За Б-га и Б-нь! - 6

qebedo — 10.11.2024 Герцог Дырявая Голова и странная тетя

Незадолго после поединка дю Гикляна с Томасом Кентербери герцог Ланкастер снял осаду Динана и вернулся под Ренн. Бертран стоял с отрядом в Понторсоне и ждал удобного случая. В Ренне же закончилися едоприпасы, и горожане решили отправить гонца к Шарлю де Блуа. Он притворился перебежчиком, явился в английский лагерь и рассказал, что в городе ждут отряд из 4 000 немцев-наемников, который дофин Шарль послал с востока. Ланкастер кинулся с войском наперерез, а гонец сбежал и припустил в Нант, где, как он думал, всё еще сидит герцог Шарль. В пути он повстречал дю Гикляна с отрядом, и тот решил, что удобный момент настал — сперва разграбил почти беззащитный лагерь осаждающих, а потом с триумфом вошел в Ренн. При этом устроил троллинг — заставил вернуть английские повозки и лошадей возницам, потребовал, чтобы им заплатили за припасы, а затем отправил их обратно в лагерь с саркастичным посланием Ланкастеру, предлагая ему вино, которого в городе теперь было полно.


Таки ж "Битва тридцати"

И тут мы снова сталкиваемся с тем, что не понимаем, кто и когда, но четко видим, как кто-то пи3,14здит — по словам Кювелье, герцог Ланкастер в третий раз захотел «увидеть этого человека». Типа, только что, во время поединка в Динане, он его плохо разглядел и совсем не запомнил (и раньше, во время поединка с Вильямом Трасселом — тоже)… Увы, современная биография этот странный казус никак не объясняет, ограничиваясь пересказом баек Кювелье: «Ланкастер послал герольда в Ренн, чтобы пригласить дю Гикляна на встречу. Герольд попросил встречи с Бертраном. Он был показан ему издалека, одетым в черный плащ, с топором на плече и выглядевшим очень свирепо, за ним следовало с полдюжины соратников. „Он больше похож на разбойника, который выслеживает торговцев“, — удивился англичанин. „Будьте осторожны, — посоветовал капитан из Ренна, — говорите с ним очень вежливо; если вы возьмете другой тон, он отрубит вам уши топором“».

Приглашение герцога Бертран попросил ему прочесть — снова эта смешная история про то, что герой войн XIV века не умел ни читать, ни писать. Во время визита Ланкастер предлОжил дю Гикляну перейти к нему на службу. И тут мы видим странное несоответствие понятий о чести, высказываемых англичанином и бретонцем. «…По мнению Ланкастера бретонец обладал неуместным чувством чести. Будучи сеньором-наемником, он мог продать свою преданность тому, кто больше заплатит, как это делали многие из его собратьев. Какое ему дело до Блуа и Монфора? Преданность и верность хороши для великих государей. Бертран, который являлся всего лишь подчиненным, должен был воспользоваться своей удачей, чтобы обогатиться и никто не стал бы возражать».

Дю Гиклян же отвечал в духе еще только нарождавшегося дворянского национализма. Дескать, я выбрал свою сторону в самом начале войны, и я должен оставаться ей верным. Если бы я был на вашей стороне, а потом переметнулся на другую сторону, это было бы очень скверным предательством. Так почему я должен быть неверен своему господину? Короче, два мира — два Шакспира… Не совсем понятно, за это, или за что другое английский рыцарь Вильям Бамборо («вероятно что» родственник погибшего в «Битве тридцати» коменданта Фужера Ричарда Бамборо — см. предыдущие серии) вызвал бретонца на поединок с тремя копейными стычками. «Даже с шестью, если хотите», — ответил Бертран. Бой был назначен на следующее утро, между английским лагерем и стенами Ренна, и герцог снова (?) предлОжил дю Гикляну одну из своих лучших лошадей.

Во время подготовки к бою в тексте Кювелье появляется тетка Бертрана — Томаса Ле Блан, у которой с ее мужем племянник уже жил в Ренне, когда ему стукнуло 17 (см. предыдущие серии). «Она была прекрасна, повторяет Кювелье десятки раз», а накануне поединка против Бамборо она умоляет его отказаться от боя в выражениях, больше похожих на слова любовницы, чем доброй тетушки: «Дорогой племянник, англичане вероломны. / Милый племянник, не уходи, я тебя прошу, / Если ты умрешь, я убью себя. / Племянник, не уходи, ради Бога, / Сними свой шлем, чтобы я поцеловала тебя». На такие странные со стороны тетки предъявы наш герой реагирует еще более странно: «Убирайся домой, и занимайся своим хозяйством, / И перестань преследовать меня. Иди в ад!» (В другом варианте грубее — «иди и трахниcь с кем-нибудь!») Однако в ответ на мягкие упреки Томасы он стыдиться и заявляет уже куда более учтиво: «Милая тетя, не беспокойтесь. / Я скоро вернусь, если Богу будет угодно». О чем-то во взаимоотношениях тети и племянника Кювелье нам явно не рассказывает…

Во время поединка первой сшибке дю Гиклян пробил копьем щит и кольчугу Бамборо, но не ранит его, в то же время сам получив удар. Две последующих сшибки оказываются безрезультатными. Все восхищались непоколебимостью Бертрана, «сидящего в седле, как башня». Поскольку изначально планировалось, что бой будет проходить в три раунда на копьях, бретонец в приподнятом настроении обращается к своему противнику: „Ну что, довольно? Я пощадил вас ради уважения к герцогу, но если вы снова выступите против меня, я ни за что не отвечаю“. „Давайте начнем сначала“, — отвечает недовольный Бамборо. При четвертой сшибке копье дю Гикляна, пройдя под щитом, пробило кольчугу Бамборо и нанесло ему смертельное ранение между печенью и легкими.

Однако «и это еще не всё». До конца осады Ренна наш прострел умудрился подраться в третий раз. Фруассар упоминает еще один поединок между дю Гикляном и неким Николасом Дэгуортом, вероятно, родственником знаменитого капитана Томаса Дэгуорта. Единоборство включало в себя три удара копьем, три удара топором и три удара кинжалом. «Это был прекрасный бой, — говорит Фруассар, — и никто не пострадал»… В общем, парадоксальным образом обилие всех этих «индивидуальных пообищ» в такой короткий промежуток времени — с Кентербери, с Бамборо, с Дэгуортом — заставляет не верить в то, что на самом деле произошел хотя бы один. Ибо это слишком много для бретонского оруженосца (всё еще не произведенного в рыцари!) но слишком мало для коннетабля Франции…

t.me/Tercios_catrenos

Оставить комментарий

Популярные посты: