Витя.

Витя не думал, он как всегда ни о чем не думал. Диабет, сердце, почки, ноги, ноги пока еще слушаются, главное, главное дотянуть до пенсии, пенсия хорошая, хорошая от министерства внутренних дел, где Витя всю свою жизнь крутил баранку, оплывая жиром, равнодушием, выпивая пива по выходным пол-ящика, закусывая чипсами, курами в майонезе, сухарями со вкусом бекона и сыра, и вот он диабет.
Справку для работы купил, сахар 14, мыслимое дело, кто его за руль пустит, кто? Поэтому справка куплена, а диеты нет, ничего нет, может обойдется?
Витя живет вместе с мамой в старой трешке на окраине, там не было ремонта, кто его будет делать, женщины есть, но только на ночь, чтобы разделить пиво и сухари, посмотреть фильм, попытаться заняться любовью, фуууу, какая любовь, так колыхание тел, секунды небытия вдвоем.
Детей и жены нет, кому они нужны эти дети.
Нет, у Вити есть сын, но он от него отказался, а мама-бабушка поддержала, тогда в далекие девяностые не было экспертизы ДНК, но было трудно жить и одному легче, с мамой легче, он сказал бывшей жене, что сын не его, не похож, и ушел, выдержал пару судебных заседаний, и всё, свободен.
Его бывшего сына Сережу усыновил другой, тот другой вырастил, а теперь растит внуков, своих внуков. Сережа живет и не знает, что где-то есть Витя, который когда-то был женат на его маме, и однажды ночью зачал его, а потом бежал, бежал, испугавшись трудностей, ответственности и "да и просто хотелось пожить" — это как в песне поется, пожить для себя и без детей.
А теперь диабет, старенькая мама, она еле ходит, но работает на двух работах,
надо кредит отдавать за автомобиль, ведь Витеньке нужен автомобиль, новая плазма, айфон, на всё нужен кредит.
Мама плохо спит, она прислушивается к звучной темноте, сегодня пятница, значит пиво, разбитная Люська или Катька, смех, шлепки по заду, стук пивных кружек, футбол по плазме, а потом небытиё...
Она не может уснуть, идет на кухню, в коридоре кот или Витя оставили лужу, она вытирает едко пахнущую жидкость, долго моет руки, делает себе чай и сидит полночи до самого утра на кухне с остывшим чаем, коробкой конфет и тоской, вспоминая о внуке, как он ходил по этой кухне, как сказал: "Ба-ба!", разбил чашку, такую чайную с петухом, как вывернул ведро с мусором, упал на пороге и горько плакал от обиды.
Но также легче, так легче! Она сама прерывает свои мысли-воспоминания, так легче, почти в голос кричит она, и у Вити всё есть, и у Сережи есть папа, она не знает, что у Сережи уже есть свои дети, профессия и достаток, она ничего не знает.
Уже шесть утра и пора на работу. Мама тихонько прибирает за собой, кормит кота, оставляет в микроволновке еду для Вити, только разогреть, и уходит мыть пол в поликлинику во дворе, там она будет долго намывать коридоры, болтать с гардеробщицей о ценах в "Пятерочке", а потом побежит в магазин и домой, варить обед, мыть пол.
Побежит, это только в мыслях, она давно еле ходит.
Витя проснется, Люська или Катька давное уже уехали, и трясутся в метро или в маршрутке, но не будет же он платить за такси. Он съест завтрак, включит плазму, спортивный канал, откроет пиво и забудется. Какой там диабет, какой сахар 14, сегодня играет "Зенит".
Входная дверь тихонько откроется, мама осядет тяжело с сумками в коридоре, сбросит уличные тапки и вползет в домашние, дальше кухня, обед, ужин, полы, стирка, 1-ый канал, "Пусть говорят", "Давай поженимся", что там, что там еще, всё привычное, как тапочки в коридоре под зеркалом, всё привычное... так легче.