Воля Божья (совсем короткий рассказ).

    С отцом Василием мы люди вроде бы и разные, но любим очень друг с другом вести беседу. Церковь его стоит не то чтобы в лесу, но в небольшом перелеске , где при малейшем порыве ветра возникает шелест веток и листьев.  И вот откушав в трапезной и пообщавшись с людьми, мы с ним по давно заведённому обычаю выходим к этом перелеску и общаемся о разном. Он шибает в раздумье своей крупной ступнёй попавшуюся под ноги шишку, в размышлениях о вечном - рассуждает на тему высказываний Блаженного Августина. А я в ответ рассказываю об одной моей однокласснице, с которой муж уже живёт чуть не 40 лет, а не знает, что та не натуральная блондинка ("Представляете какая женщина, отец Василий?").  А ещё вспоминаю о том, что раньше вот мужчина наших лет чуть конфликтная ситуация начинается, сразу же валидольчик из кармана вытаскивает и горестно вздыхает. И это как бы являлось знаком: все сразу же вокруг него начинали носиться и забывали о ругани. А теперь?! В таких разговорах мне всегда хочется закурить, но я терплю из уважения к отцу Василию, вот толко папироску свою всё в руках кручу, да обнюхиваю.
                     

  А потом идём к нему домой, где подоспел для нас домашний стол, и разговариваем пусть между собой, но уже при всех его и моих домашних. И так у нас с ним всегда. Хотя приезжаем мы туда редко. Отец Василий иногда смеётся:  "Знаете, вы из тех прихожан, про которых говорят "Когда они появляются в церкви, всегда Пасха!" ". Однако время от времени перебрасываемся друг с другом текстовыми сообщения, благо на дворе 21 век, позволяющий разные виды обмена информацией.

             

 И вот звонит мне как-то отец Василий и зовёт приехать. Вроде как пикник у них там небольшой намечается, но не из всех на свете людей, а только из своих , церковных.  Я их в большинстве своём знаю, так как приезжаю сюда последние лет ,наверное, пятнадцать.  Народу вроде не так уже у них много, но вечно кто-то там женился, кто-то беременный, у кого-то дети маленькие. А значит состав пусть немного, но меняется.  И даже наше семейство пусть чуточку совсем, но увеличилось: сыночек у нас маленький появился. Ну как маленький?  Скоро 6 лет будет. А может и 7: я всегда путаюсь.

             

     Ехать к ним нам чуть больше часа, дорога достаточно простая и смотреть по сторонам интересно: то какие-то озёра промелькнут живописные, то воздушные шары, то дома большие словно дореволюционные имения. Я на всё это сам смотрю и сыну немного рассказываю, а жена тихо дремлет справа от меня. Такая прямо благодать перед самой церковной службой.  Сперва долго едем по широкой скоростной дороге, а потом скатываемся на небольшие дороги сельской местности и когда появляется большое кладбище,  понимаешь. что почти уже приехали. Кладбища в штатах другие: безо всяких вовсе оград. А потому легче за всей этой территорией ухаживать - проехал на газонокосилке и готово. Так что не надо всё время приходить и всё чистить - удобно, пусть и непривычно.  Когда -то я думал быть здесь похороненным, а теперь стало всё равно:  хоть в колумбарии. Души моей всё равно там никогда не будет , так какая разница где прах находится, правда?  А ещё думается, что ненужно совсем указывать день рождения и смерти. Кому это интересно?  Лучше вот как у нашего директора школы - год рождения и смерти, а всё остальное от лукавого.

             

  Когда подъезжаем почти к самому входу, становится слышен церковный хор: значит немного опоздали к началу.  Однако мы как бы путешествующие , нам прощается. Если больше часу добираться, так уже и путешествующие вроде. Впрочем от того места, где мы живём, куда не поезжай всё длинный путь складывается.  Пока едешь, начинает подступать небольшой, но явный голод. Можно, конечно, было бы остановиться у какой-нибудь забегаловки, но некрасиво: тогда причащаться нельзя.  Я в общем-то редко причащаюсь, но ребёнок всегда хочет: для парня это как бы небольшой праздник - встаёшь в очередь,  тебе засовывают ложечку в рот, а потом вообще вино пьёшь, залихватски закидывая голову. В общем сказочный такой прямо процесс. Я всегда смеюсь, что перед причастием не только есть, но и в туалет ходить нельзя. Впрочем, в этой церкви с этим с ума не сходят.

             

Мы тихо крестимся, входим в предел церкви, с нами все приветливо здороваются.  Забавно, что в этом приходе я один из самых старших, а потому меня почтенно называют дядей Сергеем. Немного конечно странно, но тем не менее приятно: вроде как взрослый.  Сын сразу же находит знакомых ребят примерно своего возраста и они тихо, но с интересом друг с другом играют.  Жена же воодушевлённо шепчется с женщиной средних лет на свечном ящике.  А  я медленно как входя в воду окунаюсь в службу, быстро ориентируясь с моментом, на котором мы сейчас находимся. Когда начинаешь подпевать, то превращаешься из слушающего в участника и так всё намного быстрее и веселее проходит.

               

  Недавно (где-то несколько лет назад) у отца Василия появился новый дьякон - муж его родной сестры.  Кажется это тоже называется зятем.  Он такой крупный полный с глубоким красивым как у оперного певца голосом.  Выходит перед алтарём, выставляет вперёд как Ленин руку с длинной лентой (орарём) и вещает красивым зычным голосом. В общем прямо как в оперном театре. И я подпеваю всю службу вместе с хором. Так здОрово!

           

 Потом подходим к моменту истины:  когда люди причащаются. Встаёшь в очередь и ждёшь своего выхода. Волнительный такой всегда момент, недаром, что таинство.  И когда уже во всём признаешься, отец Василий как всегда благодарит, что приехали и нам приятно. Потом кладёшь крест на крест правую руку на левую и встаешь в другую очередь - к причастию. Сыну исповедоваться не надо:  маленький ещё. Он просто пристраивается передо мной тоже скрестив руки.  А тебе в этом процессе можно узнать имена людей, с которыми ты редко встречаешься: когда причащают ,всех называют по имени. Ну а дальше красное вино с просфоркой, которое так любят дети.

           

 Затем начинается проповедь. Батюшка поясняет о чём же говорит нам прочитанный сегодня отрывок из Евангелия. Тоже , конечно, интересно, но дети никогда не слушают: скучна им эта часть. Ну и наконец целование креста и завершение службы. Пахнет вокруг всегда так хорошо из-за благовоний. Я вообще люблю запахи. И иконы красивые люблю, всегда их рассматриваю, а не просто целую.  Вообще в других церквях имеются мощи святых, то есть их косточки, но у отца Василия почему-то нет.  Кроется за этим какая-то мысль, но я как-то никогда не спрашивал. Не то чтобы стеснялся, а просто как-то разговор на эту тему не выходил.

             

  Спускаемся вниз в трапезную. Там слегка пахнет сырым прогнившим деревом, как в погребе в деревнях, если я ничего не путаю.  И ты берёшь горячую еду, кладёшь в тарелку и садишься прямо на против отца Василия и нового дьякона отца Игоря ибо именно там и надлежит тебе сесть. Всё тут есть и вино, и закуска. Но сперва перед едой следует помолиться.  И вот когда все уже набирают еду и рассаживаются возникает такой шум, что ничего не разобрать. Но всё потихоньку стихает, народ успокаивается и потребляет пищу. Ну а после все друг у друга спрашивают как дела и что нового.

             

  Ну а потом жена с сыном остаются в трапезной, а мы с отцом Василием как всегда идём себе по тропинке. Уже почти осень.  Земля после дождя мокрая и липкие листья пристают к ботинкам. Но всё это неважно: важна наша беседа.  Мне странно, что отец Василий любит со мной общаться. Ну правда: чем я таким особенным выделяюсь? Ну так программист какой-то, иммигрант из Москвы. Да и не из Москвы я толком, а с её окраин. Практически поселковую школу закончил и разговаривал (как и все её обитатели) исключительно матом до тех пор пока в университет не пошёл: там с меня боевой дух как-то сбили.

                         

  Когда мы где-то через пол часа возвращаемся, народ почти весь разъехался.  Их всех отец дьякон проводил и как следует распрощался.  А женщины из семьи вместе с моей женой уже возле дома священника стол накрыли. Получается, что в трапезной мы только перекусили, а сейчас едим и пьём по настоящему. Закуска хорошая - разваристая картошка и оленина после охоты. Бывает иногда у них и рыба, но мне она как-то не нравится: это обычно щука, а она костлявая очень.  Я , немного разомлев, кручу задумчиво в руках опустевшую рюмку и курю папиросу (благо мне все любезно разрешают), отгоняя густой белый дым в сторону.  Люблю я всю жизнь папиросы за крепость, но жена всегда жалуется, что потом от меня дурно пахнет изо рта, а потому в обыденное время я поглощаю только отечественное красное Мальборо, да и то нечасто.

                 

 И тут я вдруг подбоченясь как барин спрашиваю "Послушай, отец дьякон, а как тебя - такого молодого и толкового вдруг к нам в Православие занесло?". Тот смеётся и вдруг честно сознаётся: "Вообще говоря случайно". И добавляет: "Я когда-то встретился случайно с сестрой батюшки, когда она с какой-то добровольческой миссией в Венгрию приехала. Всё проходило на выставке, которую я тогда от нечего делать посетил. И такая у меня прямо к ней сразу любовь возникла, что обо всём на свете забыл. Ну такая красавица, просто загляденье!".  В общем как-то мы сразу друг другу приглянулись, начали встречаться, но она потом быстро уехала. Слава Богу по телефону начали активно общаться. Но она довольно быстро сказала: "Я из семьи священников, за мирянина замуж навряд ли выйду".  Ну а я кто такой?  Работал тогда инженером на небольшом венгерском заводе и воровал там всё ,что утащить можно. В общем слыл человеком от правильности далёким. Стал тут думать и всё же решился: уж больно хороша девица.  Надумал поступать в семинарию, стал готовиться.  Там мне ещё какой-то поп местный, у которого дочь на выданье, исправно помогал. Вроде бы тщательно готовился, а чувствую - сдал всё плохо.  В отчаянии звоню отцу Василию, чуть не плачу.  А тот меня как-то быстро успокоил и пообещал назавтра всё уладить.  И действительно: добрался он аж до местного митрополита, всё ему рассказал и меня -таки приняли.  Тяжело правда пришлось: дисциплина там в то время была как в армии - даже мобильным пользоваться нельзя. Но ничего - выдержал.  И вот неверующий человек может сказать, что я попал в семинарию по знакомству, а человек по - настоящему православный поймёт, что по воле Божьей. Вот так!"