Выйти замуж за камикадзе
otrageniya — 05.07.2020Творческий дуэт evaevg & gnomomamochka представляет новую серию с нетривиальным контентом «ПРО БАБ»:
— Девочки, не шумим, катанами не размахиваем, рассаживаемся и открываем анатомический атлас. Тема сегодняшнего урока «Дзигай». Кто знает, что это такое и как его исполняют? Отвечать будет Хангаку Годзэн.
— Мадам сэнсэй, а можно сразу на Юко Хакимото показать? А то она, гадина такая, позавчера мои парадные вьетнамки в ослином навозе утопила.
— Хангоку, деточка, прежде чем начинать практику, надо теорию изучить. А то будет она у тебя тут валятся с выпученными глазами и кровавым фонтаном из уродливого разреза. А горло надо аккуратненько вспарывать, чтоб шовчик ровненький получился, в ниточку. И чтоб распотрошенной трахеей всё вокруг не изгваздать.
— Мадам сэнсэй, ну можно я тогда хотя бы сэппуку ей захаракирю?
— Хангоку, детка, я понимаю твоё огорчение, но выпускать кишки одноклассницам — это занятие не для девочки из приличной самурайской семьи. Вот подрастешь немного, отточишь навыки и тогда уже сможешь любому мужику кишки на свою нагинату наматывать.
Япония двенадцатого века, это вам не загнивающий запад! Тут бабьё ценилось не только за встроенный инкубатор с упругой входной консолью, но и за силу духа, и даже, не страшно сказать, за инициативу.
В Европах-то этих, что приличным ледям делать, если враг напал, спалил курятник, на кол мужа посадил и в будуар ломится, исполнить до конца обязательную репрессивную программу? Выбор не богат.
Сохраняя целомудрие, можно было в окно сигануть и убицца головой об что-нибудь твердое, но тут церковь сильно возражала, да и убицца не всегда с первого раза получалось, брусчатку каменную не в каждом замке под окнами ледей выкладывали.
Второй вариант тоже был сомнительным по перспективам: расслабиться и получить удовольствие. Против такого исхода церковь практически не возражала, она и сама частенько злоупотребляла гостеприимством.
Так вот, за Японию!
В Японии всё было с точностью, до наоборот.
В самурайских семьях отпрысков по вторичным половым признакам не делили, воспитывали вперемешку. Креститься не учили. Сортир один на всех, посуда тоже общая. В конце обучающего процесса из них получались буси (мужики-воины) и бугэйси (бабы-воины).
Каждой детке выдавали из семейных заначек по одной катане и одной нагинате (это такие мечи, один на обычной ручке, а второй к древку от швабры привязан). И девочкам еще на совершеннолетие, в двенадцатый день рождения, дарили фирменный кинжал — кайкэн.
Этот кайкэн был изящен и многофункционален, им не только побеги бамбука в салат крошили, но и вспарывали горло (очень эстетичное мероприятие, по впечатлениям современников, никаких тебе перитонитов и выпавшей ливерной колбасы).
Наша героиня Хангаку Годзэн родилась в большой самурайской семье и своими должностными обязанностями не манкировала. Список бугэйских обязанностей был не велик. Убивать врагов, быть верной своему господину, между делом не забыть выйти замуж и нарожать детей. А, да! Мужу еще катану нельзя затупить, при заточке абразивом.
— Чтобы жених нажористый косяком пошел, надо отличиться, доча! Надо побольше врагов убить, — сказал папа-самурай и отправил дочу на фронт, зарабатывать очки для замужества.
А в Японии в то время за власть боролись два клана: Тайро и
Минамото (назовем их Тойота и Митсубиси, так нашему уху с глазом
привычней). А на войне, как на войне: то Тойота лидер продаж
побеждает, то Митсубиси новую модель выпустит верх берет. И
так много лет. Пока за продажи власть на земле боролись,
потеряли толпу клиентов, те к Ниссан переметнулись премного
самураев с обеих сторон.
Пассажиры японского метрополитена, не обремененные личным
транспортом мирные жители тихо матюгались, но терпели – им по
японской традиции воевать не разрешалось, было дозволено только
становиться жертвами рекламы войны, ежели какому-нибудь
автоконцерну самурайскому клану под испытательный
полигон горячую руку их деревня подвернется.
В общем, клан Митсубиси уверенно побеждал. Лет
пятнадцать-двадцать побеждал и уже вот-вот почти совсем победил, но
тут Тойота решила взять реванш и выпустила с конвейера экономную
малолитражку на поле боя нашу хорошо обученную бугэйсю Хангаку
(она миноритарным акционером Тойоты была и билась за котировки
своего приданного).
— Хилый нынче самурай пошел, — вздыхала Хангаку, заправляя
кимоно в трусы, — если война еще на пару лет затянется, так в
девках и останусь, вся молодость на войне пройдет, — причитала
японская красавица, созывая собрание акционеров восстание,
чтобы возглавить отдел продаж сопротивление и окончательно
победить конкурентов.
В принципе, в самураи готовили основательно. Помимо утренней йоги и постоянных драк на нагинатах, укрепляющих плоть, девочкам укрепляли дух, ну и о мозгах не забывали. Правда предпочтение отдавалось гуманитарным наукам, хокку там посочинять, в прописях каллиграфически писать, в караоке спеть, сакуру на животе вытатуировать!
А вот с математикой было туговато (ну не Персия, что уж там). Хотя, конечно, может это Хангаку точные науки недолюбливала и нещадно их прогуливала.
Ничем другим, то, что наша доблестная самурайская бугэйся повела
провинциальный филиал трехтысячное войско Тойоты против
столичного подразделения десятитысячной армии Митсубиси,
объяснить нельзя. Ну, может, в нулях запуталась. Или посчитала, что
она одна на автошоу в бою недостающих специалистов
семь тысяч заменит. А может в рекламу чудо верила.
Чуда не случилось. Митсубисичники подсчитали прибыль с
последних продаж оценили несерьезность менеджерского
состава армии Тойотошников, помедлили немного, подозревая
подвох, и на счет три доказали преимущество лидеров рынка
численного перевеса в сражении на открытой местности.
А Хангаку ранили стрелой и захватили в плен, не дав ей сжечь
свои акции свершить дзигай посредством любимого кайкэна. По
нормативам дзигай, горло себе надо перерезать только после того,
как свяжешь лодыжки (чтоб мёртвой красиво лежать, а не с
конвульсивно разбросанными конечностями).
Раненую бугэйсю хотели казнить. В назидание потомкам, чтоб математикой не пренебрегали и логарифмической линейкой учились пользоваться.
Но тут, от стресса и на адреналине из Хангаку забил фонтан креативности и инициативы (ну, чисто PR-агент). Она придумала, как так намстить Митсубисичникам, чтоб ей за это ничего не было, кроме зависти современников и благодарственных грамот от Тойотошников.
План Хангаку был гениален по простоте замысла и точности исполнения. Взмахом ресниц и обманным ударом ноги в подреберье, она соблазнила самурая из клана Митсубиси.
Но лох, которого она очаровала с пол пинка, был уверен, что это его собственный выбор (мальчики такие наивные порой).
— Это ж натуральная тигрица, — восхитился зачарованный лошарик, глядя, как вожделенная Хангаку рвется на волю, пинает нерасторопных мужчин ногами, плюется в сторону высокого собрания и затейливо покрывает окрестности японским обсценным иероглифом.
Не долго размышляя, бросился он к сёгуну и стал выпрашивать у того в вечное пользование этот цветочек аленькай:
— Не будет ли любезен достопочтенный джин сёгун и не
отдаст ли мне в жены этот образец японской добродетели? Чтоб не
пропадал такой уникальный генетический материал, а был с пользой
израсходован на размножение в твою пользу, многоуважаемый
джин сёгун. Лютость и свирепость самурайчиков
гарантирую.
— А и правда, нам такие самурайчики нужны, — согласился сёгун, да и выдал лицензию своему воину Асари Есито на неоднозначный брачный союз с Хангаку, на много веков вперед популяризировав японскую мудрость: мечта каждой девушки — выйти замуж за молодого и богатого камикадзе.
В завершение своего коварного мстительного плана, Хангаку сделала неожиданный ход. Она нарожала лошарику дочек.
P.S. Так, исподтишка и тихой сапой, Тойота начала вытеснять с рынка Митсубиси. А нефиг девочек обижать! Они в гневе бесстрашны.
|
</> |