Вилья ла революсьон! - 23

qebedo — 03.08.2025 Наши сукины дети и не наши сукины дети

Настойчивый антиамериканизм Каррансы привел к тому, что США решили сделать ставку не на него, а на… Вилью. «Народный бандит» охотно шел на сотрудничество и был открыт для предложений. Также президенту Вильсону понравился план преобразований в Мексике, который генерал передал его представителям. Дон Франсиско предлагал выстраивать легитимную власть не сверху, а снизу — провести сначала свободные независимые выборы в муниципалитетах и штатах. Также следовало сформировать новые независимые суды. И только потом затевать выборы федеральные — причем ни один из действующих генералов армии конституционалистов не должен был выставлять свою кандидатуру в «Эль Перзиденте» (странно, или не так уж странно, но Вилья никогда не рвался занять этот пост, прекрасно осознавая, что не потянет «культурным багажом», а также слишком большим количеством недоброжелателей).


Слева направо стоят: Фьерро, Вилья и Ортега (клкиабельны)

«В социально-экономическом плане Вилья предлагал, как и раньше, раздачу земель демобилизованным солдатам конституционной армии, чтобы не только обеспечить их мирное существование, но и ликвидировать потенциальный очаг недовольства и мятежей в стране. Землю предполагалось выделить за счет государственного фонда и конфискованных поместий наиболее одиозных сторонников Уэрты… Понравилось Вашингтону и то, что Вилья, в отличие от Обрегона и Каррансы, выказывал терпимость по отношению к католической церкви… Был готов Вилья и к широкой амнистии для офицеров федеральной армии, большинство из которых не совершали преступлений против мирного населения».

И с военной точки зрения «Северная дивизия» Вильи была самым многочисленным и организованным формированием (35 000 человек). Панчо всегда хорошо платил солдатам и не задерживал жалованье, так что бойцы были довольны и преданы ему, а для многих неграмотных крестьян это был еще и прекрасный социальный и материальный лифт. Наиболее преданы были «дорадос» («золотые», термин непонятного происхождения), личная гвардия комдива, а все остальные части подчинялись своим «пылевым командирам», формируясь по принципу личной преданности. Это было и достоинством, и недостатком — «хенералес» были людьми самых причудливых взглядов и убеждений и нередко конфликтовали друг с другом. Из крестьян вышел только один генерал «Северной дивизии» — Каликсто Контрерас, непримиримый борец за аграрную реформу. Он и бывший мелкий торговец Торибио Ортега Рамирес считались «идейными» (Ортегу даже называли «Неподкупным», и он никогда не расстреливал пленных).


Родольфо Фьерро

Другие генералы, такие как ТомАс Урбина и Родольфо Фьерро, были «истинными бандитами с большой дороги», заинтересованными в оплате своих услуг и «заработке на стороне». Джон Рид описывает асьенду, которую присвоил Урбина: «Дом генерала, разные службы и склады образовывали целый четырехугольник, внутри которого поместился бы целый квартал. Там кишели свиньи, куры и полуголые дети. Два козла и три пышных павлина задумчиво глядели на меня с крыши. Куры вереницами входили и выходили из гостиной, где граммофон терзал „Принцессу долларов“. Из кухни вышла старуха и вылила на землю ведро помоев; к ним с визгом бросились свиньи. В углу за домом сидела маленькая дочка генерала и посасывала патрон. У колодца посреди двора стояли и лежали мужчины. В центре этой группы в поломанном плетеном кресле сидел сам генерал и кормил лепешками ручного оленя и хромую черную овцу».

Третья группа генералов, выходцы из среднего и высшего сословий, такие как брат убитого президента Рауль Мадеро или кадровый офицер Фелипе Анхелес, пыталась повлиять на Вилью, чтобы добиться либеральных реформ, а заодно и продвинуться по карьерной лестнице самим. Каррансу они ненавидели «на почве личной неприязни». Панчо, от природы очень хитрый и скрытный, умело манипулировал своими «хенералес», поручая им то, к чему именно каждый был склонен — Ортега, к примеру, хорошо наводил «революционный порядок и справедливость», не давая солдатам «слишком грабить и насиловать» жителей, Урбина справлялся со всякого рода темными делишками, Анхелес же был фигурой, с которой охотно общались «федералес» и чиновники.


Пабло Гонсалес

Два других формирования, Северо-западный корпус Обрегона и Северо-восточный корпус Гонсалеса, в сумме насчитывали более 50 000 бойцов, но степень их преданности Каррансе колебалась от «почти условной до с большими оговорками». И Обрегон, и Гонсалес недалеко ушли от Вильи во взглядах на политику — оба были уверены, что стране нужны реформы, в том числе и аграрная, но они считали, что проводить их удобнее сверху, а также их совсем не коробило от мысли, что «Эль Перзиденте» может стать кто-то из них самих. Это были своего рода «городские либерал-прогрессисты», с традиционным недоверием горожан относившиеся к «селюку» Вилье, а уж тем более к «навоз-колхозу» Сапате. «К тому же Обрегон и Гонсалес в духе мексиканских либеральных традиций были ярыми и воинственными противниками церкви, а солдаты того же Сапаты носили на шляпах изображение святой девы Марии». Сперва Карранса как кандидат в президенты устраивал и Обрегона, и Гонсалеса потому, что не имел своей собственной армии и не был особо популярен в войсках, так что на самом деле полностью от них зависел. Но постепенно у Обрегона формировалась уверенность, что дон Венустиано, получив власть, не пойдет на серьезные реформы. А поскольку Вилья или Сапата были «не варианты», хочешь, не хочешь, а придется браться за неблагодарное дело управления страной самому…

Третьей вооруженной силой в Мексике оставалась повстанческая Армия освобождения юга Сапаты — вещество довольно текучее, ибо насчитывая 15 000 бойцов, легко могла призвать еще столько же своих сторонников из сел штатов Морелос, Пуэбла и Герреро. Дон Эмилиано последовательно отказывался сотрудничать с любой федеральной властью от Диаса до Каррансы и предлагал самые радикальные реформы («План Айяла»). Сам он оставался полуграмотным «вождем народа», но после разгрома в Мехико «Дома рабочих мира» (организации радикальных социалистов) многие из его лидеров-интеллектуалов перебрались к Сапате, обеспечив его «мозговым центром» для генерирования лозунгов и пропаганды. Изо всех вождей конституционалистов дон Эмилиано доверял только Вилье, который разделял его идеи насчет радикальной аграрной реформы.

t.me/Tercios_catrenos

Оставить комментарий

Популярные посты: