Воспроизводство людей 2

anlazz — 09.03.2021 Продолжим разговор про «воспроизводство людей», начатый в прошлом посте . И, прежде всего, укажем на то, что в действительности стоит вести речь о «воспроизводстве работников», поскольку человек становится человеком в полной мере только благодаря включению в систему общественного производства. Разумеется, с учетом фактора времени: он может готовиться вступить в данную систему или быть работником в прошлом, но сути это не меняет. В том смысле, что разумное существо может существовать только в качестве участника трудовых отношений – сиречь, отношений, связанных с переустройством окружающего мира. Иное – т.е., жизнь в отказе от данного занятия – для него невозможно.

А значит, мы неизбежно должны расширить понятие «воспроизводства человека» с момента его рождения до момента вступления в трудовые отношения. (То есть, включить сюда время воспитания и обучения.) Равно как и поддержание его в «должной форме» во время всего трудового процесса, а так же после него. (Что, собственно, охватывает всю человеческую жизнь.) Понятное дело, что в традиционном представлении ничего этого не существует: там общественное производство все время оказывается в «надстроечной тени», скрываясь под массой кажущихся важными государственных, религиозных и морально-этических взаимоотношений. И, по сути, процесс формирования работников перекладывается на плечи «тяглового сословия». Что, собственно, и подразумевается под «естественным» или «природным» характером воспроизводства.

В том смысле, что реальные производители – крестьяне – в традиционном обществе существуют, фактически, на уровне «субстрата». То есть, почти природных ресурсов, из которых «настоящие люди» - т.е., хозяева мира –  черпают все, что им надо: энергию, питание, одежду и оружие (через «прокладку ремесленичества»), прислугу и солдат. Однако подобный способ существования человека – при всем его удобстве для властителей – имеет и существенный недостаток. А именно: он может создавать крайне сложные, масштабные и дорогостоящие проекты – вроде Египетских пирамид, царских дворцов и великих войн – но до определенного предела. Который ограничивается квалификацией «низших элементов», тех самых крестьян и рабов, собственно, все это и создающих.

И возможностей преодолеть данный предел, собственно, только две. Первая – это устройство все более сложной иерархической «пирамиды управления». Вторая же – отказ от концепции «тупых исполнителей», который требует и отказа от концепции «естественного воспроизводства населения». Понятно, что наиболее очевидна тут первая, однако она – как это не удивительно – оказывается… сводящейся ко второй. В том смысле, что чем больше уровней иерархии, тем больше нужно «управляющих элементов», т.е., чиновников-инженеров-мастеров. Которые, опять-таки, как-то должны «воспроизводиться». Поэтому, рано или поздно, но указанное отношение необходимо становится менять. Разумеется, можно попытаться оставить все как есть, но тогда возникает огромная вероятность того, что тот, кто этот «предел сложности» преодолеет, окажется много сильнее, чем все остальные.

Отсюда проистекает развитие массового образования – вначале только для «управляющего персонала», тех самых чиновников-инженеров-мастеров. Ну, а затем – для, собственно, масс. Т.е., для низовых работников, которые перестают в данном случае быть тупыми исполнителями, «расприродиваясь» и очеловечиваясь. Разумеется, процесс этот в реальности является крайне сложным и неоднозначным – в том смысле, что большая его часть вообще не осмысливалась и не осмысливается до сих пор. (Т.е., понимания того, зачем надо образовывать людей, не было и нет: разного рода морально-этические и общегуманистические рассуждения тут, разумеется, не в счет.) Однако, в общем виде, оно имеет именно приведенную выше природу: тот, кто смог перейти от исходного состояния с «естественным воспроизводством», к состоянию с школьным (и вузовским) обучением (хотя был для «управленцев») – тот и получил решающее преимущество в конкурентной борьбе.

Да, это сделала Европа, и за счет этого, собственно, и «сожрала» весь остальной мир. (Превратив его в свои колонии.) Данный процесс привел к огромному количеству крови, к массе страданий, к исчезновению целых народов, но одновременно сделал школу, как таковую, неизменной частью человеческой жизни. Поскольку показал, что именно образовательная система – начиная с грамотности и заканчивая научной деятельностью – собственно, и дала Западу возможность стать колониальными властителями. (Разумеется, это понимание пришло не сразу – но, все же, пришло.) Поэтому те, кто не хотел «стать едой» - а так же хотел перестать «быть едой» - должны были понять, что образование – это альфа и омега успешного бытия. (Скажем, та же Россия петровских и послепетровских времен пусть худо-бедно – очень худо-бедно – но начала раскручивать «образовательный маховик».)

Более того: именно «образовательная революция», случившаяся в первом в мире социалистическом государстве, фактически, стала основанием для его фактической победы в конкурентной борьбе с указанным выше Западом. Да, именно так: в победе во Второй Мировой войне огромную роль сыграло именно то, что, во-первых, советские люди оказались способны управлять сложными механизмами (самолетами, танками) и производить их. А, во-вторых – что еще более важно – что они способны «динамически» изменять эти умения, и, например, разворачивать производства на совершенно новых местах. (А так же – совершенно новые производства на новых местах.) Собственно, именно это позволило не только избежать катастрофы при столкновении с самой мощной военной машиной в истории. Но и дало возможность выйти из войны, имея более совершенную производственную систему, нежели была до нее.

То есть, можно сказать, что образовательная система в ХХ веке (на самом деле, как было сказано, еще раньше) оказалась той самой «сверхтехнологией», владение которой обеспечивает решающее преимущество в мире. Но это будет неточно, поскольку «сверхтехнологией» тут является сама идея о том, что людей надо как-то «производить». Т.е., что надо выводить этот процесс из «естественного», «природного» положения в положение полноценной части системы общественного производства. А образование – это уже реализация данной сверхидеи, причем. не полная. Поскольку понятно, что сам процесс формирования нового работника только школьными знаниями не ограничивается. Скорее наоборот – школа являет собой только один из этапов превращения представителя вида homo sapiens в истинно разумное существо.

Однако этот момент даже сейчас для многих является таки же неочевидным, каким в свое время выступала идея «всеобщего образования». В том смысле, что очень многие люди как прежде, продолжают верить в том, что «производство человека» есть процесс природный, и что от общества требуется только немного «огранить» его в учебном заведении. Отсюда, например, проистекает известная концепция «способностей», которые, якобы, делят людей на тех, кто может учиться, и кто не может. С вытекающей из данного представления идеей о том, что детей надо делить на способных и неспособных, оставляя последних практически без образования. Причем, единственная разница с прошлым тут состоит в том, что раньше «неспособных» просто считали «биомусором». (Низшими представителями рода человеческого, пригодными лишь для черных работ.) А теперь говорят о том, что «все такие разные», подразумевая под «разностью», например, разность в способности понимания математики. («Гуманистически» прикрывая исходные представлениям красивыми словами о том, что, дескать, «разность это хорошо» и что «давайте не будем насиловать детей математическими задачами».)

Понятно, что на самом деле сути это не меняет – в том смысле, что концепция «способностей» все равно оказывается дискриминирующей. (Даже без учета желания вывести ее из «генетических особенностей».) И выступает всего лишь «продолжением» древних идей о том, что «чернь не способна к грамоте». (Основанных, разумеется, на том, что грамоте эту самую чернь никто не учил.) Поскольку человек формируется не только в школе – где все, в общем-то, получают более-менее общее образование – но и в до-, а так же внешкольной жизни. Которая до сих пор у большей части людей проистекает практически «по природе». То есть, никакой сознательной деятельности по ее формированию не происходит: дошкольное образование, конечно, есть, но оно, во-первых, не считается обязательным. А, во-вторых, в значительной мере строится по принципу «накормил-занял». (В том смысле, что развитием детей воспитатели занимаются недостаточно.)

Что же касается жизни «внешкольной» - того самого дополнительного образования, то с ним так же в настоящее время наблюдаются известные проблемы. Связанные с тем, что сохраняющиеся с советских времен элементы нынче демонтируются или переходят в «платный сектор». Но даже в последнем случае – при отсеивание значительной части детей – часто оказываются лишенными системности, хаотически организованными. (Ребенок походит по месяцу в секцию – и бросает ее, начиная новую деятельность.) Впрочем, это «у нас», на бывшем постсоветском пространстве. Во всем остальном мире даже этого у 99% населения нет. (Вместо этого в развитых странах «та самая» толерантность и «гуманистичность», построенная на принципе «признания равными людей всех способностей» - вместо понимания, что все равны в плане обретения этих способностей.)

Так что можно сказать, что одним из ключевых моментов будущего «рывка» - в смысле, выхода общества на новый уровень развития с подъемом над всеми остальными обществами – оказывается именно возникновение понимания о том, что «образование – есть дело системное». Впрочем, не только – но об этом будет сказано уже отдельно…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив