Вспоминая Аркадия Ипполитова
cicerone2007 — 11.11.2023В начале ноября 2017 года я получила от Аркадия письмо, где он рассказывал о работе над выставкой в Ватикане и о книге про Рим. К этому письму был прикреплен текст его эссе, сопровожденный таким комментарием: «Меня тут ещё Николаевич просил написать для Сноба про окно. Ну совсем не с руки отвлекаться, но меня тема-то захватила. Написал развесёленько про эрмитажный миф, прилагаю, м.б. Вам будет интересно». Надо сказать, что я долго приходила в себя от такого подарка. «Развесёленьким» было лишь первоначальное название эссе: «Опершись жопой о гранит». Для публикации в «Снобе» его пришлось заменить на «Сон Рафаэля», о чем я искренне жалела, поскольку эта цитата из эпиграммы Пушкина дружила с мифом о Тесее и Пирифое, приросших к камню в царстве Аида, и относилась напрямую к душевному состоянию героя: «Как и тот, кто возжелал Персефоны, он оказался прикованным к одному и тому же холодному камню, к мучительному хаосу вокруг и внутри, и как безумный он вынужден повторять одни и те же поступки, идти по одному и тому же коридору, встречать одни и те же лица, что жизнь его — больная бесконечность со страшным концом, гранитная глыба, в которую он вмурован, как муха, вляпавшаяся в каплю смолы». Название перебрасывало мостик к последнему абзацу про Конюшенную церковь, где в свое время отпевали Пушкина: «Умер Кирилл Иванович много лет спустя, превратившись в довольно элегантную мумию, плохо что соображавшую, но по-прежнему вежливую. В своем завещании он запретил гражданскую панихиду, поэтому те из молодых поколений, что захотели посмотреть на мифологического старца в гробу, пришли на отпевание в Конюшенную церковь. Там, в неоклассическом интерьере Стасова, он и лежал, на себя не похожий и, с провалившимся ртом, очень уродливый. Народу было немного, но цветов достаточно, и очень все было благочинно».Конечно, Эрмитажем жизнь Аркадия не ограничивалась, в старца он так и не превратился. Это была лишь одна грань его жизни. В начале 2017 года отгремела в Третьяковке Roma Aeterna, в разгаре была подготовка к выставке в Ватикане — сам он считал этот проект своей важнейшей кураторской работой. В Царицыне открылась выставка «Люди должны быть разными», в петербургской галерее Борей «Бар закрыт» — выставка картин Николы Самонова. Любовь Аркус издала не только второй сборник Александра Тимофеевского «Книжка подушка», но и сборник эссе Аркадия «Ожидатели Августа»…
Тем не менее про Конюшенную церковь он говорил мне неоднократно во время наших прогулок по Петербургу, благо останавливалась я обычно на Малой Конюшенной. Его воля была выполнена, 9 ноября его отпели в этой церкви. А об окне и эссе мне напомнила прекрасная фотография Елена Уланцева, где за окном его кабинета словно открывается другой светлый мир. В эти страшные дни меня поддерживает лишь мысль о том, что там, в неизведанном, ему хорошо…