Вопрос о психическом здоровье автора текста.

boldogg — 02.02.2018 Зашла речь в одном разговоре и мне что-то интересно стало, что люди скажут.

Под катом текст. Намеренно не называю автора, кто знает, тот знает.
(Если кому интересно - легко спросить у Яндекса в конце концов. Но если будете голосовать, то проголосуйте сначала, а потом спрашивайте, чтобы на результат влияния не было.)

Текст про Игру Престолов, про эпос вообще, про феминизм, про особенности современной западной цивилизации.
Чисто технически написан весьма хорошо, автор талантлив.

Так вот мне кажется, что от этого текста уже вполне ощутимо веет психическим нездоровьем - в самом прямом смысле.
Слабо веет, но ощутимо - вот бывает же и так.

И вопрос у меня простой - как вам кажется, прав я на сей счёт или нет?

(Ясно, что диагнозы по тексту, тем паче по одному, тем паче от неспециалистов имеют околонулевую медицинскую ценность. Но у нас же тут и не больница, не консилиум. Так, просто поболтать. Впечатление же могут иметь и обычные люди, не специалисты. Вот, я ровно о впечатлении и спрашиваю. Хотя если вдруг кто из специалистов выскажется - буду вдвойне рад.)

"Завершился седьмой, предпоследний сезон сериала «Игра престолов». Этой фразой начал свою статью Игорь Караулов – чей текст я всячески рекомендую к прочтению. Я здесь буду развивать темы, уже намеченные Карауловым. Хочется, что называется, докрутить.

Для начала. Почему мы вообще обсуждаем «Игру»? Ну да, популярный сериал. Ну да, очень хорошо сделанный – можно сказать, вышли на новый уровень. Ну да. Первичная популярность сериала опирается на популярность эпопеи Мартина. Ну да, эпопея велика, хитрозакручена и культова. Но вот, скажем, книги Желязны – допустим, сериал про Амбер – тоже велики, хитрозакручены и культовы. При нынешних возможностях снять красивый сериал по любому, сколь угодно фантастическому тексту – почему не Желязны пошёл в разработку? Или не… тут можно привести довольно длинный список книг, которые не хуже и не менее известны, чем Мартин. И всё же именно мартиновский эпос стала Событием – этапным, принципиальным, сверхважным для культуры Запада в целом. Но почему?

Ответ на самом деле уже прозвучал: мы только что употребили слово «эпос». В нём-то всё и дело.

Начнём с конца. Сейчас любой сколько-нибудь уважающий себя народ имеет какой-нибудь «национальный эпос». Некоторые претендуют на то, что это «древнейшие сказания, дошедшие через века». Некоторые якобы «собраны», а сам эпос довольно часто имеет современного автора – тем не менее, текст считается «древним». Классический случай – финская «Калевала». Всем известно, что её сочинил Элиас Лённорт. Однако в легенду входит, что Лённорт «собирал песни», «слушал сказителей» ит.п. В результате Калевала считается «старинной песнью». А то, что тот же Лённорт составил финско-шведский словарь, который, по сути, и создал финский литературный и научный язык (в частности, финскую научную терминологию) и он же создал первый финский литературный журнал – только подтверждает аутентичность и древность «рун» Калевалы. Теперь этот текст считается достоянием финского народа. Так же, как не мог латыш Андрей Пумпур сочинить эпос «Лачплесис». Однако же сочинил – правда, это теперь называют «воссоздал на основе народных преданий», ага-ага. Ничего, это не помешало «Лачплесису» сыграть свою роль в латышском национальном возрождении.

Есть и совсем забавные эпосы. Известный американский поэт и переводчик Генри Уодсворт Лонгфелло, вдохновляясь Калевалой, взял и сочинил индейский эпос – «песнь о Гайавате». Вы будемте смеяться, но в энциклопедиях пишут, что поэма «основана на легендах народа оджибве». Правда, автор индейцем не был, писал на английском, и не скрывал, что этнографические детали и индейские словечки он записывал не у жителей вигвамов, а из книг этнографов. А то бы и это сочинение перевели бы на язык оджибве и объявили бы аутентичным индейским эпосом. Просто это не понадобилось.

Отодвинем оптику чуть назад. Откуда вообще взялись все эти «старинные сказки», «дневние предания», «эпосы», опять же? Абсолютно так же, и с обычными ужимками. Например, откуда взялись «немецкие сказки»? Официально – их «записали» (хе-хе) братья Гримм, путешествуя по Германии.

Слышали они эти сказки от неких «сказительниц» (тут всё было очень смешно). Почему-то они не издали свой труд, а отослали своему другу, который её не вернул. Рукопись обнаружили после смерти братьев в траппистском монастыре. Рукопись сразу же издали – причём в дешёвом простом издании, для народа… Что сыграло свою роль в строящемся единстве немецкого народа.

Есть и случаи откровенно подложных или шутейных «эпосов». Например, «Поэмы Оссиана» Макферсона или «краледворских рукописей». Это не помешало соответствуюищм сочинениям сыграть свою роль в шотланлском или чешском национальном возрождении.

О нет, нет, я не собираюсь доказывать подложность всех без исключения «эпосов» и «древних саг». На эту тему существует целая литература – правда, намеренно зафейленная всякими «сумасшедшими» (настоящими или работающими на государство – не суть важно). Но не это меня интересует. Я-то хочу сказать простую вещь: эпическая форма как таковая сильно воздействует на воображение, что даже заведомо «литературные» эпосы начинают восприниматься как «древние сказания». А при достаточном уровне проработки и проставлении нужных маркеров – как древние сказания о собственных предках.

Каким образом достигается это последнее? У всякой большой культуры (кроме современной русской, наверное) есть свой идеальный образ – то есть представление о том, как надо жить и какими надо быть. Этот образ может быть довольно близок к реальности или сильно от неё отличаться, но он обычно всё-таки есть. Обыкновенно он близок к образам «уважаемого человека», «большого начальника» и «аристократа» (опять же, кроме современных русских, у которых с этими образами сложные, напряжённые отношения). И если герои эпоса – пусть даже сочинённого вчера – на эти образы похожи, текст воспринимается как рассказ о предках. Причём «сказочность» этих образов только помогает усвоению. «Ведь это же сказка», думает человек, и выключает критическое мышление. В результате несказочные элементы повествования – например, взаимоотношения персонажей, важные поступки, приводящие к победе и поражению и так далее – глотаются не жуя и усваиваются так же.

При этом предки для любого человека – источник авторитета. Это касается всех, даже истеричных бабонек, ненавидящих собственных матерей (и очень похожих на них). Это, собственно, психическая норма. Более того, само понятие авторитета тесно связано с понятием предка. Авторитет есть образец, чьи взгляды и поведение копируют поклонники; но предок и есть биологический образец, несовершенной копией которого является потомок. Предок же древний – авторитет вдвойне: ведь он жил в главные, задающие времена.

Подчеркнём: это происходит неосознанно. Человек просто слушает или читает слова. Он даже знает, что эти слова написал и придумал его современник – или человек, живший относительно недавно. А в голове откладывается, что он узнал нечто о своих прапрапрадедах.

Ну так вот. Запад в целом и отдельные западные народы всё время сочиняют про себя сказки. Обычно – очень красивые и лестные для себя самих. Некоторые претендуют на древность (как «Смерть Артура» или «Круг земной»), некоторые написаны совсем недавно и это не скрывается. Важно то, что это всё ЗАДАЮЩИЕ сочинения – то есть те, которые воспринимаются как «рассказы о предках».

С первых шагов по объединению Европы – а также и Запада в целом, который всё больше отрывается от остального мира, оставляя его далеко за спиной – появилась и потребность в эпосе ОБЩЕЗАПАДНОМ. Попыток создания такового было много. До недавнего времени самой удачной был толкиеновский «Властелин Колец», который стал самым «молодым» и самым важным эпосом Белого Мира.

Ну так вот. Я полагаю, что Сериал «Игра Престолов имеет сравнимое с Толкиеном значение. Это новый эпос Запада, новая Песнь Запада. Новейшее и лучшее повествование о Западе как о едином целом, о Сердце Мира.

Маленькое замечание. Значение имеет только Сериал. Я сам люблю книги больше фильмов. Но надо понимать, что в данном случае книги Мартина - руда, шихта, а попросту говоря, навоз, на котором выросла волшебная роза Сериала. Сериал же – » невероятный, немыслимый доселе прорыв в киноискусстве, абсолютное чудо. И изучать надо ТОЛЬКО его, забыв про навоз, на котором он вырос – то есть про мартиновский книжный цикл. Да, пусть Мартин поталантливее Юлиана Семёнова, но соотношение его книг с Сериалом такое же, как между жалкими писульками Семёнова и великим сериалом «17 мгновение весны». «Игра Престолов» заслуживает бесконечного поклонения и бесконечно внимательного изучения, а книги Мартина – всего лишь навоз, на котором он вырос. Пусть даже этот навоз был полезен, а кому-то и интересен.

Итак. Чем отличается явленное нам новое откровение от того же «Властелина Колец»?

Первое, что скажет средний читатель/зритель – «реалистичностью». Под этим понимаются всякие жестокости и непристойности. В отличие от стерильного, викториански-пристойного Толкиена, Мартин щедро демонстрирует «грязь и ужас жизни». Но на самом деле это не главное. Это просто смазка, которая облегчает читателю/зрителю восприятие. И не потому, что это добавляет реализма, а наоборот.

Посудите сами. Для людей прошлого – в том числе и двух последних веков – война, насилие, жестокость и т.п. были вполне реальными вещами. Они сталкивались с ними либо лично, либо были знакомы с очевидцами и участниками подобных дел. Во множестве семей были погибшие в результате насильственных действий. Военный, вышедший в отставку, скорее всего, успел побывать на нескольких войнах и принимал непосредственное участие в боевых действиях. Всё это было частью жизни. Тот же Толкиен участвовал в Битве на Сомме, ходил между кучами трупов и отлично помнил, как они пахнут. Именно поэтому он предпочитал пропускать эти скучные моменты. Современный же западный читатель/зритель всем этим страстно интересуется – ведь ни он, ни его родители ничего подобного не видели. Для них это экзотика, и создатели «Игры Престолов» это так и подают. Это пряная приправа к самому действию.

Теперь снова о том, о чём писал Караулов. В самом деле, Средневековье – что в книге, что в сериале – подаётся намеренно усреднённым, «безадресным». Автор очень аккуратно убрал все возможности отождествить какое-либо из Семи Королевств с реальной европейской страной, перемешав все признаки. Можно, конечно, кое-что понять – например, что авторы включают Византию в европейский мир, или что Россия туда не включена. Но смысл-то не в этом. Книга написана и сериал снят для всех европейцев и их потомков без исключения. То есть – это повествование про общих предков всех белых людей, действующих во времена последних драконов: в самый важный момент истории, в «начале современности» (современность всегда понимается как момент, когда кончилась магия).

Что касается исторических реалий. Моделью для «Игры Престолов» послужила английская война Алой и Белой Роз между Ланкастерами и Йорками (1455—1485). Мартин это подчёркивает всячески – например, сходством между названиями сторон (Ланкастеры – «Ланнистеры», Йорки – «Старки»). Однако реальных исторических соответствий той войне нет. Ни Мартин, ни создатели Сериала не ставили себе целью сочинить нечто по мотивам великой английской войны. Но это всё-таки не ложный след. Это намёк: ожидается история непримиримого конфликта двух сил, в котором победит третья сила.

Вопрос. Что же именно показываю белым людям в качестве деяний предков?

Начнём с того, что больше всего бросается в глаза. Мир «Игры Престолов» - это мир, в котором властвуют «сильные женщины» - или, проще, сильные суки.

Вся история началась из-за деяний Серсеи Ланнистер, которая всю жизнь обманывала своего мужа и спала с братом. Брат, Джейме Ланнистер, при этом – существо страдательное и полностью подчинённое сестре. Он жалок, а Серсея страшна и невероятно сильна. Она – символ бабодержавия, абсолютной власти женщины. То, что она сажает на Железный Трон своего сына от брата – свою марионетку, омерзительного садиста, смерть которого искренне радует зрителя – лишь оттеняет её безграничное властолюбие, её необоримую власть Самки. На это указывает и её имя: Серсея (Cersei) – это древнегреческая Цирцея (Κίρκη), волшебницы с острова Эея, обращавшая мужчин в свиней: символ абсолютной женской власти над мужчинами. При этом она сама – воплощение бессмысленной злобы, некомпетентности и полного отсутствия чувства долга. Это Взбесившаяся Сука, дьяволица. Которая, однако, легко побеждает всех мужчин вокруг себя и царит как ей угодно, бесконечно умножая зло.

Ей противостоит «бурерождённая» Дейнерис Таргариен. Несмотря на тяжёлую судьбу (хотя, если подумать, не столь уж и ужасную – по сравнению с жуткими испытаниями, которые выпали на долю других героев), она очень быстро становится сверхпопулярным лидером и получает невероятную власть – как Мать Драконов. Это, конечно, deus ex machina, но ни Мартина, ни создателей сериала это не останавливает. Мужчины преклоняются перед ней и она ведёт их к новой жизни: в сериале она – агент модернизации, «разрушительница оков» и хозяйка армии кастратов-«безупречных».

Кстати об этом. Судя по сериалу (и не только), кастрация – это лучший способ угодить женщинам. Например, Теон Грейджой, лишившись члена, стал хорошим слугой для своей сестры-лесбиянки Яры, которая становится главной железнорождённых. Он даже дерётся за неё с превосходящим противником (и выигрывает именно из-за отсутствия яиц). Кастрат Варис оказывается неизменно полезен Дейнерис Таргариен. Оскоплённые Безупречные являются основой силы Дейнерис, особенно верный Серый Червь.

Зритель в какой-то понимает, что следовало бы оскопить всех мужчин в сериале, чтобы они хорошенько служили сражающимся бабам-сукам, служили бы рабски, ничего от них не требуя. Впрочем, некоторые достигают такого самоотречения и без кастрации – например, сэр Джорах Мормонт, живущий во имя Дейнерис, с которым она обращается как с псом.

Это вообще главный мессидж сериала: все мужчины в нём ничтожны. Они или подчиняются женщинам-сукам, или демонстрируют чудеса наивности и безволия – что поодиночке, что в коллективе. Мужской коллектив – предмет постоянных насмешек и издевательств в сериале. Собравшиеся вместе – даже на военный совет - воины способны только пить, орать и мешать мудрым женщинам править. С другой стороны, они трусливы, и любая мелкая сикилявка с хорошо поставленным голосом может заставить их слушаться. Это просто большие дети: глупые, чертовски наивные – они не видят того, что творится у них буквально под носом – и совершенно не просчитывающие последствия собственных действий. Без женского пригляда эти мальчишки пропадут.

Зато женщины сверхдееспособны. Например, милая, играющая роль жертвы (мужчин) Санса Старк, которая в итоге выигрывает битву под Винтерфеллом – уже проигранную дураком и истериком Джоном Сноу – а потом достойно расправляется с Рамси Болтоном (дурак и истерик Сноу всего лишь бьёт его по морде, а она – отдаёт его голодным псам). И она же в итоге оставляет в дураках и казнит ужасно хитрого и коварного Петира Бейлиша. Который подыхает – позорно, хныча - с перерезанным горлом из-за идиотской влюблённости в Сансу. Он, видите ли, не догадался, что две сестры могут договориться за его спиной.

Что ж и говорить о женщинах поэнергичнее! Вот например, Арья Старк побеждает – не без проблем, конечно – целый древний культ Безликих, крадёт их имущество и использует их умения и навыки, после чего начинает убивать направо и налево всех, кто ей не нравится. И служители древнего культа то ли не могут, то ли не смеют ей помешать. Куда им, мужланам, против девочки-то!

Но при этом сериал заботливо подчёркивает: сила женщины не в том, что она уподобляется мужчине. Ради этого в сюжет введена Бриентта Тарт, женщина-рыцарь, некрасивая и несчастная. По сути, она – ещё один мужчина без члена: она верно служит женщинам (Сансе так просто навязывается в служанки и защитницы). Сила женщин – в моральном и интеллектуальном превосходстве: манипулировать мужчинами, плести интриги (глупые мужики, разумеется, в этом ничего не понимают) и вообще «царевать». Как это делают Серсея или Оленна Тиррел (о, эта бабушка очень крута).

И что же нам всё это напоминает?

Бухнем сразу. Дейнерис Таргариен – это ни кто иная, как Хиллари Клинтон. Во главе армии меньшинств, мигрантов и беженцев она движется на весь мир, чтобы его покорить и подчинить Новому Мировому Порядку – власти Женщины и её верного слуги Инородца. Противостоять ей невозможно. Потому что за ней будущее. Которому противостоит лишь хлам истории – «мёртвые белые мужчины».

Это словосочетание (Dead White Men или Dead White Males - DWM) читатель, вероятно, уже встречал – особенно среди писаний феминисток и защитников прав меньшинств. «Мёртвые белые мужчины» - это крайне популярный среди феминисток, чернокожих активисток, гей-транс-гендеров и прочих современных лидеров мнений термин. Обозначает он, попросту, людей, много сделавших для человечества – от Гомера и Шекспира до Рузвельта и Черчилля. Ну то есть «классиков», «великих», «выдающихся». По мнению современных хозяев дискурса, все эти люди не заслуживают ни малейшего уважения, и даже наоборот – потому что были белыми мужчинами и мешали женщинам, чёрным и педерастам художничать как им хочется.

Так вот. В сериале женщины воюют с мёртвыми белыми мужчинами в самом буквальном смысле. Ибо всей тамошней цивилизации противостоит армия зомби – Белые Ходоки. Изображённые как мерзкие, прогнившие трупы - но это трупы белых людей. Точнее, трупы белых с голубыми глазами – то есть имеет место совершенно точное указание на европейский расовый тип.

Разумеется, мёртвых белых мужчин создали всемогущие женщины (в данном случае колдунья Листочек). Это понятно: идеология сериала предполагает, что на великие деяния способны только самки. Разумеется, мёртвые белые мужчины были нужны как слуги женщин – то есть как рабы-защитники «лесного народа» от агрессии живых мужчин. Однако со временем они, так сказать, разбаловались и вышли из повиновения. К тому же их стало слишком много. И они хотят чего-то своего, отличающегося от служения самкам. Но ничего, самки примут меры.

Образ Белых Ходоков выстроен ради дегуманизации белых мужчин, воспитания абсолютной ненависти к ним. Они показаны одновременно безмозглыми и невероятно агрессивными, омерзительными и опасными.. Их действия бессмысленны, они – страшное тупое (и одновременно хитрое и опасное) стадо, разрушающее ради разрушения. Коммуницировать с ними нельзя, они не разговаривают. Их можно только уничтожать. Ради этого – уничтожения мёртвых белых мужчин – могут объединиться даже врагини: Дейнерис и Серсея (олицетворяющая «старую Европу»). Потому что в борьбе с мёртвыми белыми мужчинами женщины должны быть едины. И тут все средства хороши.

Заметим, что сейчас именно это и происходит в Америке. Армия чудовищной паучихи Хиллари легко раздавила Трампа, последнего белого человека. Властители дискурса зашикали, засвистели и замолчали правду белых. Памятники мёртвым белым людям падают с пьедесталов, и на них беснуются чёрные активисты… И это в Америке – а что творится в России многие десятилетия, мы и так знаем.

...Умер, умер, умер вчера синеглазый король Ночи. Впереди – вечное царство баб и кастратов. Готовьтесь."

View Poll: #2077834

Сохранено