай и радуешься, видя зеленых красавцев, дружно тянущихся к земле.

Фундук собирала, чистила и колола, а вот с грецкими не повезло: говорят, что уже второй год тотальный неурожай, из-за чего цены на грецкие орехи взлетели уже и будут только продолжать расти, не зная пределов и не ведая снисхождения. Гуляя по улицам, я видела много орешника, больших и старых, протянувших свои могучие ветви до середины дороги деревьев, но ни одного красивого, зрелого, со здоровым плодом и ровной светлой скорлупкой ореха не нашла, хотя внимательно осматривала как висящие на деревьях, так и лежащие под ними то ли фрукты, то ли ягоды...

Ботаническая часть закончена. К части бытовой и эмоциональной вернусь позже…

В этот раз я не ожидала от папы ничего, не тешила себя планами остаться и зажить в сиротливо стоящем на Майской доме, не надеялась услышать от папы доброе слово, не ожидала вдруг вспыхнувшего интереса к моей жизни и раскаяния в холодности (этого никто никогда от него не ждал и не будет). Я просто приехала: почти как посторонний человек, как старый знакомый, с которым и не было никогда особой близости, но который внезапно о себе напомнил сообщением о желании заглянуть, раз уж был проездом неподалеку. В общем, действительность не сильно отличалась от этого. Я смирилась со своей участью и данной мне год назад характеристикой. Выходя на улицу, сдерживала себя, благо в этом году это было намного проще, и не поднимала ничего с земли, не побиралась, как сказал бы папа. Старалась не сильно светиться в своей подростковой одежде, за столом, в папином присутствии старалась поменьше открывать рот, дабы снова не демонстрировать свою зацикленность, и с самого начала проявляла смирение ко всему, что происходило. Молча проглатывала обиду, несколько раз всплакнув и (снова) смирившись со своей ролью дочери-неудачницы, которая, в отличие от той, что является воплощением всех родительских желаний, регулярно приезжает к своему родителю и проявляет о нем какую-никакую заботу.

Я готовила (свое вегетарианское), надоедая всем блюдами из нута, который сама ела с удовольствием, и овощей. Пекла, пользуясь лучшей за сезон (электрической) духовкой и немного печалясь отсутствием необходимых форм и привычного инвентаря. Испекла даже именинный торт, который самой понравился разве только внешним видом, и нажарила (этот пункт программы был самым удачным) пирожков, повеселивших меня своей формой. В общем, готовка и было единственным а-ля полезным делом, которое я делала: обещала навести порядок в старом доме, но так и не выполнила обещание, начала дергать траву на участке, но так и не довела до результата. Всего лишь раз, воспользовавшись поездкой старших на рынок, провела легкую уборку, и, обленившись вконец, не прочитала ни единой строчки из написанного кем-то еще.

Я думала, что буду упиваться кофе, желая заглушить внутреннее состояние, но нет: его было не больше, чем обычно, или даже меньше. Может, потому что самочувствие было не из лучших, а может, просто перепила или спасал бокал выпитого днем вина. Я снова, как год назад, отекала и пришла к выводу о том, что дело не в гормонах, а в реакции организма на местную воду. Чувствовала себя колобком или надутым воздушным шаром. Не так много ела (разве что фрукты, которые, конечно, свою роль играли), но поправилась за несколько дней на три килограмма, и каждый раз, встав на весы, опускала уголки губ все сильнее и сильнее - от обиды. Сутки в поезде - и отек прошел.

Сначала думала, что буду бегать по утрам, но снова потянула ту же, что была в Избербаше, ногу (это было лишь поводом), а потом просто отдалась лени: было так себе высовывать нос на улицу, которая бодрила больше, чем нужно: год назад я не видела, чтобы в конце сентября кто-то надевала осеннюю куртку и шапку, а в этом мало кто от этого удержался. Отопление папа рано не включает, поэтому и в доме было не жарко пришлось попросить кофту потеплее и достать второе одеяло, и даже купить обувь, продолжив прошлогоднюю традицию: тогда джинсы, сейчас - кеды, которыми в результате я недовольна и хочу продать.

Почти перестав делать утреннюю зарядку и закончив купальный сезон в Абхазии, я ощутила расслабленность своего, отвыкшего от физических нагрузок тела, разрешив себе еще немного отдыха: наверное, обнулиться надо полностью - от мозга до пяток. Зато я отсыпалась, рано ложась спать и сразу же засыпая. В независимости от того, пила ли я кофе или нет, засыпала быстро и просыпалась примерно в одно и то же время, смотря сны вместо сериалов. В общем устроила себе такой вот отпуск, промежуток между работой и возможными изменениями, время на отпустить и найти выход, время на отойти от жизни, возможно, для того, чтобы чуть позже, разогнавшись, броситься в новое приключение по другой уже бурлящей реке.

Я в первый раз побывала в местном салоне красоты, воспользовавшись возможностью дешево (и сердито) привести в порядок изрядно отросший затылок. Даже на рынок всего один раз дошла одна: оба других раза ходили с т. Л за овощами и сыром, хотя она большую часть продуктов  давно уже покупает в ближайшем магазине. В общем, так и прошла неделя: в коротких перебежках между кухней и коморкой, в ранних подъемах и вылазках до ближайших торговых точек. В кратких визитах к живущей через дорогу тете, в тесном общении с телефоном и наблюдениями (украдкой) за папой, на которого я перестала злиться и обижаться. Я приняла, смирилась, выговорилась (выписалась) и отпустила. Я успокоилась и больше (навсегда ли такая уверенность?) не стану зацикливаться на его ко мне отношении. Он дал мне жизнь, помог, когда я нуждалась, но воспитанный своими родителями не догадывался, вероятно, о том, что нуждалась я не только в финансовой поддержке и даже не столько в ней.

Мы пили с ним вино (за обедом) через день: когда я делала хычины, когда т. Л готовила мясо. Он дал мне самодельную вишневую наливку, которую я планирую выпить одна (не думаю, что мама сильно на нее претендует, тем более она через пару дней уедет). Его друзья снова разговаривали со мной так, будто я вернувшаяся с зоны пропащая блудная дочь, презрительно, свысока. Ну и ладно. Он меня не провожал в этот раз, но проявил заботу, договорившись с дочерью друга, которая и отвезла меня на вокзал. В этот раз он не провозил меня мимо построенного Дерипаской лицея МГУ, намекая на свое желание видеть среди его учащихся внуков, не сидел со мной тягостные десять минут в машине у здания станции. В этот раз день моего отъезда совпал с Днем его рождения, который, юбилейный, я пропустила в прошлом году. В этот раз мы оба выпили достаточно, чтобы высказаться, но рядом были люди, и мы снова, по старой привычке, проглотили все слова, которые я, даже прощаясь, не смогла из себя выдавить, лишь написав ему главное слово в смс. Я не понимаю, почему к нему мои чувства в разы сильнее, чем к воспитавшей и вырастившей меня маме. И сдается мне, у моего сына будет то же в отношении меня, покинувшей большеглазого трехлетнего мальчика с нежными руками и чутким сердцем. Все продолжается, и искуплять наши грехи приходится нашим детям…

Оставить комментарий

Популярные посты:

vitellius

Сколько стоит билет на автобус в Иркутске? Цены, маршруты и лайфхаки для пассажиров

fan_project

Вересаев

v_krykov

СРЕДА. ДОБРЫЙ ВСЕМ ДЕНЁК!

amarok_man

Лучшие фильмы о революции и гражданской войне...

turbolunokhod

ЗНАМЕНСКАЯ ПЛОЩАДЬ .

mikle1

И вот все у них так

starcom68

Я не совсем понял, причем здесь печати?

glukovarenik

Вечер в городе Ж.

id77

Орда I

• Ранее
• Архив