восемь спичек. odi et amo

clear_text — 14.01.2012 БЕССЛЕДНОСТЬ

Она втащила меня в комнату.
Сняла свитер и фуфайку, расстегнула брюки, села на кровать, сняла их совсем, отпихнула ногой в сторону, потом сняла толстые колготы. Снег сильно шел, но фонарь у забора светил, и все было видно.
- Иди сюда, - сказала она.
- Ложись, - сказал я.
Она легла, забралась под одеяло.
Я сел на кровать и спросил:
- Что с тобой?
Она сказала:
- Я тебя люблю, - и сильно обняла и поцеловала. У нее были холодные губы и горячий язык, я с трудом от нее отцепился.
- Не может быть, - сказал я. Да, я ее захотел, но она мне не понравилась. – Зачем же так сложно? – усмехнувшись, повторил я свою давешнюю фразу.
- Какой же ты гад, - зашептала она. – Я в тебя уже год влюблена, когда увидела на дне рождения у Галочки, и потом, когда вы с Андреем к Милене приходили на те праздники, как я на тебя смотрела, а ты даже не видел, и вот я приехала, они внизу, всё слышно, я вся извелась, а ты, гад, Платона по-гречески, а потом в три часа пришел, как будто я тебе подстилка…
- Ты права, - сказал я. – Мне стыдно. Прости меня.
- Мне холодно, - прошептала она. – Обними меня. Согрей меня.
Я вдруг почувствовал, что не надо влезать в эту историю. Хотя очень хотелось. Но я вздохнул и сказал:
- Лада, миленькая, время половина пятого. Я устал. Я спать хочу. Спокойной ночи, моя хорошая.
Чмокнул ее в щеку, быстро вышел и улегся в папином кабинете.

Я проснулся довольно скоро. Было уже светло – восемь утра: я посмотрел на часы. Снег перестал идти. Я выглянул в окно. Все было белое, ровное, пушистое. Вдруг я услышал, как за стенкой Лада встает, шагает по комнате, открывает форточку, потом закрывает. Двигает стул. Одевается. Спускается вниз по лестнице. Щелкает дверью сортира.
Я снова лег в кровать и провалился в сон.
И окончательно проснулся от того, что меня щекотали Андрюша и Милена. Они были уже одеты. Они тыкали мне в нос часы – десять минут второго.
Мы позавтракали втроем. Конечно, они тоже слышали, как Лада уходила. Наверное, Милена ее проводила. Мне не хотелось об этом говорить.

К трем часам мы собрались уезжать. Оделись. Проверили газ в котельной, краны, телевизор.
Я открыл дверь. Кругом было белым-бело.
- Хорошо-то как! Russian winter! – засмеялся я и вдруг сказал: – Стоп!
Крыльцо и дорожка были покрыты толстым слоем свежевыпавшего снега. И никаких следов. Я обежал весь дом, выглядывая из всех окон. Даже выскочил на ледяную веранду. Следов нигде не было. Но ведь я слышал, как она уходила, а снег уже не шел.
- Как же она ушла? – растерялся я.
- Кто? – засмеялась Милена.
- Ты, главное, побольше Платона читай на ночь! Обязательно в подлиннике! Что, афинская гетера приснилась? – захохотал Андрюша.

Приехали в Москву.
Вечером я решил лечь пораньше перед завтрашним экзаменом.
Уже умылся, пижаму надел. Ровно в одиннадцать зазвонил телефон.
- Это Кобылин, - услышал я поселкового сторожа. – У вас в даче свет горит.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив