Выбор выбора

auvasilev — 30.03.2025

Сейчас всё это вспоминается как истории из параллельного или потустороннего мира, но, с одной стороны, на самом деле не так уж и много времени прошло, а с другой, и это главное, основные принципы всё равно не изменились, несмотря на, казалось бы, совсем нынче иные чисто практические реалии.

Уже начиная года с восемьдесят шестого, при Горбачеве, в издательском деле СССР начали происходить определенные процессы коммерциализации и расширения определенных свобод. Но только в восемьдесят девятом  Госкомиздат принял конкретное  «Положение о выпуске произведений за счет автора», которое предоставляло условно писателям невиданные до того права.

У меня у тому времени было довольно много написанной мною прозы, но большая часть и изначально не предназначалась для публикации и прекрасно себя чувствовала в ящике письменного стола. Однако одну повесть я решил всё-таки напечататать. И стал пытаться это сделать, обращаясь в самые разные московские издательства. Но со мной нигде не захотели даже разговаривать. Как мне стало ясно уже потом, когда я сам начал заниматься частной издательской деятельностью, в том не было никакого злого умысла или сопротивления коммунистических ретроградов прогрессивным веяниям. Просто чисто технически упомянутое "Положение" было ничем не подкреплено и не стимулировано экономически и организационно, поэтому издательствам совершенной не хотелось морочить себе голову новым и достаточно муторным, трудоемким делом. Проблем и без этого хватало, а лишних никто не хотел.

А я был подписан ну такую, кстати, по-моему существующую до сих пор, газету "Книжное обозрение". Она была как бы органом того самого Госкоиздата и была моим обязательным регулярным чтивом, поскольку там печатался полный список всех издаваемых в СССР книг, что для меня было очень важно. И вот вдруг в этой газете я читаю такую заметку, что одно издательство, во исполнении упомянутого "Положения" выпустило "за счет средств автора" книжку баек некого простого московского таксиста. 

Почему-то это меня очень разозлило. Я сел и написал в редакцию довольно большое и подробное письмо. Предельно кратко такого содержания. Я - профессиональный журналист, более десяти лет работающий в центральной прессе, лауреат премии Союза журналистов СССР, сейчас специальный корреспондент журнала с самым большим в мире тиражом. Хочу за свой счет издать повесть предельно нейтрального развлекательного жанра - фантастический детектив. И уже около года не могу этого сделать. И уж точно не по причине низкого качества моей повести, поскольку никто её не читал, а просто никто этим принципиально не хочет заниматься. А вы тут рассказываете трогательную историю, как простой таксист пришел в издательство и его книгу сразу же с огромной радостью издали? Не стыдно солидной газете писать такую чушь?

А письмо моё получилось столь объёмным, по-моему, страниц шесть-семь машинописного текста, потому, что я очень тщательно и конкретно перечислил все издательства, в которые обращался, с указанием фамилий и должностей работников, которые меня послали.

И вот буквально через пару недель я привычно открываю "Книжное обозрение" и вдруг вижу, что мое письмо полностью, до последней сточки напечатано там во всю первую полосу. Слегка удивился, но не чрезмерно, времена уже пошли такие, что многому приходилось удивляться практически ежедневно. Однако дальше - больше. Назавтра мне позвонил лично Георгий Андреевич Анджапаридзе, величина по тем временам гигантская, директор издательства "Художественная литература" и сказал, что я могу в удобное мне время зайти в издательство в такой-то кабинет, обратиться к такому-то редактору, и мой вопрос с изданием повести будет решен.

Но это всё только предыстория, самое интересное для меня началось далее. Редактором оказался довольно невзрачный на вид мужичок лет пятидесяти с чем-то. Он сразу, чтобы расставить всё по своим местам, отрекомендовался как член Союза писателей СССР с большим стажем и опытом, потому будет куратором издания моей книги. Через некоторое время общения меня всё-таки взяло любопытство и я решил познакомиться с творчеством этого писателя. После долгих поисков в Ленинке я выяснил, что лет двадцать назад он написал, типа, документальный роман о работе коммунистического подполья в Харьковской области во время войны и сборник рассказов о трудовых подвигах рабочих тыла Свердловска в то же время. Можете не верить, но обе книги я честно прочел и понял, что попал в очень хорошие руки. 

И мы с этим редактором несколько месяцев работали над подготовкой текста моей повести к печати. Работа эта в основном сводилась к следующему. Я приходил, а редактор клал передо мной текст очередной главы, испещренный его пометками, исправлениям и замечаниями красным карандашом. Я аккуратнейше и внимательнейше всё это прочитывал после чего говорил одно и то же. Мол, уважаемый товарищ редактор, весь смысл издания книги за счет средств автора заключается в том, что я должен иметь возможность писать так, как считаю нужным я, а не так, как хотите Вы. И если Вы заметите где-нибудь откровенную стилистическую или иную подобного рода ошибку, то я Вам буду страшно признателен и немедленно постараюсь её исправить. Но Ваше мнение по остальным вопросам меня совершенно не интересует. Я не за то деньги плачу, чтобы его выслушивать.

Самое милое, что мы с этим человеком даже ни разу и слегка не поссорились. Он, видимо, воспринял меня достаточно обреченно, как неизбежное зло наступающих лихих времен и в конце концов просто махнул рукой. В результате книга вышла практически без единой его правки.

Я к чему, собственно, вспомнил эту старую и даже многим сейчас уже почти совсем непонятную по своим реалиям историю. Мир принципиально изменился. Сейчас ты за свой счет в кратчайшие сроки можешь издать что угодно сколько угодно. Да это особо и не нужно. Печатные книги вовсе постепенно, как носитель информации, а не как полиграфический артефакт, уходят в прошлое вовсе. Гораздо удобнее, быстрее и эффективнее выкладывать тексты в интернете и проблем с распространением по сути никаких. 

Но слом эпох тогда в самом конце восьмидесятых произошел отнюдь не на техническом уровне. Основной принцип совсем в другом. 

Тут недавно в комментариях к одному моему тексту  разгорелось нечто вроде спора. Я упомянул о том, что в СССР невозможно было прочитать Флоренского. И мне многие с большим сарказмом начали писать, а что, я сильно от этого пострадал? И что так уж изменилось в моей жизни, когда я получил, наконец, возможность его читать? И что это такого уж хорошего привнесло в мою жизнь и насколько сильно изменило её к лучшему?

Так вот, дело, конечно, не во Флоренском. И не в той моей повести. Никакого значения её издание не имело не только для всего человечества, а даже для меня лично (хотя я до сих пор считаю, что повестушка любопытная и довольно неплохая, но это не имеет абсолютно никакого значения).

Смысл совсем в другом. В том, что какой-то редактор в СССР имел право и абсолютную возможность по собственному вкусу и в соответствии с собственным понимание нужного и прекрасного, решать, что мне читать и что мне писать (естественно, в публичном поле, в стол, конечно, не возбранялось, по крайней мере, пока не пришли с обыском, но это уже совсем отдельно).

И это относится отнюдь не только к литературе в частности и к информации вообще. Но об этом как-нибудь в другой раз. 

Оставить комментарий

Популярные посты:

niger

Правда о микрозаймах: как выбрать МФО и не попасть на скрытые комиссии

bench1968

Бельгийский обмен.

obezzyann

Анатонны. Задание 30. Идиомы

grigoriyz

Скандал в США

blog_10101

Вот такой ёжик ))

luba-mont

Сентиментальное настроение

liveonenglish

Самая известная фраза Гэндальфа в оригинале звучит по-другому?

huholya

С праздником!

nikolian

5 человек погибли при стрельбе в высотке на Манхэттене в Нью-Йорке, пишет New

• Ранее
• Архив