Я уже знаю, что романтики бывают разные. Есть романтики

Есть романтики красивые и пижонистые, которые скорее утопятся, чем выйдут на улицу без чёрных кудрей до плеч и умопомрачительного приталенного пальта с синим шарфом и красной петелькой. А есть такие, которые запросто могут целый день ходить измазанными по уши в варенье, а надевая утром колготки, замереть в середине процесса на полчаса и так и просидеть все эти полчаса с глазами, уставленными в потолок, и задумчиво приподнятыми бровями. А потом так и забыть о том, что процесс не завершён, и явиться в кухню, брыкаясь и подпрыгивая, как стреноженная лошадь. Потому что у них весь романтизм не снаружи, а внутри. Такие уж это несчастные люди.
...Найденные мною на улице карманные часы с наполовину прозрачным корпусом Матвея совершенно потрясли. Не меньше четверти часа он сидел, закрыв глаза и приникнув к ним не только ухом, но и всем существом. Потом с сожалением вернул их мне и вздохнул всей грудью, на разрыв сердца.
- Как ты думаешь, если их на стол положить вместо будильника, время быстрее пойдёт?
- Почему – быстрее?
- Ну, будильник вон, как медленно тикает, вообще еле-еле… А эти: ти-ти-ти-ти – вообще не угонишься.. Ты – знаешь, чего? Ты, когда они остановятся, не сразу их обратно запускай. Дай им отдохнуть.
- Часам – отдохнуть? Вот ещё вздор какой. Зачем им отдыхать?
- Да не часам. Людям. Которые внутри.
- Ты представил себе, что там, в часах, маленькие человечки живут? – (Тут же вспоминаю «Городок в табакерке» и морщусь от неприятного воспоминания)
- Нет, не маленькие. Маленьким же нельзя работать. Нет… нормальные такие люди.. такие вот… порядочные. – (Показывает рукой степень их порядочности) -. Которые за механизмом следят, чтобы не поломался и смазка не кончилась.
- А как они туда попали?
- Ну, вот… если слушать долго-долго, то можно туда попасть. Сперва слушаешь, слушаешь, и ты здесь. А потом слушаешь, слушаешь…. а потом смотришь, а ты уже там. Но это если очень долго-долго слушать. У меня был шарик такой со звоном, я его тоже – смотри - вот так к уху прикладывал и слушал. Но он недолго звенел, надо было его всё время встряхивать. Когда встряхиваешь, то не получается. А когда не встряхиваешь, а просто слушаешь… слушаешь… раз – и ты уже там.
- В часах?
- В часах.
- А обратно как?
- Не знаю. Там посмотрим.
Вот теперь и думай – давать ему эти часы играть или нет. Тут ведь, неровен час - и того… и отвечай потом перед родителями. И ведь, действительно, вопрос, как его потом оттуда извлекать.. И вообще теперь буду носить эти часы с опаской. Правда, чёрт их знает, что там за народ внутри. Хорошо, если и вправду порядочный… Короче говоря, уберу я эти часы от греха подальше. А там посмотрим.
….Как истинный романтик, Матвей совершенно не стесняется говорить о любви. И даже прочитал мне недавно любовное стихотворение собственного сочинения
В лесе девушка сидит,
Эта девушка – бандит.
Я, её как увидал,
Сразу сердце ей отдал.
Брат, конечно же, орёт ему из другой комнаты, что правильно говорить не «в лесе», а «в лесу» , и тут же предлагает вариант: «в диком северном лесу она прячет колбасу». Но Матвей не спорит и не обижается на такую глумливую правку. В принципе, он не возражает и против колбасы. Не зря Уленшпигель говорил, что колбаса – самое приятное общество для одинокой души, которым не гнушаются и самые отъявленные из романтиков.
Стихотворение это было, между прочим, сочинено под впечатлением «Снежной королевы». Тут же автор рассказал мне и свою версию финала сказки: на обратном пути Кай отстаёт от Герды, неделикатно посылает её… к бабушке, а сам присоединяется к разбойничьей банде и женится на Маленькой Разбойнице. Когда ему осторожно, щадя авторское самолюбие, указывают на то, что в книжке нет такого варианта развития событий, он искренне удивляется. Он уже успел ПОВЕРИТЬ, что так оно и было на самом деле.
И вот это уже начинает нас немножко тревожить.
Потому что нормальный ребёнок, каким бы отчаянным фантазёром он ни был, всё-таки чётко умеет отделять правду от собственных измышлений. Да, такой ребёнок иногда настаивает на своём варианте, но, как правило из чистого творческого упрямства. А Матвей, кажется, действительно верит в реальность собственных фантазий и может, к примеру, запросто рассказать знакомой девочке, как он вместе с нею же катался зимой с горки, а когда та уличит его во лжи, лишь растерянно моргать и чесать в затылке. Похоже, что он и вправду забывает о том, что сам когда-то это придумал.
Над ним уже сейчас посмеиваются и называют его вруном. А ведь впереди такая поистине серьёзная неприятность, как первый класс. И в связи с этим нам как-то всё упорнее приходят на ум всякие старые фильмы типа «Ох, уж эта Настя» и мысли о том, какая у Матвея будет репутация в этом самом классе, если он не одумается и не обуздает свой пресловутый романтизм.
Может, конечно, мы зря тревожимся, и всё нормально?