Восхитительно и безжалостно

После Даниил объяснил, что изображал: празднование гола в футбольном симуляторе ФИФА, понятное только тем, кто увлекается киберспортом. И это ведь не было спонтанным поступком — он все продумал, все просчитал и исполнил. Все празднуют кто во что горазд, мало у кого есть какая-то своя фишка, а вот его празднование должно отличаться, и оно точно запомнится. Хотя еще вопрос, будет ли Медведев продолжать повторять трюк под названием «мертвая рыба».

На меня и жест, и объяснение произвели не меньшее впечатление, чем непосредственно выдающийся итог большого финала. Сам подход, пожалуй, очень четко зафиксировал наступление новых времен и смену поколений. Великие еще продержатся на вершине — 34-летний Новак Джокович точно еще год-два пошумит, если обойдется без травм, но

До финала, конечно, надо было дойти, а потом еще и выиграть. У великого Новака Джоковича. Который в этом году на трех турнирах Большого шлема одержал 27 побед подряд и шел на абсолютный рекорд — к 21-му «Шлему». Мало того — он мог повторить достижение Рода Лэйвера, который 50 с лишним лет назад собрал урожай из четырех «Шлемов» за один календарный год. То есть зрители, собравшиеся на корте имени Артура Эша, могли стать свидетелями события, которое случается раз в полста лет. И могли стать, и должны были. Потому что Джокович — уже великий, а Медведев только посягает на величие. И вообще, где Новак, и где Даниил? Да, из пяти последних матчей Медведев выиграл три, но финал открытого чемпионата Австралии-2021, который традиционно открывает сезон, был проигран россиянином безнадежно в трех сетах.

У россиян всего-то было десять финалов и четыре титула на турнирах Большого шлема — по два у Евгения Кафельникова и Марата Сафина. Первый финал, и единственный на Уимблдоне, случился у потрясающего Александра Метревели в бесконечно далеком 1973-м. Последний финал с титулом — у Сафина в 2005-м в Нью-Йорке. К середине нулевых уже прорезался Роджер Федерер, уже выходил на первые роли Рафаэль Надаль, уже маячил на горизонте Новак Джокович, швейцарско-испанско-сербский триумвират окончательно еще не оформился, но России с той поры, если иметь в виду мужской одиночный разряд и Большой шлем, места уже не находилось. Нужно было ждать. Ждать и работать.

Жизнь Сергея и Ольги Медведевых по меньшей мере в течение десятка с лишним лет была заточена на взращивание будущего чемпиона. Семье пришлось перетерпеть многое, прежде чем мечты начали воплощаться в жизнь. Даня вырос в большого мастера, причем непохожего на других. Нетипичного, своеобразного, неудобного. Новак Джокович еще со спаррингов, которые он проводил в Монако с молодым теннисистом, подметил эту особость Даниила Медведева. Но и он, наверное, не мог предполагать, что когда-нибудь ему придется уступить Медведеву не где-нибудь, а на Центральном корте в финале US Open.

Стадион болел и переживал за Новака Джоковича, может, не всегда корректно, но его можно понять. Зрители собрались не просто посмотреть большой финал — они пришли пережить вместе с победителем исторический момент покорения четвертой вершины за один сезон. Это было для теннисного мира куда важнее, чем возможная дебютная победа россиянина. Медведев, которому к обструкции не привыкать, на этот раз ни одного плохого слова в адрес болельщиков не произнес. Он прекрасно понимал, что чувствовал Джокович и что чувствовали болельщики — не все, но большинство. Но ему-то, Даниилу Медведеву, второй на данный момент ракетке мира, не имеющему при этом титула Большого шлема, что было делать?

Проявлять великодушие, подыгрывать публике, оправдывать ее ожидания, не портить исторический момент? А Джокович в снисхождении и не нуждался. Он и не таких съедал, он из девяти последних финалов выиграл восемь.

И все-таки Медведев заставил теннисный мир ужаснуться и одновременно восхититься.

Старался, бился за каждое очко — но не был похож на самого себя. Новак скажет после финала: «Сложно принять поражение, учитывая все, что было на кону. Но… Благодаря зрителям я ощутил нечто особенное. Они просто удивили меня. Я ничего подобного раньше не ощущал, и такую поддержку и любовь я запомню навсегда. Эмоции были слишком сильными. Такими же сильными, как если бы я выиграл 21-й титул. Именно поэтому я заплакал…» Это называется — катарсис.

Да, матч с победителем, которого не ждали, продолжался чуть больше двух часов, и всего три сета, завершавшихся с одинаковым счетом 6:4. Медведев был не просто хорош — он был безжалостен, иначе победить даже такого Джоковича, у которого был не самый лучший вечер, невозможно. Медведев с самого первого розыгрыша ухватил свой шанс, и не собирался его отдавать. Он разбивал убийственными эйсами защиту Джоковича, он не давал ему дышать, он гонял фаворита по корту, он почти не обращал внимания на реакцию публики, он был предельно сконцентрирован и абсолютно хладнокровен, он держал судьбу матча в своих руках. Когда Медведев во втором сете вышел из довольно трудной ситуации — Джокович не был бы Джоковичем, если бы так просто отдал едва ли не главный финал в его блистательной карьере — я уже больше симпатизировал тому, кто уступает, упуская шанс сотворить историю.

Джокович практически сразу признает, что Медведев был лучше, и победил совершенно заслуженно. Самые нужные слова нашел и сам триумфатор, отдавший должное «величайшему игроку». Про предыдущее поражение Медведев сказал, что в Мельбурне «не оставил на корте сердце». Понятно было, что здесь, на стадионе, названном в честь первого победителя US Open в «Открытую эру», Даниил сердце оставил. И во многом поэтому — победил. Исторического достижения благодаря ему не случилось, и теннисному миру придется ждать повторения уникальной ситуации сколь угодно долго.

Как сказал новый король, «это мой первый титул на турнире Большого шлема. Я не знаю, выиграю ли второй и третий. Сейчас я просто счастлив».

Он не робот и не машина, он вполне себе живой человек, взявший высоту, которая не покорялась российскому теннису долго, даже слишком долго. Даниил Медведев не запрограммирован на победы. Но что-то мне подсказывает, что большого перерыва не будет.

Владимир Мозговой, обозреватель «Новой»