рейтинг блогов

Восстановление Наташи Ростовой

топ 100 блогов tanja_tank19.08.2016 Восстановление Наташи Ростовой Навряд ли Лев Толстой знал о нарциссах и социопатах, но как великий знаток душ человеческих, он поразительно точно и психологически достоверно выписал галерею самых разношерстных психопатов: Долохова, Анатоля Курагина, Элен, Бориса Друбецкого с маменькой, князя Василия…

С большим вниманием к деталям Толстой описал и восстановление Наташи Ростовой после ураганного романа с Анатолем. Правда, почему-то из стадии шока Наташа сразу перескочила в апатию, минуя этап гнева. И оправилась она все же быстрее, чем большинство из нас - через полгода. Если у вас есть мысли, почему это произошло, прошу поделиться.

Предлагаю вашему вниманию отрывок из "Войны и мира", описывающий жизнь Наташи с зимы 1811-12-го, когда в ее жизнь ворвался Анатоль, до июля 1812-года, когда близкие с облегчением отметили, что Наташа пошла на поправку. В скобках я расставила свои ремарки.

В комментариях предлагаю вспомнить нюансы своего восстановления: сколько длились те или иные фазы и весь процесс в целом. Переменились ли вы после этого опыта. Что и кто помогли вам в восстановлении. И все прочее, что сочтете нужным.


«Болезнь Наташи была так серьезна, что, к счастию ее и к счастию родных,
мысль о всем том, что было причиной ее болезни, ее поступок и разрыв с
женихом перешли на второй план
. Она была так больна, что нельзя было думать
о том, насколько она была виновата во всем случившемся, тогда как она не
ела, не спала, заметно худела, кашляла
и была, как давали чувствовать
доктора, в опасности. Надо было думать только о том, чтобы помочь ей.

Доктора ездили к Наташе и отдельно и консилиумами, говорили много
по-французски, по-немецки и по-латыни, осуждали один другого, прописывали
самые разнообразные лекарства от всех им известных болезней".

(Хочу отметить деликатное поведение близких, которые не стали устраивать Наташе разбора полетов, усугублять ее чувство вины, а создали ей все условия для качественной проработки травмы)

Восстановление Наташи Ростовой Доктор ездил каждый день, щупал пульс, смотрел язык и, не обращая внимания на ее убитое лицо, шутил с ней".

(А вот это неверно. Не нужно искусственно отвлекать человека от переживаний горя, пытаться его рассмешить или укорять за слезы и "кислый вид").

"Но зато, когда он выходил в другую комнату, графиня поспешно выходила за ним, и он, принимая серьезный вид и покачивая задумчиво головой, говорил, что, хотя и есть опасность, он надеется на действие этого последнего лекарства, и что надо ждать и посмотреть; что болезнь больше нравственная, но...

Признаки болезни Наташи состояли в том, что она мало ела, мало спала, кашляла и никогда не оживлялась. Доктора говорили, что больную нельзя оставлять без медицинской помощи, и поэтому в душном воздухе держали ее в городе. И лето 1812 года Ростовы не уезжали в деревню.

Несмотря на большое количество проглоченных пилюль, капель и порошков из баночек и коробочек, несмотря на отсутствие привычной деревенской жизни, молодость брала свое: горе Наташи начало покрываться слоем впечатлений прожитой жизни, оно перестало такой мучительной болью лежать ей на сердце, начинало становиться прошедшим, и Наташа стала физически оправляться.

(Наташа чувствует прилив физических сил, что возвещает начало постепенного возвращения к жизни. Но ей по-прежнему не до веселья. Она уже никогда не будет прежней, но это не значит, что психопат покалечил Наташину душу. Наоборот, ее личность становится более зрелой)

«Наташа была спокойнее, но не веселее. Она не только избегала всех внешних условий радости: балов, катанья, концертов, театра; но она ни разу не смеялась так, чтобы из-за смеха ее не слышны были слезы. Она не могла петь. Как только начинала она смеяться или пробовала одна сама с собой петь, слезы душили ее: слезы раскаяния, слезы воспоминаний о том невозвратном, чистом времени; слезы досады, что так, задаром, погубила она свою молодую жизнь, которая могла бы быть так счастлива. Смех и пение особенно казались ей кощунством над ее горем.

О кокетстве она и не думала ни раза; ей не приходилось даже воздерживаться. Она говорила и чувствовала, что в это время все мужчины были для нее совершенно то же, что шут Настасья Ивановна".

(В этой фазе многие из вас отмечают сильное снижение либидо и даже полную утрату всяких плотских желаний. Но пусть вас это не пугает: мне видится, что это закономерная реакция организма, потратившего очень много ресурсов как на отношения с психопатом, так и на восстановление. Поэтому он поневоле отключает "лишние" в данный момент опции. Речь идет о выживании).

"Внутренний страж твердо воспрещал ей всякую радость. Да и не было в ней всех прежних интересов жизни из того девичьего, беззаботного, полного надежд склада жизни. Чаще и болезненнее всего вспоминала она осенние месяцы, охоту, дядюшку и святки, проведенные с Nicolas в Отрадном. Что бы она дала, чтобывозвратить хоть один день из того времени! Но уж это навсегда было кончено. Предчувствие не обманывало ее тогда, что то состояние свободы и открытости для всех радостей никогда уже не возвратится больше. Но жить надо было".

(Дальше мы видим, какую душевную работу Наташа проводит по «калибровке» своей самооценки. Некоторая юношеская самовлюбленность, вызванная «головокружением от успехов» в свете, сменяется трезвой оценкой себя и формированием более терпеливого и уважительного отношения к людям).

«Ей отрадно было думать, что она не лучше, как она прежде думала, а хуже и гораздо хуже всех, всех, кто только есть на свете. Но этого мало было. Она знала это и спрашивала себя: "Что ж дальше?» А дальше ничего не было. Не было никакой радости в жизни, а жизнь проходила. Наташа, видимо, старалась только никому не быть в тягость и никому не мешать, но для себя ей ничего не нужно было. Она удалялась от всех домашних, и только с братом Петей ей было легко.

Она почти не выезжала из дому и из приезжавших к ним рада была только одному Пьеру. Нельзя было нежнее, осторожнее и вместе с тем серьезнее обращаться, чем обращался с нею граф Безухов. Наташа бессознательно чувствовала эту нежность обращения и потому находила большое удовольствие в его обществе.

(Дай бог каждому, кому доведется пострадать от психопата, пережить самые темные часы перед рассветом со своим Пьером, который не будет виноватить, «взбадривать», выражать нетерпение и скуку в связи с вашим «кислым» видом, высмеивать ваши переживания, отмахиваться от него. Который, не торопя вас, вместе с вами пройдет все этапы горя)

«В конце Петровского поста Аграфена Ивановна Белова, отрадненская соседка Ростовых, приехала в Москву поклониться московским угодникам. Она предложила Наташе говеть, и Наташа с радостью ухватилась за эту мысль. Несмотря на запрещение доктора выходить рано утром, Наташа настояла на том, чтобы говеть, и говеть не так, как говели обыкновенно в доме Ростовых, то есть отслушать на дому три службы, а чтобы говеть так, как говела Аграфена Ивановна, то есть всю неделю, не пропуская ни одной вечерни, обедни или
заутрени.

Графине понравилось это усердие Наташи; она в душе своей, после безуспешного медицинского лечения, надеялась, что молитва поможет ей больше лекарств. Аграфена Ивановна в три часа ночи приходила будить Наташу и большей частью находила ее уже не спящею. Наташа боялась проспать время заутрени. Поспешно умываясь и с смирением одеваясь в самое дурное свое платье и старенькую мантилью, содрогаясь от свежести, Наташа выходила на пустынные улицы, прозрачно освещенные утренней зарей.

По совету Аграфены Ивановны, Наташа говела не в своем приходе, а в церкви, в которой, по словам набожной Беловой, был священник весьма строгий и высокой жизни. В церкви всегда было мало народа; Наташа с Беловой становились на привычное место перед иконой божией матери, вделанной в зад левого клироса, и новое для Наташи чувство смирения перед великим, непостижимым, охватывало ее, когда она в этот непривычный час утра, глядя на черный лик божией матери, освещенный и свечами, горевшими перед ним, и светом утра, падавшим из окна, слушала звуки службы, за которыми она старалась следить, понимая их.

Когда она понимала их, ее личное чувство с своими оттенками присоединялось к ее молитве; когда она не понимала, ей еще сладостнее было думать, что желание понимать все есть гордость, что понимать всего нельзя, что надо только верить и отдаваться богу, который в эти минуты - она чувствовала - управлял ее душою.

Она крестилась, кланялась и, когда не понимала, то только, ужасаясь перед своею мерзостью, просила бога простить ее за все, за все, и помиловать. Молитвы, которым она больше всего отдавалась, были молитвы раскаяния. Возвращаясь домой в ранний час утра, когда встречались только каменщики, шедшие на работу, дворники, выметавшие улицу, и в домах еще все спали, Наташа испытывала новое для нее чувство возможности исправления себя от своих пороков и возможности новой, чистой жизни и счастия.

В продолжение всей недели, в которую она вела эту жизнь, чувство это росло с каждым днем. И счастье приобщиться или сообщиться, как, радостно играя этим словом, говорила ей Аграфена Ивановна, представлялось ей столь великим, что ей казалось, что она не доживет до этого блаженного воскресенья.

Но счастливый день наступил, и когда Наташа в это памятное для нее воскресенье, в белом кисейном платье, вернулась от причастия, она в первый раз после многих месяцев почувствовала себя спокойной и не тяготящеюся жизнью, которая предстояла ей. Приезжавший в этот день доктор осмотрел Наташу и велел продолжать те последние порошки, которые он прописал две недели тому назад.

(Те, кто верит в бога, поделитесь тем, как вам помогла ваша вера. Атеистов прошу с уважением отнестись к чувствам верующих комментаторов)

11-го июля Ростовы по обыкновению поехали к обедне в домовую церковь Разумовских. Страдая и замирая в душе, как всегда в толпе, Наташа шла в своем лиловом шелковом с черными кружевами платье так, как умеют ходить женщины, - тем спокойнее и величавее, чем больнее и стыднее у ней было на душе. Она знала и не ошибалась, что она хороша, но это теперь не радовало ее, как прежде.

Напротив, это мучило ее больше всего в последнее время и в особенности в этот яркий, жаркий летний день в городе. "Еще воскресенье, еще неделя, - говорила она себе, вспоминая, как она была тут в то воскресенье, - и все та же жизнь без жизни, и все те же условия, в которых так легко бывало жить прежде. Хороша, молода, и я знаю, что теперь добра, прежде я была дурная, а теперь я добра, я знаю", - думала она.

Когда молились за воинство, она вспомнила брата и Денисова. Когда
молились за плавающих и путешествующих, она вспомнила князя Андрея и
молилась за него, и молилась за то, чтобы бог простил ей то зло, которое она
ему сделала. Когда молились за любящих нас, она молилась о своих домашних,
об отце, матери, Соне, в первый раз теперь понимая всю свою вину перед ними
и чувствуя всю силу своей любви к ним. Когда молились о ненавидящих нас, она
придумала себе врагов и ненавидящих для того, чтобы молиться за них. Она
причисляла к врагам кредиторов и всех тех, которые имели дело с ее отцом, и
всякий раз, при мысли о врагах и ненавидящих, она вспоминала Анатоля,
сделавшего ей столько зла, и хотя он не был ненавидящий, она радостно
молилась за него как за врага
. Только на молитве она чувствовала себя в
силах ясно и спокойно вспоминать и о князе Андрее, и об Анатоле».

Восстановление Наташи Ростовой (Правда, мне непонятно, почему Толстой «лишает» Наташу гнева на Анатоля и вообще, самой фазы гнева. Шок видим, апатию тоже… а промежуточное звено — гнев на обидчика? Или свой гнев Наташа обращает на себя, стопроцентно принимая на себя вину в случившемся?

Китти Щербацкая, переживая, пожалуй, настоящий ПТСР, испытывает ненависть к Вронскому и Анне. Может быть, Толстой "не дает" этого гнева Наташе, поскольку считает, что винить ей стоит только себя - в то время, как Китти винить себя не в чем, и она 100%-ная жертва предательства?)


«Первое лицо, которое Пьер увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он знал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его.

Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.

- Я хочу попробовать опять петь, - сказала она. - Все-таки это занятие, - прибавила она, как будто извиняясь.
- И прекрасно.
- Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! - сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер».

Оставить комментарий

Архив записей в блогах:
На вечере по случаю 60-летнего юбилея Телефестиваля Монте-Карло, Голливуд, Sunset Tower Hotel ...
Семь фотографий из 400, которые сделал за 36 часов проведенных в Ингушетии и Чечне. Сейчас нахожусь в Ставрополе, устал, поем салат, выпью вина и пойду спать. 1 Ингушетия. Офигенные тучи. 2 Опппп! Никаких туч, только яркая артистка 3 Еще одна, рядом с ...
Перед тем, как спросить, введу вас в курс дела. Кучей буковок и картинками, открывающими чакры души. Уберу под кат, ибо много получится... Архитекторы Джованни Бернини (1598 - 1680) и Франческо Борромини (1599 - 1667) прибыли в Рим в одно время, но с разных направлений. Первый - папенькин ...
Неловкий момент, когда заказали упаковку для вкусняшек, а у дизайнера вдруг мысли пошли в совсем ином направлении. Может кому-то это и понравится, но вообще какая-то школа Пахома :) ...
Прошло тридцать лет с той даты, когда было принято решение вернуть Ленинграду историческое название Санкт-Петербург. До этого был проведен референдум, который на самом деле, ...