Время живых мертвецов

anairos — 27.09.2025 И в завершение нашей недели некромантии поговорим о советском литературном культе мёртвых.

У советского искусства были сложные отношения с идеей жизни после смерти.

Нематериальная душа, продолжающая жить вне тела – идеализм и поповщина. Потустороннее царство, где каждый получит воздаяние по делам своим – аналогично. Советское государство для того и было создано, чтобы справедливость восторжествовала прямо тут, на земле.

Советский Союз, особенно в первые свои десятилетия, и позиционировал себя как волшебную страну, наполненную сакральной силой – в полном смысле Царство Небесное на земле. Покидая границы своего государства, советский гражданин попадал в падший мир прошлого – в эпоху дикости, варварства и угнетения, из которой Россия сумела вырваться навеки, очистившись огнём революции.

Это заметно даже по советским сказкам. Наш герой не попадает в волшебную страну, где сбываются мечты – он оттуда прибывает, и туда возвращается в конце. Зачастую ещё и принеся добро и справедливость тому миру, где побывал.

Не зря «Волшебник Изумрудного города» и «Незнайка на Луне» были в СССР (и остаются в России) неизмеримо популярнее, чем «Хроники Нарнии». А у «Золотого ключика» как-то незаметно поменялась концовка – его герои не обретают буржуазное счастье, получив собственный кукольный театр, а выходят подземным ходом в Советский Союз, прямо на сцену. Возносятся в лучший мир, куда всяким карабасам и дуремарам вход закрыт.

И в то же время...

В то же время вся образность, всё пространство смыслов советского искусства стоит на идее единства. Ушедшие едины с живыми. Предки, отдавшие жизнь за свободу, идут в одном строю с потомками, эту свободу обретшими. За нами – сила минувших поколений, а мы, в свою очередь, трудимся ради блага поколений грядущих.

Большевики считали себя махровыми материалистами и атеистами. Но в их же собственную риторику и эстетику материалистический подход к мёртвым – «умер Максим, да и х.. с ним» – не вписывался категорически. Умершие важны. В них сила. Они несут с собой тот мир, ради которого жили и умерли – и распространяют его везде, где жива память о них.

Отсюда и «война с мёртвыми», которую большевики развернули, как только пришли к власти. Уничтожение памятников. Вскрытие мощей. Переименование городов, улиц, чуть ли не рек с горами. Повсеместное воздвижение новых памятников – правильным людям.

Интересно, что как раз эту особенность советского мироощущения полностью сохранили даже те, кто всё советское на дух не переносит. Они отыгрались после падения СССР, устроив собственную войну с мёртвыми – и им до сих пор кажется, что для этой великой победы сделано недостаточно.


Всё это, вместе взятое, оставляло советскому автору лишь один вариант сакрального пространства – что характерно, тоже весьма традиционный и очень древний.

Мёртвые живут в своих гробах. Они сохраняют память и сознание. Они могут общаться с живыми при определённых условиях – и даже выйти и вмешаться, если потребуется. Они поддерживают своей нездешней силой тех потомков, что следуют их путём – и ставят преграды тем, кто с пути уклоняется.

Самым громким пророком этого нового мифа был, конечно, Есенин.

«Песнь о великом походе» – Петербург построен на костях крестьян и рабочих, и потому этот город принадлежит им. Мертвецы стерегут его, и мертвецы поднимутся однажды, чтобы получить причитающееся им по праву.

«Баллада о двадцати шести» – бакинские комиссары, расстрелянные в гражданскую, встают из могил, чтобы увидеть новый Советский Азербайджан и благословить его.

Но он был не один такой. «Ленинград» Багрицкого полностью о том же самом: Петербург построен на костях, и кости эти скованы и зачарованы, чтобы их сила служила господам, а не поднялась по своей воле.

Но воля в мертвецах жила,
Сухое сердце в рёбрах билось,
И кровь, что по земле текла,
В тайник подземный просочилась.
Вошла в глазницы черепов,
Их напоив живой водою,
Сухие кости позвонков
Стянула бечевой тугою,
И финская разверзлась гать,
И дрогнула земля от гула,
Когда мужичья встала рать
И прах болотный отряхнула!..

После этого как-то уже и вопросов не возникает, почему Ленин погребён именно так, как он погребён; почему Сталина положили рядом с ним; почему потом вынесли; и почему выдающихся советских деятелей хоронили в Кремлёвской стене.


И, конечно же, дело, которое так началось, так же обязано было и закончиться.

Есть такой автор – Дмитрий Горчев. И есть у него сборник коротких рассказов «Когда от нас ушли коммунисты». Практически весь он до краёв наполнен ядовитой ненавистью к советской власти и всему советскому – но эта ненависть искренняя. А любой искренний автор обязательно пишет больше, чем собирался.

Дмитрий Горчев написал больше, чем собирался, в финальном рассказе, названном так же, как и весь сборник. Прочтите его, если ещё не читали – он совсем коротенький.

Но яд и горечь Горчева – тема отдельная. Нам же тут интересно – и вполне естественно – что коммунистов, уходящих навстречу нездешнему красному солнцу, провожают именно мертвецы, в то время как живые ничего не замечают и не понимают.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив